Ни дать - ни взять

Вернуть в ГМИИ имени Пушкина из Эрмитажа произведения французских импрессионистов предложила директор ГМИИ Ирина Антонова. Если к этому добавить желание Московской думы перевести Третьяковскую галерею из федерального в муниципальное ведение, то в России может начаться настоящий музейный хаос.

Предложения Ирины Антоновой касаются нескольких десятков эрмитажных картин, которые прежде были в знаменитых собраниях Сергея Щукина и Ивана Морозова. Речь идет о таких шедеврах мирового искусства, как, например, "Танец" Анри Матисса. После национализации коллекций все вещи были переданы в специально созданный Музей новой западной живописи (позже - Музей нового западного искусства). В 1948 году музей был закрыт, а его фонды разделены между Эрмитажем и ГМИИ. В освободившееся здание - бывший особняк Морозова на Пречистенке - посадили Академию художеств, которую сегодня возглавляет Зураб Церетели.

Поводом к такому неожиданному, даже сенсационному, предложению Ирины Антоновой послужило то, что Музей личных коллекций (один из отделов ГМИИ) делает в своих залах реконструкцию Музея нового западного искусства, а без эрмитажных картин такая реконструкция будет, ясное дело, неполной. Кроме того, Ирина Александровна напоминает, что щукинско-морозовская коллекция - явление чисто московское: в Петербурге тогда коллекционировали совсем другое.

Вроде бы желание воссоединить коллекции логично и понятно. Можно вспомнить, что того же уже много лет добиваются наследники Сергея Щукина, неоднократно предъявлявшие претензии обоим нашим музеям. Так что Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа, мог бы и согласиться и в угоду зрителям (и ради восстановления исторической справедливости) вернуть картины в Москву.

Точно так же можно понять и Мосгордуму, которая предлагает вернуть Москве Третьяковскую галерею. Ведь Третьяков подарил свою коллекцию именно городу, а не всей России. Так что и Михаил Фрадков (вероятно, именно он принимает подобные решения) мог бы согласиться и подписать указ о переведении галереи из федерального в муниципальное ведение.

Однако почему-то кажется, что ни Михаил Пиотровский, ни Михаил Фрадков никогда не согласятся. И правильно сделают: ведь подобные решения приведут к абсолютному хаосу в музейном мире. Вслед за ГМИИ и Третьяковкой все музеи России (и не только России) начнут переделывать, перекраивать свои коллекции, требовать возвращения своих бывших картин, начнут торговаться, ругаться, а там дойдет и до рукопашной. А Третьяковка снова утратит свой национальный статус и превратится в провинциальный музей, каким и была до революции.

К тому же Ирина Антонова, вероятно, забыла тот любопытный факт, что огромное количество картин в ее музее происходит как раз из эрмитажного собрания: в 20-е годы для усиления ГМИИ (который до того был учебным музеем гипсовых слепков при университете) и придания ему нового - столичного - значения сюда привезли картины старых мастеров. Неужели Ирина Александровна согласится вернуть в Эрмитаж, например, шедевральную картину Давида "Андромаха, оплакивающая Гектора"? Что-то не верится.

Музейные невозвращенцы

В мире разговоры о переделе музейных коллекций ведутся регулярно. Уже много лет Греция требует вернуть мраморы Парфенона, которые в начале XIX века увез в Лондон лорд Элджин. Египтяне требуют у Франции вернуть те произведения античного искусства, которые были вывезены как военные трофеи наполеоновских войн. Итальянцы хотят перевезти к себе "Джоконду" Леонардо, несмотря на то, что еще в начале XVI века ее купил для своей коллекции Франциск I.

Иногда такие перемещения происходят. Самая знаменитая история - с Дрезденской галереей. После войны вся коллекция галереи, в том числе ее главный шедевр - "Сикстинская мадонна" Рафаэля, была вывезена в Москву (опять же как военный трофей) и хранилась, кстати, в ГМИИ имени Пушкина. Однако затем все картины были возвращены в Дрезден.

В последние годы претензии на музейные вещи стали высказывать не только другие музеи, но и частные лица. Особенно преуспели в этом наследники Малевича, которые отсудили у Музея современного искусства в Нью-Йорке картину великого супрематиста (потом она была продана на аукционе за $17 млн, где она находится сейчас - неизвестно). А теперь взялись за амстердамский музей Стеделик, где хранится три десятка картин Малевича.

Однако на государственном уровне подобные истории (за исключением случаев реституции) в последние годы не происходят - мировые музейщики сумели договориться и используют правило государственного иммунитета, которое ограничивает именно от претензий третьих лиц. Так что, как бы нам ни хотелось вернуть в Эрмитаж картины, проданные в Америку в 30-е годы (в том числе "Мадонну Альбу" Рафаэля), привезти их можно только на выставку, но не на постоянное хранение.