Жертвы беззакония

Извиняться у нашего государства исторически не принято. Перед своими-то холопами?! Извиняться?! Цена человеческой жизни веками номинировалась в копейках , граждане в нашей стране всегда ценились дешево (на уровне стоимости организации похорон) и звались населением. Когда родственники погибших заложников "Норд-Оста" стали подавать иски к правительству Москвы, требуя на основании закона о борьбе с терроризмом компенсации за нанесенный ущерб - в результате непредотвращения теракта местными властями (статья 17 закона о борьбе с терроризмом возлагает ответственность на органы власти за подобного рода события на "подведомственной" им территории) и неоказания своевременной помощи пострадавшим во время штурма, вполне "российской" реакцией в ответ было (пусть не произносимое вслух): " это какую ж наглость надо иметь, деньги, понимаешь, им подавай !". Возмущение чиновников было столь искренним, что распространилось на суд. В иной стране такой процесс тянулся бы годами. Тверской муниципальный суд Москвы уложился в неделю, не став при этом усердствовать даже по части соблюдения приличествующих в подобных случаях процедур. Чего тянуть, если суду и так "все ясно". Не до декабрьских же выборов мэра. Путин после героически-трагического штурма нашел в себе все же силы произнести: "Простите нас, что спасли не всех". Власти города - нет. И когда в суде их пытались обвинять в том, что они не организовали помощь освобождаемым с применением газа людям (носилки, должное количество врачей и машин "скорой помощи", подготовка городских больниц и т.д.), они, не чуя в том никакого для себя морального изъяна, чистосердечно недоумевали: а мы и не организовывали спасение пострадавших, в чем претензии-то, разве мы были должны? И впрямь! Ведь заложников брали не они? Не они. Штурмом занимались тоже не они? Не они. Медиков не готовили и не инструктировали, как спасать задыхавшихся, - еще более не они. Они - так, просто рядом постояли. Или мимо шли. Быстрым шагом. Рассуждая "по понятиям", все ясно. Что "отстегивать бабки" "просто горожанам", чьи родные имели неосторожность сходить на мюзикл, не хочется. Что выделенные по горячим следам примерно 3 тысячи долларов "компенсации" за погибшую душу (цена породистого щенка на рынке) - это не компенсация, а пиар, где большие цифры (в рублях получается много) должны заворожить полунищего обывателя. Но многое смущает. Уж как-то больно невозмутимо отпираются. Как будто это действительно совсем их не касается. И совсем непонятно, зачем давить на обывательскую жалость: мол, "сверхвыплаты" лишат пособий и пенсий стариков, детей, больных и немощных. Зачем мешать ответственность государства перед гражданами с сиротством и юродивым нищенствованием? Давить на жалость - это все же из репертуара самодеятельных трупп без регистрации театра "Сами мы не местные", но не героев периодически обновляемых предвыборных бодрых плакатов. То, что истцы исчисляют свои иски миллионами долларов, - нормально. Сегодня гражданин, работающий на свою семью и свою страну, с материальной точки зрения - это не набор благодарственных грамот, орденов "За трудовую доблесть" и накопленных "в чулане" памяти обещаний сделать его жизнь когда-нибудь лучше, а страховка, благоустроенный быт и отдых, образование детей и материализованная забота об их, дай им бог, более счастливом будущем. Конечно, возразит на циничные вычисления противоестественной формулы 1 душа = "Х" долларов иной альтруист-государственник, нельзя уравнивать человеческую жизнь и деньги. Нельзя. Как не тождественна и любовь к родине сумме выплаченных на содержание ее управленцев налогов. Деньги - лишь средство приведения в действие процессов, увы, не подвластных лишь одним эфирным дуновениям альтруизма. В том числе - напоминание о наших вообще-то договорных отношениях с властью. Мы не паства, они - не жрецы и тем более не небожители. Мы им не молимся. Мы их наняли. Попытки устыдить тем, что, мол, слишком (а слишком за душу - это сколько?) большие компенсации "обанкротят" государство, неуместны. А что, разве ТАКОЕ государство - не банкрот? Если бы люди были движимы лишь одними душевными - чистыми, как слеза ребенка, - порывами, следовали бы своему слову, не утратив способность проваливаться сквозь землю от стыда, да просто почаще вспоминали Нагорную проповедь - разве ж бы кто с кем когда судился? Ни за что! Впрочем, тогда и обошлись бы мы и без наемных управленцев. Место такое, кажется, называют раем. Но мы-то еще не в раю.