Николай ЦИСКАРИДЗЕ: "Со Смертью я регулярно сталкиваюсь"

Звезда Большого театра, солист балета Николай Цискаридзе станет единственной "приглашенной звездой" мюзикла "Ромео и Джульетта", который ставится сейчас в Театре оперетты командой, сделавшей "Metro" и "Notre Dame de Paris". С Николаем ЦИСКАРИДЗЕ, который исполнит в мюзикле роль Смерти, пообщался обозреватель "Известий" Антон ПОМЕЩИКОВ.

- Зимой вы получили довольно серьезную травму колена. Сейчас вы вошли в форму, чтобы вернуться на сцену?

- Когда и что будет, пока не знаю. На сцену я выйду только тогда, когда буду уверен в том, что готов.

- Сам жанр мюзикла у вас вызывает любопытство?

- Я большой поклонник мюзиклов. Больше всего мне нравился "Phantom Of The Opera", который я первый раз посмотрел в Лондоне лет десять, наверное, назад. Потом много-много видел всяких мюзиклов по миру...

- Смотрели ли российские?

- Все.

- Что понравилось больше всего? "42th street", "Чикаго"…

- "Чикаго" поставили очень хорошо. Жаль, что его не поняли в России.

- Вы не опасаетесь за новый мюзикл?

- Нет. "Ромео и Джульетта" - постановка очень красочная. Просто в России такие элитарные спектакли, как "Чикаго", они... Ну, не готов был зритель к этому. И потом, я считаю, что очень сильно повредил фильм. Сбил интерес. Мюзикл был сделан очень скупыми средствами, а фильм получился красочный, яркий, с замечательными актерами, и когда зритель приходил в театр, то этого не видел. Я думаю, люди были недовольны.

- Что касается "Ромео и Джульетты" - это ведь одна из самых часто ставящихся пьес…

- Вы абсолютно правы, но это совершенно разные вещи. В принципе, после Прокофьева и Гуно вообще опасно браться за эту тему, но здесь музыка блистательна.

- Вы находите?

- Я в этот мюзикл влюбился по кассете еще три года назад. И когда Катя (Екатерина Гечмен-Вальдек, один из продюсеров "Ромео и Джульетты". - "Известия") стала ставить этот спектакль, мы случайно встретились на премьере мюзикла "12 стульев", и я ей сказал: как жалко, что у меня нет голоса, я бы пришел к вам на кастинг. Она мне отвечает: мы тебя можем пригласить вот на такую роль. Решил попробовать.

- У мюзикла "Ромео и Джульетта" ведь есть и конкурент - "Вестсайдская история"…

- Абсолютно не конкурент.

- То есть Бернстайн вам не конкурент?

- Для меня - нет. Я не могу отвечать за других людей, за их вкус. Я очень люблю "Вестсайдскую историю", очень люблю этот фильм, и мне не хватает таких исполнителей, как там. А у этого спектакля еще нет такого конкурента, как фильм.

- Как вы оцениваете молодых ребят-танцовщиков в "Ромео и Джульетте"?

- Они совсем другие. И юноша, который играет мою роль, тоже. Даже если мы с ним будем произносить один и тот же текст, все равно получится по-разному. Я все-таки человек с классическим образованием, и это сильно видно. А парень, который играет Смерть, - он блистательный танцовщик, но он - джазовый танцовщик. Все, что он делает, он делает виртуозно.

- А у вас, кстати, роль со словами?

- Нет. Зачем же я буду так наглеть. Вам меня не жалко?

- Вы такой деятельный человек...

- Просто это совсем другой жанр. Он мне тоже нравится, но я еще не настолько обнаглел, чтобы петь. Я бы с удовольствием, если бы мне хоть какой-то дар Бог дал.

- Вы не боялись играть Смерть?

- Мне много чего приходилось на сцене играть. И Злой Гений, и Меркуцио в двух постановках "Ромео и Джульетты"... Со Смертью я регулярно сталкиваюсь. Но в русской версии - это скорее Судьба. Смерть - это Судьба. Они равны. Одинаковы.

- То есть это фатум?

- Помните сказку Андерсена, в которой умирает ребенок, приходит за ним Смерть, и мать просит ее оставить сына. И тогда Смерть показывает матери, что произошло бы, если бы он не умер. И вот когда она видит всю жизнь сына в зеркале, то говорит: забери его, я не хочу, чтобы он с этим столкнулся. Понимаете? Что есть хорошо, никто не знает на самом деле. Смерть - это освобождение или финальная точка? Не знаю...