Взошедшие слова

Проза Юрия Петкевича действительно произрастает здесь, рядом, из "сора" нашей жизни: "Подхожу к буфету. - Булочку. Продавщица подает бутылку водки. - Я просил , - говорю, - булочку. - Ах, - засмеялась, - а я услышала: водочки. Такие, как ты, подходят и только водочки просят, еще ты так одет... - Как я одет, - интересуюсь. - Нормально одет, - говорит, - как все". Открывающая ноябрьский номер "Октября" повесть"Бессонница" Юрия Петкевича - проза реалистичная запредельно, до абсурда. Каюсь, только дочитывая последнюю часть автобиографического романа Дмитрия Бобышева (№ 11), расслышала многозначность его названия. "Я здесь" - это отстаивание своего места в литературе и в круге Ахматовой, закрепление себя в живой, длящейся жизни, текст о времени и мире, лично обжитых и личностно отрефлексированных. Замыкающая цепочку версия взаимоотношений И. Бродского, А. Наймана, Евг. Рейна и Дм. Бобышева - "ахматовских сирот". После ее смерти - четырех "отдельно бьющихся честолюбий". 12-й номер по традиции отдан молодым. Единственная повесть - "Пах антилопы" А. Щербакова все-таки выглядит ученической. По несчастливому для автора стечению обстоятельств читатель получит ее одновременно с блистательным романом М. Брэдбери "Сокращения" ("Иностранная литература" № 12), написанном, в сущности, о том же. Выделю же две контрастирующих фантасмагории: "Любовь Иоахима Тишбейна" А. Ефремова и "За голубыми небесами" О. Беловой. "Знамя" предлагает новый фрагмент из книги М. Вишневецкой "Опыты". На сей раз - о любви: любви-страсти и христианском понимании любви. Имя, которое стоит запомнить, - Илья Кочергин. Повесть "Помощник китайца" - постперестроечный опыт взросления мальчика из благополучной семьи, с корнями и принципами, душу которого рвут взаимоисключающие желание остаться собой и необходимость чем-то стать. Стремление понять себя, превратившееся в постоянное бегство от себя. Роман Леонида Зорина "Юпитер" - художественный вклад "Знамени" в декабрьский венок Сталину. История постановки пьесы об "отце народов", отталкивание главного героя (звезды театра) от предложенной роли, исподволь сменившееся врастанием в нее: "Сегодня в двух обликах я один, я больше, чем клон, и больше, чем он". Итог - разрушение личности и собственной жизни. В разделе поэзии - эхом к Серебряному веку звучащее стихотворение "Скорпион" из большой подборки М. Синельникова: "Злосчастный сгусток страха и гордыни,/ Колеблющийся, скрюченный, витой,/ Я - скорпион, живущий в дряхлой глине,/ Среди соломы сонно-золотой". В качестве критики - статья Бориса Дубина "Литературная культура сегодня" - подробный анализ ситуации последнего десятилетия. В том числе и о том, почему теряют читателей "толстые" литературные журналы. Ноябрьскую и декабрьскую погоду в "Дружбе народов" делают малые жанры. "Сколько лет ей все - от подруг и соседок по дому до мамы и матери мужа, свекрови, - настоятельно рекомендовали завести себе кого-нибудь для души. И одновременно, чтобы не распыляться, для тела. Вот она в конечном счете и завела. Кому сказать - удивятся и не поверят. Поэта местного и плюс к тому гениального" (живущий в Днепропетровске и пишущий отличные русские рассказы Александр Хургин, "Маленькие трагедии. Или не трагедии", № 12). "Нет смерти, нет", - стрекотали кузнечики. "Нет времени, ничто никуда не несется", - вторили им раскаленные, струящие жар камни. "Великая Мать качает нас в своих нежных руках и ни за что не даст нам упасть", - радостно пела какая-то степная пичуга, и белые облака согласно кивали своими крутолобыми головами" (дебютант "ДН" Денис Новиков, "Муха в янтаре", № 12). А есть еще Алла Боссарт (№ 11), Даниил Гранин (№ 11) и знакомый читателю как автор одного из лучших романов последнего времени - "Великая страна" Леонид Костюков (№ 12). Ну и где, спрошу я те 13% читателей книг - нечитателей журналов, под какой книжной обложкой вы найдете все это вместе? Где тот издатель и где та антология? Вот и ответ на рутинный вопрос: а зачем они нужны, эти толстые журналы. И настоящее новогоднее чтение - "Безбилетный пассажир" Георгия Данелии. Книга добрая, веселая, глубокая - как и его фильмы. Продолжение следует. Ноябрьскую книжку "Нового мира" открывает подборка Ольги Ивановой "Вольный посох". Из стихов о Цветаевой: "На виду - ни единого шва./ Не по-нашему ношу несла./ Где терпела - всходили слова./ ...Обрекли - попеклась о петле./ Ей ли дня дожидаться в аду! -/ весь свой ад отжила на земле". В качестве главной прозы редакция печатает повесть Романа Сенчина "Нубук". Длящиеся на протяжении всей прозы этого писателя попытки его героя-тезки вписаться в жизнь. Узнаваемые реалии и житейские коллизии. Узнаваемый Роман Сенчин - "Нубук" не стал ни провалом, ни событием. Держит номер "Видение Азии" Василия Голованова. По жанру - дневник, по сути - философское эссе, по стилю - изящная словесность. Чего стоит название с возможностью двоякого ударения: видение Азии или видение. Отсюда загадка всего текста - исследования или мифа. Все-таки наивный народ эти писатели. Им говорят: вас не читают, а они пишут "Книгу для тех, кто любит читать". После нескольких лет трудов на ниве отечественных телесериалов Алексей Слаповский публикует рассказы (№ 12). Поклонники обрадуются. Злопыхатели скривятся: то ж да потом. Мне же хочется процитировать пассаж из нового рассказа - применительно к автору (прости, Алёша, интонация здесь твоя!): "Да, он сомневался, он даже в последний момент хотел уклониться от геройской участи, но судьба назначила ему стать героем - и он стал им, поскольку от судьбы, как известно, не уйдешь".