Сочи пишем, Петербург в уме?
Саммит Россия-ЕС в Сочи многие рассматривают как генеральную репетицию июльской встречи глав "большой восьмерки" в Санкт-Петербурге. Что несправедливо по отношению к прошедшему сугубо европейскому саммиту - у Москвы и Брюсселя накопилось немало вопросов друг к другу и без "восьмерки".
Фон для встречи был не очень удачный, если вспомнить недавнюю пикировку на газовые темы или заседание "клуба благодарных слушателей Дика Чейни" в Вильнюсе. Последнее важно не только "неофултонской" речью упомянутого политика, но еще больше тем, где, кому и зачем она была озвучена. Это было прежде всего европейское, а не американское мероприятие, и заокеанский гость поведал то, что ожидали от него услышать именно в данном формате. В Вильнюсе были и те, кто традиционно высказывался на наш счет порезче Чейни. Просто к таким речам из их уст уже привыкли.
Сегодня немало тех, кто рассматривает все происходящее в ракурсе ожидания "холодной войны". Линию отношения к "военному" сценарию задал президент России в послании. В Сочи акценты расставлены предельно ясно: "Мы видим, как те же самые Соединенные Штаты защищают свои интересы. И видим, какие методы и средства они для этого применяют. Когда мы боремся за свои интересы, мы тоже ищем наиболее приемлемые методы для решения своих национальных задач. И для меня странно, что это вызывает у кого-то непонимание".
В наших отношениях с ЕС два главных "раздражителя" - энергетика и постсоветские государства. Когда партнеры заняты поиском способов защиты друг от друга, это не способствует прорывным решениям. Но все объективные условия для прорыва существуют - и взаимная экономическая потребность, и общий взгляд на многие актуальные мировые проблемы, и готовая инфраструктура отношений... И повод есть - в следующем году истекает срок действия Соглашения о партнерстве и сотрудничестве (1997 г.). Но пока оба партнера осторожничают, пытаясь понять, что окажется определяющим в итоге: объективный взаимный интерес или субъективные настроения. С точки зрения логики - приоритет очевиден. Но, к сожалению, именно логики обеим сторонам зачастую и не хватает.
Впечатление спонтанности и агрессивности российской ценовой политики в отношении соседей, перепады в поставках газа в Европу, "винные" санитарно-таможенные истории с Грузией и Молдавией не пошли на пользу взаимосвязям с ЕС. Это достаточно деликатно отметили европейские лидеры в Сочи.
Очевидно, что и Евросоюз своей жесткой линией в отношении России "добился" многого. В частности, простимулировал российскую энергетическую активность в Азии. Поддержкой антироссийской составляющей "оранжевых" процессов, самой постановкой альтернативы - "с Россией или с Европой" способствовал усилению прагматичных, рыночных акцентов в российской политике в СНГ. Двойными стандартами в подходе к положению нацменьшинств, самоопределению народов, оценке уровня демократии, выборных процедур в разных странах Брюссель подорвал доверие России к искренности своей озабоченности по поводу ситуации у нас в стране. А достойное лучшего применения упорство Евросоюза в проблеме платежей за транссибирские пролеты, в зависимость от чего ставится соглашение по вступлению России в ВТО и чуть ли не будущее отношений в целом, заставляет нас особо тщательно подходить к экономическому блоку. От этого прессинга и массированной агиткампании по поводу "скатывающейся к авторитаризму России" создается впечатление, что наша страна рассматривается в роли объекта "рейдерской операции", в ходе которой его всеми средствами дискредитируют для достижения экономических выгод и уступок.
Президент России именно в таком ключе поставил вопрос относительно ситуации с Энергетической хартией: ратификация ее Россией сулит немалые выгоды европейским потребителям, но что мы получим взамен? Ответа пока не последовало. Интересно, с чем придут наши западные партнеры в Петербург: с уговорами или с компромиссами?
Как выйти из непродуктивного режима взаимной подозрительности? Думается, это одна из главных тем для обсуждения. Отношения Россия—ЕС не должны быть легкоуязвимы, зависимы от настроений или амбиций отдельных стран и политиков. Поставив цель: создать в дополнение к четырем реализуемым сегодня пятое пространство - пространство доверия в Европе, мы сможем тем самым сделать базу нашего диалога более устойчивой ко всем ветрам новой геополитики.
