Владимир ИЛЮШЕНКО: "Человек унаследовал ксенофобию от животных"

Националистические настроения современной России - опасный сигнал. Не только для национальных меньшинств, но и для русских. По мнению ученых, национализм и ксенофобия кроются в первобытных инстинктах, обуздать которые можно лишь совестью, разумом, интеллектом - тем, что отличает человека от животного. Об этом старший научный сотрудник Института сравнительной политологии РАН Владимир ИЛЮШЕНКО рассказал корреспонденту "Известий" Ольге ТИМОФЕЕВОЙ. - Ксенофобия в переводе с греческого - "страх перед чужим". Это очень точно передает смысл самого явления. Вообще говоря, ксенофобия - закон зоопсихологии, порожденный естественным отбором: в животном мире именно чужой несет опасность. Поэтому стратегия поведения животных - избегать чужого, мимикрировать или быть готовым сразиться. У животных это оправдано, так как опасность реальна. Первобытный человек унаследовал ксенофобию от животных. Он постоянно жил настороже: чужое, неизвестное в любой момент могло обернуться бедой. В первую очередь понятие "чужой" переносили на чужие племена, поскольку угроза - подлинная или мнимая - исходила именно от них. Племена, говорящие на другом языке и соблюдающие другие обычаи, демонизировались. Прошли тысячелетия, но древний ксенофобический инстинкт не исчез. - Получается, национализм уходит корнями в глубокую древность? - В истоках национализма просматривается архаичная психологическая структура, резкое различение между "своими" и "чужими", "мы" и "они". В первобытном обществе "мы" - это всегда "люди" в прямом смысле слова. Тогда как "они" - не совсем люди. Дальнейшая трансформация этой формулы: "они - совсем не люди" - краеугольный камень расистской доктрины. Взять словечко "унтерменш" - "недочеловек", широко применявшееся в нацистской Германии... Все нации и этносы отличаются друг от друга - у них разный исторический опыт, традиции, формы поведения и ценности. Но из этого вовсе не вытекает негативная реакция на все, что исходит от другой нации. Национализм начинается там, где сознание своей особости превращается во враждебную психологическую установку, которая усиливает чувство страха, ненависть, нетерпимость. Другому народу приписывают агрессивность, недоброжелательство и целый спектр отрицательных античеловеческих черт. Зато собственный - наделяют всеми возможными достоинствами, что служит психологическим оправданием негативного отношения к чужакам. - И национальное перерождается в националистическое? - Между национальным и националистическим часто очень тонкая и подвижная грань. Не всегда ее уловишь. Но есть критерий: патриотизм - это любовь к своей родине и своему народу. Национализм - ненависть. К чужому народу, чужой культуре. - Насколько идеи националистов популярны в России? - Просто оглянитесь по сторонам. Все заборы страны пестрят надписями: "Россия для русских", "Бей жидов", "Мочи хачей" - и повсюду свастика. Это наши будни, это лики нашего "патриотизма", намертво сцепленного с национализмом. Они у нас никак не разграничены. Националисты величают себя патриотами - им так удобно. А люди с этим соглашаются. На самом деле патриотизм - прикрытие для националистов и нацистов. Их излюбленная маска. - Что у нас в ближайшей перспективе? - В ближайшие три-четыре года надо ожидать усиления национализма и ксенофобии. Существует такая вещь, как Веймарский комплекс, он возник в Германии накануне прихода Гитлера и основан на унижении и комплексе неполноценности. И желании вернуть величие и отомстить врагам. Вообще объединиться против общего врага легко. Гораздо сложнее объединить людей на почве позитивного идеала. И поэтому постоянно ищут врага. У нас - тот же комплекс неполноценности в связи с утратой статуса великой державы. - А кто враги? - Другие народы. И мы ближе к этническому типу государства, чем к гражданскому. Об этом свидетельствует рост ксенофобии в нашем обществе, выразившийся в убийствах на расовой почве. Сегодня мы, возможно, самая расистская страна в мире.