"Это была тюрьма, а не санаторий"
В среду вице-премьер - министр обороны Сергей Иванов заявил, что Россия может осуществить вывод военных баз с территории Грузии в ускоренном порядке. "Что касается Группы российских войск в Закавказье, то она абсолютно точно наращиваться не будет, а будем выводить их по графику, а может быть, и в ускоренном порядке (осуществим) вывод наших баз из Грузии", - сказал Иванов.
Это заявление напрямую касается Группы российских войск в Закавказье (ГРВЗ). Накануне "Известия" беседовали с двумя офицерами ГРВЗ, которые были арестованы грузинскими властями и освобождены в понедельник, - подполковником Александром Барановым и капитаном второго ранга Алексеем Завгородним. В четверг мы продолжаем их рассказ о случившемся.
В среду Сергей Иванов сказал, что ускоренный вывод двух российских баз с территории Грузии обусловлен той обстановкой, которая сложилась в республике вокруг российских военнослужащих. "Потому что в той обстановке, в которой там находятся наши военнослужащие, - всем понятно состояние наших солдат и офицеров". Такая обстановка в Грузии была не всегда. Александр Баранов вспоминает еще недавние времена.
- Нет, никаких межнациональных проблем у нас до ареста не было, да и быть не могло.
- Мы же были в Аджарии, а там ведь смешанное, многонациональное население. Там нет никакой дискриминации по национальному признаку или чего-то подобного, - присоединился к коллеге Алексей Завгородний.
в: Вы сейчас уже на Родине. Видите все, что происходит. Насколько, по-вашему, нужны санкции против Грузии?
З: Мы люди военные. Не наше это дело - вдаваться в тонкости большой политики, поэтому я оставлю ваш вопрос без ответа.
в: Вы были раньше в Грузии. Любите эту страну?
З: Я был в детстве, совсем маленьким, в три года. Мало что помню. А сейчас... Когда я сейчас туда ехал служить, мне мой дед сказал: посмотришь, там живут отличные люди. Так оно и есть. Страна хорошая, люди приветливые, только вот с руководством у них проблемы.
в: Если вернуться к вашему аресту и заключению, часто вас допрашивали?
Б: Нет. Такое впечатление, что они все для себя уже решили.
в: Грузинская сторона настаивает, что вас хорошо содержали в тюрьме. Это так?
Б: В следственном изоляторе была ужасная камера. Все стены черные, изрисованные, обожженные огарками от свечек - там часто отключают электричество и поэтому жгут церковные свечки. Но на следующий день перевели в просторную чистую камеру. Это уже в самой тюрьме. Представители российского посольства сказали: держитесь, мы здесь для того, чтобы выручать наших граждан.
в: А чем кормят "шпионов" в грузинской тюрьме?
З: Утром манная каша и чай. На день каравай белого хлеба и щи...
Б: Невкусные...
З: Да ладно... Это ж была тюрьма, а не санаторий. Кстати, в следственном изоляторе МВД давали отличный борщ. С мясом, как положено. В общем, под стражей обращались корректно. Видно, указание поступило. Честно говоря, хорошее обращение для нас стало признаком скорейшего освобождения.
в: А вас информировали о происходящем?
Б: Практически нет. Когда меня привезли из Батуми в Тбилиси, то показали сюжет в новостях о том, как брали двух российских офицеров из Тбилиси. Но это скорее для того, чтобы произвести какое-то психологическое воздействие. Я сразу заявил, что без представителей нашего посольства ни на какие вопросы отвечать не буду. Назначенный адвокат - а это была молодая девушка - все время молчала. А потом... рекомендовала во всем сознаться. Представители следствия показали мне Уголовный кодекс Грузии - статью 314, часть 1 - "Шпионаж". Почему-то показали на грузинском языке. Эта статья предусматривает от 8 до 12 лет лишения свободы за передачу сведений, являющихся государственной и военной тайной Грузии.
в: Как вы поняли, что вас освободят?
Б: В понедельник с утра почему-то вернули шнурки, и я понял: видимо, будут освобождать. Весь день напряженно ждал - час, два, три, пять, а потом пришли, говорят: "Бери вещи, выходи". Но ничего не объясняли. Подошел такой здоровый грузин-полицейский и сказал: "Знаешь, куда едешь? Скоро узнаешь". Вообще, грузинские полицейские относились доброжелательно: им дали приказ - они его выполняли. Когда сняли наручники и посадили в машину ОБСЕ, то представитель этой организации сказал: "Теперь вы уже на нашей территории. Все. Скоро домой". На борту сообщили, что будет встречать министр обороны.
в: Много говорится о том, что ваше освобождение - результат каких-то закулисных договоренностей. Когда вы были под стражей, то не посещали ли вас граждане других государств?
Б: К нам приходили представители Красного Креста. Мы с ними пообщались, но наш разговор был довольно нейтральным.
Российские офицеры неохотно общаются с прессой - "устали от всего". А на вопрос, что будут делать потом, отвечают коротко: "Служить".
