Искусство как миротворец

Несмотря на художественные (не все картины одинаково хороши) и финансовые (бюджет палаты общин на закупку произведений искусства составляет лишь 250 тысяч фунтов в год) трудности, организаторы музея пребывают в состоянии эйфории. По их замыслу, это будет настоящий музей политической демократии. Соответственно главное требование - абсолютная политкорректность. Так, уже заказан портрет Дайаны Эббот - первой чернокожей женщины, ставшей членом парламента. Даже если музей политической демократии в самом деле будет создан, он все равно не сможет конкурировать с другими лондонскими музеями - ни по своему статусу, ни по суммам госфинансирования. Англичане прекрасно понимают, что истинное достояние нации хранится в Национальной галерее или в Британском музее. А музей портретов членов парламента - сколько бы пафоса в его создание ни вкладывали - все равно будет институцией маргинальной. Другое дело, если бы эта история случилась в какой-нибудь стране, где у демократии нет многовековой истории. Тогда можно было бы говорить о насаждении официального искусства. Вот у нас, например, в парламенте тоже проходят выставки (как правило, их организует левая оппозиция, которая по инерции считает искусство орудием критики и пропаганды), но до написания своих собственных портретов, да еще за счет налогоплательщиков, члены Госдумы пока, кажется, не додумались (их конечно же пишут - особенно старается Никас Сафронов, но это, что называется, инициатива снизу). А если додумаются и выделят на это 250 тысяч фунтов (пусть даже евро) в год, то пиши пропало. Про музей не знаю (хотя он, кстати, может получиться неплохим - ведь портреты членов парламента когда-то писали такие мастера, как Рейнольдс и Гейнсборо), но в одном британские парламентарии безусловно правы: искусство действительно может снимать политические разногласия. Так, в рамках проходящей сейчас Венецианской биеннале иракский художник Аль Фадхил демонстрирует футболку с надписью "Я - павильон Ирака" и продает ее за доллары США. Политический жест превратился в сугубо коммерческий - и никаких танков и самолетов не надо. А художники из Палестины установили в городском саду гигантский макет (практически - памятник) несуществующего паспорта представителя палестинской диаспоры. Конечно, жест протеста, но он все же лучше терактов. Но искусство может и разжигать вражду, настраивать против. Это показала история с разграблением Национального музея в Багдаде - она объединила все мировое сообщество, которое с горечью констатировало самую большую со времен Второй мировой войны арт-потерю и обвинило во всем американцев (не уберегли, дескать). Вообще эта тенденция, которую можно назвать посткритическим реализмом, в последнее время достигла невероятных масштабов - уподобляясь передвижникам, художники во всем мире рассказывают зрителям о бедствиях, гонениях, трагедиях, режимах и прочих политических событиях в своих странах. И все же миротворчество и политика - мягко говоря, не главная задача искусства. А потому идея музея политической демократии скорее всего останется курьезом. И публика по-прежнему будет предпочитать другие лондонские собрания.