Прощание в декабре
Последняя неделя декабря настраивает на вспоминательный тон. С этой нехитрой мыслью я начал листать известинскую подшивку и невольно стал отмечать про себя фамилии авторов, которые нынешнему читателю даже средних лет (уж не говоря о молодежи) мало что скажут. Шутка ли: 36 лет прошло. Но для меня это не просто имена, в свое время известные всей стране, но коллеги, товарищи, а то и друзья, рядом с которыми прошла журналистская молодость.
Вот Татьяна Николаевна Тэсс, как теперь говорят, мэтр, звезда первой величины. К тому времени прослужившая в "Известиях" около сорока лет, она стала первой бытописательницей страны. Приветливая и элегантная, Тэсс оставалась завзятой театралкой. Не пропускала громких премьер. И на этот раз отрецензировала новый спектакль сверхпопулярного "Современника" по пьесе Михаила Рощина "Валентин и Валентина" молодого режиссера Валерия Фокина с молодыми же, Татьяной Лавровой, Юрием Богатыревым, Валентином Никулиным, Валентином Гафтом. Благожелательное напутствие рецензента получил исполнитель главной роли Константин Райкин, недавний выпускник Щукинского училища, "этот большеглазый Ромео в старых джинсах, одержимый неловким, неуклюжим, алмазно-чистым стремлением к справедливости и счастью" (рецензия "Спор о счастье").
Если в плеяду "золотого века" известинской журналистики входили Татьяна Тэсс, Анатолий Аграновский, Нина Александрова, Евгений Кригер, Савва Морозов, то в обойме "серебряного века" уже блистали Александр Васинский, Эдвин Поляновский, Евгений Жбанов, Олег Павлов, Анатолий Друзенко. Грустно сознавать, но все это сегодня имена из сонма ушедших.
Первым из "серебряных" я назвал Сашу Васинского - не только по дружбе, но по субъективному представлению о нем, как о самом глубоком, стильном, до конца не разгаданном журналисте-писателе, воспитавшем себя на литературе великих предшественников - Гоголя, Достоевского, Платонова, Булгакова.
В ту декабрьскую неделю он выступил с традиционным для себя "моралите" в защиту маленького человека, вышедшего из гоголевской шинели, - "У прохожих на виду". В чистом поле высадили из автобуса беременную безбилетницу. В другом случае - не подсадили в автобус инвалида Отечественной войны. И никто не смог защитить обиженных. С какой страстью обрушился Васинский на тупорылое мещанство, исповедующее мораль "моя хата с краю"! "Этот разум оправдает все, лишь бы только самому палец о палец не ударить, не вмешаться, не обременять себя заботой. "Роженицу ссадили из автобуса посередь поля? Ну, что ж, хоть та польза, что глаза у нее на людей открылись, не будет в будущем строить иллюзий"... Именно этот разум без совести Мартин Лютер назвал "шлюхой".
...Панораму международных событий в ту декабрьскую неделю "Известия" увидели глазами своих "иностранцев" - фундаментального Владимира Кудрявцева, страстного Николая Хохлова, многоопытного Вадима Кассиса, обстоятельного Юрия Голошубова, ироничного Владимира Накарякова. Как живые, стоят перед глазами...
Это из сегодняшнего декабря я еще раз прощаюсь со всеми, кого назвал, и многими, кого еще мог бы назвать. А тогда все они, говоря высокопарно, рвались в журналистский бой.
Неделя эта, по стечению обстоятельств, оказалась последней для меня лично перед долгой, на пятнадцать лет, разлукой с "Известиями". Но потом была известинская "Неделя" и - новая несправедливость - ее неожиданное закрытие. И вот теперь - подарок судьбы: Исторический клуб. Справедливость восстановлена, а занозы остались. Только что ж об этом за давностью времени судачить...
