Негасимый свет
О таких людях принято говорить: "эпоха". В отношении Тихона Николаевича это не метафора, не пафосное преувеличение. Хренников был воплощением колоссальной эпохи в российской культуре и истории — прекрасной и ужасающей, противоречивой и цельной, требующей покаяния и вызывающей гордость одновременно. Смерть Тихона Николаевича подвела под этой эпохой окончательную черту.
Тихон Николаевич Хренников родился в 1913 году в Ельце Орловской губернии. Отец — приказчик в купеческой лавке, в семье десять детей (Тихон был самым младшим), тем не менее все дети получили прекрасное образование за счет земства. Братья Тихона Николаевича учились в университете, сам он с девяти лет начал играть на рояле.
Хренников поступает сначала в Гнесинский техникум, где учится композиции у Михаила Гнесина, а затем в консерваторию, где его учителем композиции становится Виссарион Шебалин, а фортепиано — великий педагог и пианист Генрих Нейгауз.
Консерваторию Тихон Хренников закончил Первой симфонией. Крупные академические жанры интересовали его на протяжении всей творческой жизни: он писал концерты, симфонии, оперы. И, конечно, очень много музыки для кино, театра, которая естественным образом входила в повседневную жизнь. Его песни пели и на эстраде, и просто в компаниях, под гитару, под аккордеон. Интересно, что и теперь поют. "Свинарка и пастух", "В шесть часов вечера после войны", "Гусарская баллада", "Верные друзья", "Поезд идет на восток" — фильмы разного достоинства, но музыка Хренникова прекрасна до сих пор. А есть ли в России человек, которому не знакома мелодия песни "Московских окон негасимый свет"?..
Если бы Хренников посвятил себя только композиции, он сделал бы еще больше. Но ему выпала еще одна роль — роль "главного по музыке" в СССР на протяжении 43 лет. Неизвестно, как сложилась бы судьба всей советской музыки и разновеликих музыкантов эпохи, если бы в 1948-м личным повелением Сталина Тихон Николаевич Хренников не был бы назначен генеральным секретарем Союза композиторов СССР...
В последние годы, когда Тихон Николаевич уже отошел от дел, у него появился ученик Тихон Хренников — младший, правнук. Нынешним летом Тихон блистательно поступил в Московскую консерваторию, получив на вступительном экзамене по фортепиано пять с плюсом, что бывает крайне редко. На экзамене Хренников-младший сыграл Третий фортепианный концерт своего деда.
По завещанию Тихона Николаевича он будет погребен у себя на родине в Ельце. Там же состоится отпевание — в храме, расположенном рядом с родным домом композитора, где сейчас организован музей. Похороны пройдут в пятницу, 17 августа. В Москве проститься с Тихоном Николаевичем Хренниковым можно будет в четверг 16 августа в Малом зале консерватории с 12 до 16 часов.
Композитор Владимир Дашкевич: "Благодаря Хренникову ни один советский композитор не попал под расстрел"
"Свой большой композиторский талант Тихон Николаевич подчинил Союзу композиторов, который выпил из него все соки. Мне кажется, что в глубине души он союз не любил, потому что внутри было слишком много предателей. Сталин назначил Хренникова волевым решением, совершенно не считаясь с его желаниями. Понятно, что отказаться было невозможно. Заступив на эту должность, Тихон Николаевич стал всем помогать: он ходил по инстанциям, выбивая членам союза квартиры, звания. Сам Тихон Николаевич мне рассказал, как в конце концов его вызвали в ЦК: "Вы знаете, о ком заботитесь? Вот смотрите!" И показали ему пачку доносов, написанных теми, за кого он так рьяно хлопотал. Стресс был чудовищным: Тихон Николаевич попал после этого в больницу. Его жена Клара, которую он нежно любил всю жизнь, буквально выходила его. После этого он как бы надел на себя маску, потому что отныне знал всем истинную цену.
В начале перестройки я опубликовал в "Известиях" статью "Все тише, и тише, и тише..." — с резкой критикой Союза композиторов. После этого в среде своих коллег я был как прокаженный: никто со мной даже не здоровался. И вот однажды на большом сборе композиторов в Кемерове, куда я осмелился явиться, Хренников, к изумлению присутствующих, первый подошел ко мне, обнял, поцеловал и сказал, что совершенно разделяет мои взгляды. Он вообще всегда прекрасно понимал, что происходит. Я долго пытался понять, как ему удалось сделать так, что ни один советский композитор не попал под расстрел, а позже под опалу, тогда как представителей других творческих союзов буквально косили — сначала сажали, а потом, в более "демократичные времена", изгоняли из страны. И понял, что Хренников сделал поистине гениальную вещь, применив в своей политике шахматный прием отвлечения. Понимая, что русская музыка традиционно несет в себе мощный социальный заряд, что могло бы вылиться в весьма опасную тенденцию (именно так произошло в литературе, живописи, кинематографе), Хренников нашел замечательный ложный маяк в виде "борьбы с авангардом". Учитывая, что уже в 50—60-е годы советской власти было наплевать на формализм, никто не пострадал. Весь протестантизм молодого поколения реализовался в подражании Штокхаузену и Кейджу, а мог пойти по пути, которым рядом шли литература и поэзия. Борис Чайковский, Слонимский, Тищенко, дарования которых вполне могли бы породить социально значимые протестные произведения, сравнимые с творениями Бродского и Солженицына, прошли мимо этой возможности. Советская музыка благодаря Тихону Хренникову оказалась неопасной для советской идеологии".
