Кинорежиссер Владимир Наумов: "Я чуть не подрался с Тарковским из-за "Андрея Рублева"

80-летний юбилей Владимир Наумов встретил премьерой собственного фильма "Джоконда на асфальте". В главной роли снялась его дочь Наталья. В картине занята супруга и муза Владимира Наумовича — Наталья Белохвостикова, а также его любимые актеры — Игорь Ясулович, Армен Джигарханян, Александр Адабашьян, Борис Щербаков, Виктор Сергачев. Лента получилась философской, с щедрыми отсылами к мировой культуре, но и про актуальность режиссер не забывает. Скажем, в главную героиню, тонкую девушку с драматической судьбой, влюблены двое — музейный сотрудник (Даниил Страхов) и олигарх (Валерий Сторожик)... С народным артистом СССР, президентом Национальной академии кинематографических искусств и наук России Владимиром Наумовым о жизни и кино поговорила наш обозреватель Вита Рамм.

вопрос: На премьере "Джоконды" вас сопровождал очаровательный малыш. Все уже знают, что это ваш приемный сын Кирилл...

ответ: Я бы не хотел особо распространяться на эту тему, чтобы не навредить мальчику. Ему всего четыре года. Кирилл слишком мал, чтобы быть в центре внимания прессы. Да и мы с Наташей против того, чтобы факт усыновления воспринимался как наш пиар. Мы очень любим Кирилла и хотим, чтобы он почувствовал в нас настоящих родителей. У него, несмотря на малый возраст, жизнь была непростой. А на премьеру взяли, потому что он очень просился.

в: Главную роль в фильме сыграла ваша дочь. Она не только актриса, но и кинорежиссер (Наталья Наумова в 2004 году дебютировала в режиссуре фильмом "Год Лошади: Созвездие Скорпиона". — "Известия"). Не было ли творческих споров на съемочной площадке?

о: В некоторых случаях бывало, но для меня это очень важно. Я всегда выслушиваю мнения и супруги, и дочери, и своих студентов, которые работали на площадке. Есть два типа режиссеров. Первый — наполеоновский. Таким был, например, Марк Донской. Он с ходу, не слушая, отвергал любые предложения. Второй тип — кутузовский. Тот всех выслушает, вплоть до осветителя, и, отобрав самое полезное, интересное, все равно сделает так, как задумал. Это моя позиция. Большие актеры — такие как Иннокентий Смоктуновский, Алла Демидова, Евгений Леонов, Ален Делон и многие другие — не любили и не любят насилия над собой. Вот тут и начинается режиссерская профессия — быть тираном, но не показывать этого артисту. Быть гибким в работе с актерами я учился у своего мастера Игоря Савченко. 

в: Судя по киномемуарам, ваш педагог был ярчайшей личностью...

о: Он ходил с палкой и при случае употреблял ее в дело. И мне доставалось, я ведь был самым молодым на его курсе. Но я хотел у него учиться. Сегодняшние студенты по сравнению с нами тогдашними более спокойные. Наверное, это примета времени. Мы знали, что нам придется прорываться сквозь цензуру, одолеть множество ступеней, чтобы доказать свою состоятельность в профессии. Сегодня проще. Достаточно пройти цензуру денег.

в: Вы считаете, что цензура денег развращает кинематограф?

о: Просто деньги диктуют одни правила, советский строй диктовал другие. Мы с вами сидим в кабинете, куда я прихожу уже 46 лет. Эти стены видели и слышали такое!.. На стене висела мною нарисованная инструкция как бороться с начальством. Естественно, во время официальных обсуждений она закрывалась. В нашем с Александром Аловым творческом объединении снимали кино Леонид Гайдай, Андрей Тарковский, Марлен Хуциев, Михаил Швейцер. Личности масштабные, исповедующие разную киноэстетику. По ночам мы вместе сочиняли ответы на чиновничьи требования. Ругались. Я как-то чуть с Тарковским не подрался из-за "Андрея Рублева". Но перед начальством стояли друг за друга горой. Почти каждым фильмом, который выходил из нашего объединения, можно гордиться. Но был год, когда из шести картин Госкино положило на полку сразу четыре, правда, на разные сроки. Наш с Аловым "Скверный анекдот" — на 22 года. "Андрей Рублев" с большими проблемами несколько лет пробивался в прокат. Та же история с "Июльским дождем" Марлена Хуциева. Меньше проблем было с фильмом Юлия Карасика "6 июля", но и его судьбу решали полгода.

в: Как же вас с Аловым назначили художественными руководителями? Ведь ваш фильм "Мир входящему" в 1961 году сильно не понравился начальству. Или "Кубок Пазинетти" (приз итальянских кинокритиков за лучший иностранный фильм. — "Известия") и приз за режиссуру на XXII МКФ в Венеции убедили, что вы сняли хорошее кино? Или вас сильно полюбили за "Павла Корчагина"?

о: Это все министр культуры Екатерина Фурцева. Ни я, ни Саша не были членами партии и не вступали — ни под каким давлением. Но у Екатерины Алексеевны случались разные эмоциональные порывы. Могла поругать, могла по-человечески поговорить, кофе угостить. И в Венецию она нас послала. По ее воле нам сделали загранпаспорта и оформили поездку за три дня. Мы вернулись из Венеции с призами, а нас опять ругают. Даже сильнее. Но тем не менее Екатерина Алексеевна настояла, чтобы мы — наряду с Михаилом Роммом и Иваном Пырьевым, классиками советского кино, — возглавили творческое объединение. Мне тогда было 34 года. Саша Алов старше на пять лет. Саша был более опытным, закаленным, воевал, много наград имел. Мы дружно работали, хотя тоже всякое по молодости бывало. Оба были горячими, могли и погнаться друг за другом, пытаясь кулаком отстоять свою правду... Помню настоящий творческий спор по так и не сделанному фильму "Сталевары". Алов считал, что он меня победил, но я доказал, что драка началась в его комнате, а закончилась на кухне, где Саша от меня дверь удерживал шваброй. Так кто кого победил?! А он мне ответил, что его миролюбие — это и есть победа...

в: Александр Алов был родом из Харькова, вы из Ленинграда, а творческий путь начали в Киеве.

о: В 1950 году в Киеве наш педагог Игорь Андреевич Савченко снимал фильм "Тарас Шевченко". Мы с Сашей работали у него ассистентами. В те времена снималось 5—7 картин в год, и Сталин успевал отсматривать даже материалы, а не только готовые фильмы. Он велел руководителю Госкино Большакову передать Савченко его, сталинские, замечания и поправки. Игоря Андреевича уже не было в живых, он умер во время съемок, но Большаков побоялся сказать про это Сталину. Вернувшись из Кремля, он попытался передать указания Ромму и Пырьеву, но те, понимая ситуацию, нашли гениальный выход: "Картину мастера должны закончить ученики, а мы будем их художественными руководителями". Так все и пошло. Большаков следил, мэтры нас защищали и поддерживали. Потом были "Тревожная молодость", "Павел Корчагин" и так далее.

в: А как сегодня живет ваше творческое объединение?

о: Мы с Александром Кабаковым работаем над сценарием фильма, который готовится снимать Наташа, моя дочь. Александр Шейн трудится над своим проектом. И есть у меня замысел художественно-документального многосерийного фильма по истории России. Это должно быть не сериальное "мыло", а сложносочиненное кино, жанр которого можно определить одним словом — жизнь. А в ней и трагедия, и мелодрама, и комедия перемешаны. Я хочу, чтобы мой зритель был соавтором, чтобы он думал во время сеанса. На экране должна быть тайна. Я согласен с Пабло Пикассо, который сказал: "...мир отображаю не таким, каким я его вижу, а таким, каким его мыслю".

в: Вы уверены, что молодой зритель расшифрует запрятанные в "Джоконде на асфальте" коды и шифры мировой культуры? Надеетесь, что после просмотра он отправится собирать информацию об итальянской живописи или о карнавальной культуре Средневековья?

о: Я не идеалист, но хочу, чтобы зритель знал мировую культуру, которая сильно повлияла на развитие кино. Вы знаете, кто был первым кинематографистом в мире? Питер Брейгель. Его картина "Слепые" основана на библейской притче: "Если слепой ведет слепого, то оба они упадут в яму" (Матф., XV, 14). Художник в пространстве последовательно разложил фазы падения человека. Это актуально и сегодня. Человечество утратило инстинкт самосохранения, жизнь на земле разбалансирована. Потому для меня начиная с "Легенды о Тиле" так важны образы слепцов в моих фильмах.

в: Экранизация по мотивам романа Шарля де Костера "Легенда о Тиле Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, их приключениях — забавных, отважных и достославных, во Фландрии и иных странах" поражала своим масштабом...

о: Я как-то шутки ради попросил своего директора пересчитать стоимость картины в нынешних ценах. С учетом реквизита. Там же каждая трещинка в посохах была продумана. Я лично кирпичами старил кожаные жилетки. А декорация — город на воде! Корабли по улицам плавали. Получилось около 70 миллионов долларов...

в: Сегодня такой фильм уже никому не поднять. 

о: Да он просто не вписался бы в сегодняшний формат. Я дружил с Феллини. В одну из последних наших прогулок по Риму маэстро сказал: "Мой зритель умер. Я — как самолет, который взлетел, а аэродрома нет. У нового зрителя клиповое сознание". В это время к нему подходили люди, в том числе много молодежи, просили автографы, благодарили. Я сказал, что он кокетничает. Вот же зритель — узнает, уважает. Ответ был еще печальнее: "Они просто знают, что есть такой Федерико Феллини. Им известно мое лицо, ведь про меня пишут в журналах... А фильмы мои им скучны. Новый зритель не может остановиться и подумать. Им нужно, чтобы кадры, эпизоды, звук, цвет на экране менялись быстро, и еще быстрее. И побольше компьютерных спецэффектов..." А Феллини, как никто другой, владел в кино пограничным состоянием между абсолютной реальностью и абсолютной фантазией. Вспомните, как выглядело его море в фильме "И корабль плывет". Вот что для меня является эталоном киноязыка.

в: В вашем фильме влюбленный олигарх, чтобы пленить девушку, привозит из Венеции настоящую гондолу. На Москве-реке эта гондола смотрится очень симпатично. Почему бы не пустить ее в коммерческие рейсы? Молодые романтики выстроятся в очередь.

о: Мы пытались, но не осилили всех ступеней согласования — от мэрии до служб речного транспорта. Так что привезенная из Венеции гондола после съемок применения в жизни не нашла.