Две страны одного президента

Страна вползает в новогодние праздники. Самые любимые народом, ибо самые бесспорные. Под новогодней елочкой нет ни белых, ни красных. Вообще нет политики. Есть лишь любимая Сказка. Любимые друзья, любимые абхазские мандарины с советским шампанским. Есть суровый "диктатор" - добрый в душе Дед Мороз и в меру эротичная, безмерно харизматичная Снегурочка. Это не политика, это состояние души и ума. Два начала русской жизни? Начал этих столь много, что при подведении итогов года можно "вырулить" на любой вывод. От "нация стоит на грани катастрофы", до "все покойно, стабильно, а будет с каждым годом еще лучше". 2002-й - не исключение. Настолько, что подчас складывается впечатление, что и страны-то России - после многолетних преобразований - как минимум две. И нации - две. Две экономики. Две культуры. Два образа жизни. И лишь президент - один. За Деда Мороза и за Снегурочку. Урожайность и крепость Две страны идут к Новому году с разными результатами. Так, за год вклады населения в банках выросли в полтора раза, достигнув почти триллиона рублей. В любой стране мира (учитывая, что инфляция в 2002 году вряд ли превысит 15%) это было бы сочтено показателем мудрости экономического курса, неуклонного роста благосостояния граждан и мощи страны. Но не в России. В России такая статистика сопровождается не лишенными смысла рассуждениями, что курс таков, что у населения нет стимулов вкладывать деньги куда-либо еще, кроме банков и "банок", что население не хочет выступать в роли патриота-инвестора. Но и эти рассуждения заглушает привычный общенациональный плач: экономика развалена, мы погружаемся в кризис, а жизни у нас не радуются, ее "терпят". По данным ВЦИОМа, половина россиян в этом году оценивала экономическое положение страны как "плохое" или "очень плохое". "Средним" его называли чуть более трети респондентов, и лишь 3-4 процента считают "хорошим". По данным Фонда "Общественное мнение" (ФОМ), 2002 год "был лучше предыдущего" для 27 процентов граждан (см. таблицу). Ожидания радостей от 2003 года тоже сдержанные (см. таблицу). На той же самой территории, кстати, четвертый год кряду, невзирая на погоду на 5,5% в год растет сельскохозяйственное производство. В последний раз такое было разве что после Манифеста 1861 года Александра II Освободителя, отменившего крепостное право. И никогда не было при большевиках-коллективизаторах. О средней урожайности 19,6 центнера с гектара (рекорд 2002 года - как советского, так и постсоветского - без плодородной Украины времени) в СССР не мечтали даже самые экзальтированные лекторы по "научному коммунизму". Но даже и под рост среднедушевого потребления мясомолочных продуктов (впервые за 10 лет) стенания про то, что "народ голодает", не стихают, а левые с готовностью напомнят вам: где-то в Забайкалье люди как получали 3 буханки хлеба в неделю (и - все), так и получают. И добавят про нищету, нехватку горюче-смазочных материалов, неспособность купить-арендовать технику, удобрения и, разумеется, про засилье зарубежной жратвы. И все это тоже будет правда. Стабильность или застой? В прошлом году власти обещали, что в 2002 году рост реальных денежных доходов населения составит 10-15% (вице-премьер, министр финансов Алексей Кудрин). За 9 месяцев, по сравнению с тем же периодом прошлого года, они выросли лишь на 8,1% (данные ЦБ). Тоже неплохо. Но нельзя не отметить, что в 2002 году ощутимее всего дорожали жилищно-коммунальные услуги - на 43,7% (правда, в тот же период прошлого года - на 51,4%). Стоимость услуг связи выросла на 32,7% (в 2001 г. - на 20,5%), а пользование пассажирским транспортом стало дороже на 22,8% (год назад - на 23,7%). В этом году вообще резко повысилась стоимость услуг, имеющих важное социальное значение. Медицинские услуги, услуги учреждений культуры, дошкольного воспитания подорожали на 24,9-31,3%. В 2001-м - на 17,7-28,4%. На фоне разговоров про надобность "упорядочить" разросшиеся социальные льготы и уже начавшуюся ползучую их ревизию (хотя самый решительный шаг - реформа ЖКХ - недавно был вновь отложен на период после думских и президентских выборов) именно эта сфера остается потенциально самым опасным тлеющим очагом социального недовольства. Проблему пытаются делегировать в регионы, предоставляя им право решать непопулярные вопросы, например лишать дотаций. Но предусмотрительность эта - тщетная: за все в России всегда в конечном счете отвечал один человек. Тот, что в Кремле. Экономический рост колеблется вокруг не впечатляющих 4 процентов. Эффект дефолта-98 исчерпан, по мнению одних экономистов, полтора года назад, других - полгода. На первый план выходит понимание, что экономика еще прочнее села на нефтяную иглу (экспорт нефти устойчиво растет, в отличие от несырьевого, экспорт энергоносителей составляет 56,2% общего его объема 85,5 млрд долларов, при этом положительный торговый баланс сократился к ноябрю на 3,4% , до 48,4 млрд долларов), что относительное бюджетное благополучие - результат лишь благоприятной нефтяной конъюнктуры, что структурная и технологическая перестройка экономики сильно отстает от потребностей времени. К исходу года во многих отраслях, связанных с выпуском готовой продукции, уже наметился застой. Недавно международное рейтинговое агентство Standard & Poor's повысило долгосрочный валютный рейтинг России с ВВ- до ВB, рублевый - с ВВ- до ВВ+. Рейтинговый прогноз - стабильный. В сопроводительном комментарии сказано о "приверженности руководства страны в течение последних 3 лет взвешенной политике", о "предсказуемости финансового состояния". Несмотря на такую предсказуемость, 2002 год не отмечен массовым притоком в Россию иностранных инвестиций: инвестор по-прежнему не верит в здешний климат, указывая на неэффективность судебной системы и корыстное своеволие чиновников как главные портящие его обстоятельства. Тефлоновый Геракл Что безусловно осталось неизменным в уходящем году - так это "тефлоновость" президента: ущербность и неэффективность экономики, государственных институтов, вообще трудности жизни никак не портят имидж Владимира Путина. Наоборот! Число готовых голосовать за него, будь выборы завтра, выросло (данные ФОМа) до рекордных 56% (в течение года показатель колебался вокруг 50-52%). Аналитики вольны гадать: это оттого, что на самом деле не все так плохо, или оттого, что в России иные, не измеряемые общим аршином законы зависимости имиджа от бытия. К Новому году президент может поздравить себя с рейтингом доверия ему в целом в 83% (ВЦИОМ). Такого уровня одобрения руководства нет ни в одной демократической стране (приближается разве что Буш в атмосфере предчувствия войны с Ираком), он есть только в странах с иным режимом, перечисление которых чести нашей стране не сделает. Россияне почитают Путина почти как родственника или друга. Потому как после родственников (62%, ВЦИОМ), друзей и знакомых (54%), больше, чем коллегам (24%), армии (8%), начальству (5%), местной власти (2%), прости господи, СМИ и церкви (7-8%), обыватель доверяет Владимиру Владимировичу Путину - 28%. И он же считает президентские органы - милицию, спецслужбы, ту же армию и всяческие прочие гидры в лице чиновничества - либо продажными, либо некомпетентными, либо просто нищими и уже оттого - беспомощными. Ни один из государственных и общественных институтов (правительство, парламент, партии, армия, церковь, СМИ) нынче в России не пользуется ни доверием, ни уважением. Политику правительства, назначенного президентом, слишком многие обыватели считают провальной. Более того, население, всецело доверяющее Путину, будучи расспрошенным в деталях, обнаруживает колоссальное неприятие всех тех политических и экономических начинаний, которые стоят на повестке дня нынешней власти: начиная от сближения с Западом и кончая реформами энергетики и ЖКХ. Более того, "обезличенная" оценка конкретных направлений работы, за которые ответственен именно президент, сдержанная. Так, количество оценивающих его работу по наведению порядка в стране как "успешную" и "безуспешную", сохраняется прежним - 47 на 49% (данные ВЦИОМа). То же и с "подъемом экономики" и "ростом благосостояния граждан": 33% считают усилия Путина по этой части успешными, 62% - нет. В деле защиты демократии и политических свобод граждан 46% ставят президенту оценку "успешно" и 40% - "безуспешно". Положительный скачок произошел только в оценке усилий Путина по укреплению международных позиций России - 71% вместо 57% (в марте 2002 года) считают их успешными и лишь 22% - "безуспешными". При этом на массовом уровне продолжают, по всем опросам, преобладать скорее антизападные, чем прозападные настроения. С Чечней ситуация обратная: число тех, кто оценивает деятельность президента на этом направлении скептически, составляет (и это после захвата "Норд-Оста") уже 73% (в марте было 67%). Успешной чеченскую политику считают только 16% опрошенных ВЦИОМом россиян. Еще более любопытно: в России сегодня лишь 14% считают, что возвращение к власти коммунистов изменит жизнь простых людей к худшему (данные ФОМа). 25% ожидают в связи с этим "перемены к лучшему", а 36% полагают, что никаких перемен не будет вовсе. То есть примерно 60% россиян (почти столько, сколько готовы голосовать хоть сейчас за Путина) как минимум не видят принципиальной разницы между курсом нынешним и тем, который ожидают от коммунистов. У камелька и в эфире Глядя на столь противоречащие друг другу цифры, невольно приходит мысль: а вот если бы Путин, словно Франклин Рузвельт в трудную эпоху "нового курса", каждую неделю устраивал для нации "беседы у камелька" - разъяснял, по-горбачевски мелькая, свои реформы, предложения, те или иные действия (которые не все и не всегда популярны), то есть подробно раскрывался, где бы был его нынешний рейтинг? Может, оно и к лучшему, что он на серьезные темы больше молчит, отделываясь запоминающимися фразами (выражение "замочить в сортире" долго заменяло заумные объяснения про важность "навести конституционный порядок в Чечне", сменившись недавно репликой про надобность "обрезания" тех, кто не понимает все той же важности) либо впечатляющими перформансами (полеты на истребителях, заплывы на кораблях и пр.)? Впрочем, буквально через два дня президент выступит с большим телеответом на вопросы населения, как это было год назад. Вопросы уже начали поступать, ответы уже начали писать... Подобный уровень тотального недоверия со стороны населения всем и вся, кроме "вождя как человека", чьи нетайные цели оно вроде бы тоже не разделяет, беспрецедентен. И парадоксален для страны, не закончившей сложнейших преобразований, успех которых должен зависеть от наличия массовой социальной базы и, по крайней мере, от общего понимания того, куда эта масса движется. Впрочем, тут есть еще парадокс: эти нелюбовь и недоверие не перерастают ровным счетом ни во что. Ни в массовые протесты, ни в латентную поддержку оппозиции, ни даже в бурчание на кухнях. Есть как бы две параллельные реальности. И в головах, и в жизни. Они почти не пересекаются. Плебеи и патриции из Кукуева На территории Российской Федерации сформировались как бы две среды обитания. Одна - за каменными заборами госдач и частных вилл, по ту сторону тонированных стекол дорогих иномарок. Другая - рынки в Конькове, "простой, удобный магазин" в Кукуеве, темные подъезды и отапливаемые "без гарантий" убогонькие квартирки, где живет на среднюю зарплату размером не более чем обед на двоих в приличном ресторане, замкнутый лишь на "бытовуху" Его Величество Электорат. Эти две среды не смешиваются. В результате неустанной "демократизации" страны они изолировали себя друг от друга. Между малочисленной элитой и многочисленным "населением" по-прежнему нет никакой социальной подушки. Причем они даже могут проживать по соседству и ходить в один магазин, хотя территориальное отделение идет все быстрее. Еще быстрее улетучиваются остатки "советского" демократического воспитания: общение "патрициев" с "плебсом" дается все труднее, а когда они вынужденно встречаются лицом к лицу в ходе разных избирательных кампаний, то первые пытаются натужно делать вид популистских придурков, оперирующих понятиями не сложнее "наш - не наш". Но им все равно никто не верит. Голосуют (еще парадокс) не веря. Элитная среда обитания не пропитывает своей сытой благостью даже тех, кто ближе к ней - крохи так и не возмужавшего среднего класса. Эта среда не столько влияет на атмосферу здесь, сколько пропитывается сама. Воздухом Лондона. Нью-Йорка. Но не Кукуева. Почему это проявилось в столь явной форме сейчас, когда, казалось бы, все возможности - при нынешней-то политической стабильности - заняться страной? Наконец, чем грозит такое раздвоение родины? Не дают ответа на подобные вопросы даже сами "патриции". Отводят глаза и пожимают плечами. "Комплекс причин", - говорят. Что за "комплекс" такой у них? Бантустаны за окнами пентхаусов Еще год назад в репликах тех, кого называют "ответственными за принятие решений", то и дело проскакивало: "вот запустим эту реформу", "через пару месяцев люди почувствуют эту новацию..." Глаза зажигались не только на словах "власть" или "деньги". Тенденция последних месяцев: из лексикона ушли слова "люди", "народ", "страна". Глаза приобрели цинично-буржуазный прищур. Каждый печется о своей "делянке", пестует ее, норовит расширить. Делянка - это свой бизнес, свои финансовые потоки, свои "крышуемые" фирмы, "свои" каникулы в Австралии, на Мальдивах, Лазурном берегу, можно в Антарктиде или на Камчатке, но свои и со своими. "Это нормально, - говорит представитель не мелкого и не среднего бизнеса. - Это родился класс буржуазии. Для любого человека, едва у него появились деньги, логично вложить их в улучшение собственной среды обитания". Абсолютно верно! Лишь одна закавыка: "эта среда" - не здесь. И если среда - это социальная, моральная, психологическая инфраструктура, то здешняя и впрямь стоит у опасной черты. Процессы в образовании, науке, медицине все более обретают характер необратимых разрушений, за которыми - переход к иному цивилизационному состоянию. Ближе к африканскому. Но с русской зимой. В этих сферах - скажем, в образовании - как нигде нужны уже не поступательные реформы (весь год шедшие дискуссии о реформе школьного образования выявили лишь бездарность многих задуманных новаций), а решительный перелом, прорыв. Импульс может и должен прийти только от "просвещенного сверху". Но его нет. "Честно говоря, мне неплохо при всем этом живется, - другой бизнесмен был циничен, но честен. - Меня все устраивает. Думаете, меня волнует, как живет "население"? Или других, как я, волнует?" Элита России начала ХXI века закукливается, все более отгораживаясь от многомиллионных "бантустанов" снаружи. Многие готовы "закуклить" и всю экономику страны: в этом году провал переговоров о вступлении в ВТО стал победой сырьевиков и экономических "изоляционистов", боящихся не просто конкуренции, а конкуренции иной экономической культуры. Из диалогов с подавляющим большинством властей предержащих и прибыль приносящих выносишь неприятное ощущение: они ничего не знают про 145 миллионов, живущих в этой стране, и не хотят знать. Ни в общем. Ни в бытовых деталях. Бантустаны элите неинтересны. Интересны особняки и кредитки, оффшорный бизнес и отдых "на островах", антиквариат и ночные клубы. Деньги нужно куда-то вкладывать: стоимость квадратного метра в центре Москвы дошла до 4,5 тысячи долларов. Это месячная зарплата ну о-о-очень неплохого менеджера. В России. Где-нибудь на Западе это доход (за вычетом налогов) высшей границы среднего класса... Квартиры "улетают". Пентхаусы распродаются, как мандарины под Новый год. Это - еще одна тенденция года. Последние теперь уже долго не будут первыми. Кто был никем - никем и останется. Снижаются темпы ротации кадров. Для этого нет ни институциональных условий, ни желания их создавать. Обновившись в начале 90-х, и то слегка, новая элита превращается сегодня в абсолютно замкнутую касту. Казалось бы, социальная мобильность в стране переходного периода и переходной экономики должна быть на уровне той, что была в Америке эпохи "дикого капитализма", когда там слагались легенды и были об общенациональной мечте и обществе равных возможностей. Ничуть не бывало. Между "низами" и "верхами" сегодня много крат меньше "мостиков" и "переходов", не говоря о карьерных лестницах и "местах встречи", чем даже в самые застойные советские времена. Старое убеждение "наедятся-наворуют - начнут о стране заботиться" уже стало романтическим заблуждением эпохи ранней демократии. "Заработав миллионы, хочется заработать миллиарды", - с отвращением говорит представитель "идеологически чуждого" католичества, которое к накоплению всегда относилось с гораздо большей оглядкой на будущее. Значит, они не остановятся никогда? По уровню коррумпированности Россия за последние годы ни по международным рейтингам, ни по ощущениям населения не передвинулась вверх ни на строчку, на более достойные места: по-прежнему мы где-то между Колумбией и Украиной. Исключение страны из "черного списка" международной организации FATF (как страны, где отмывают "грязные" деньги) решительно погоды не изменило. Разговоры про надобность упростить условия ведения малого бизнеса (дабы сделать его опорой нового среднего класса), "раскоррумпировать" госаппарат идут уж по сильно затухающей кривой. В России окончательно сложился чиновничий капитализм. И на этом фоне сравнительно недавняя попытка принять в Думе некий маловразумительный закон о борьбе с коррупцией лишь высветила очевидность: тема борьбы с ней стала и для власти, и для общества маргинальной. Все всё понимают и не хотят ничего менять (по разным причинам). Реформа госаппарата, та самая административная реформа, которая была едва ли не самым популярным лозунгом Центра Грефа три года назад, отодвинута на потом. А то, что предлагается, выглядит по меньшей мере странно: государству самому предлагают подвинуться, освободив место свободному капитализму. А ведь это даже не хвост самому себе отрезать, это серьезнее... "Заказуха" как индульгенция для воров Снизу на "верхи" и отдельных их зарвавшихся представителей уже почти ничего не давит. Пару лет назад могли раздражать СМИ. Нынче самые массовые - электронные - стали ручными, до тошноты правильными (глупеют на глазах), а что до прочих "покусываний", так покусываемому достаточно теперь высокомерно брякнуть: мол, все эти разоблачения - не более чем "заказуха", проплаченная конкурентами на выборах или по бизнесу. И он - вне подозрений. Ссылка на "заказуху" - это индульгенция для коррупционеров эпохи развенчания (о, как много было сделано для этого самыми разными персонажами!) свободы слова в России. Разве что еще может по ночам беспокоить сон о пыльной папке с компроматом времен начала - середины 1990-х на полке в Генпрокуратуре либо в еще более компетентных органах. Но и тут большинство уже научилось договариваться. По той причине, что государство - в лице многих своих чиновников, в том числе в лице всех компетентных "органов" - окончательно стало едва ли не самым активным и мощным игроком на бизнес-поле. Стало быть, и разговор там идет на сугубо деловом языке: наезд - откат. И "альтруизм" законов тут совершенно ни при чем. Тенденция огосударствления рынка отчетливо проявилась именно в последние год-два, а в последние месяцы обрела особо явные очертания. По данным компании ФБК, в августе 2001 года в стране насчитывалось 9718 федеральных государственных унитарных предприятий (ФГУП). 152 из них собирались приватизировать. Год спустя - уже 9810 ФГУПов, и приватизировать в 2003 году надо аж 435. Суть в том, что госсобственность в руках госчиновников (менеджеров ГУПов) по сути становится как бы частной. Но лишь в том, что касается извлечения прибыли, а не в том, что касается рыночной конкуренции: конкурентов давят внеэкономическими методами, побеждают только свои. Опять парадокс, но многие "патриции" бизнеса довольны нынешним положением. "Бизнес сильно раздвинул горизонты, - говорит один известный предприниматель, еще несколько месяцев назад упрекавший власть в неспособности создать для бизнеса стабильные и равные условия. - Если раньше компании планировали в лучшем случае на один-два квартала, то теперь это 3 года, 5 лет; под проект они обсуждают инвестиции, значительно превышающие их собственные активы. Значит, они верят в стабильность, и это уже совершенно другой подход к бизнесу в России". Опять все верно! Вопрос лишь в "качестве" такого бизнеса: создает ли он новую, конкурентную на мировом рынке, динамично саморазвивающуюся экономику или паразитирует на все более монополизируемом распоряжении теми или иными конечными ресурсами. Мертвый штиль Изменились ли хоть сколько-нибудь за последний год структурообразующие институты? Проще - те ведомства, с которыми каждый день сталкивается обыватель, не обремененный 4,5 тыс. долларов в кармане: милиция, суд, контора под старым названием ЖЭК? Стали ли представители этих - главных в будничной суете для простого гражданина - ведомств добрее, отзывчивее, более открытыми и ответственными? Получили ли заметное развитие благотворительные ассоциации, гражданские форумы, вообще разного рода общественные "низовые" организации, которые именно и отличают живое, гуманистически (в смысле, что на человеческое удобство нацеленное) развивающееся демократическое общество от затхлости то ли полузабытой казармы, то ли нищей и никому не нужной "общаги"? Увы, нет никакой особой общественной живости: недавнее отмечание годовщины Гражданского форума (призванного, по кремлевской задумке, придать импульс гражданскому развитию страны) напоминало поминки. Взамен разворачивается активное партстроительство "Единой России". Как ни печально, но по сравнению с нынешним общественным мертвым штилем, такой возврат к "брежневизму" может даже стать шагом вперед. По крайней мере, возникнет хоть один - партийный - канал обновления элиты. Правда, пока "смотры", устраиваемые в эти недели в кремлевских кабинетах, ничего кроме печали не вызывают: новобранцы нагнетают еще большее уныние, чем партийцы-"патриции" со стажем. Воля страны по-прежнему идет только сверху вниз. Иного в России и не бывало. Но раз так, именно сверху по идее должны идти сигналы: меняться, открываться, добреть, умнеть, активничать и т.д. Не идут. Потому что элите, обращенной в себя, до этого нет дела. И даже подчас не потому, что она сытая, богатая и циничная. Просто она редко задумывается, почему, скажем, гаишник стоит не там, где джипы запарковались в три ряда, перекрыв всю проезжую часть, а там где висит запрещающий знак, сулящий возможность "срубить" по-быстрому. Ведь с обладателей спецталонов, как известно, ничего не "срубишь", поэтому и на гаишника этого они смотрят другими глазами. Элита спускается в метро на экскурсию, в заплеванные подземные переходы забегает на минуту - купить цветы, на барахолки не ходит и даже не проезжает мимо - по Рублево-Успенке нет барахолок. Недавно один продвинутый пиарщик, раздухарившись, предложил сделать для сильных и богатых спецтур (они же в душе все страшно любят экстрим) - в Чечню: автомат в руки и пусть идут отстреливают боевиков. И им развлекуха (почти как пейнтбол), и стране польза... История - на второй срок Полного умственного единства в верхах все же нет. В смысле оценок перспектив. "Говорят: первый срок работаешь на второй, второй - на историю, так что преобразования начнутся после выборов, все закрутится", - считает один высокий чин исполнительной власти. Его оптимизм отчасти уже задокументирован: несколько реформ - принятых или находящихся на последних сроках вынашивания - имеют годом старта либо 2005-й (самое раннее), либо даже 2007-й. Это многострадальное ЖКХ в пакете с не менее многострадальной реформой энергетики (то, что все постсоциалистические страны прошли еще на ранних стадиях реформ), местное самоуправление, трансформации в правоохранительных органах, административная реформа, армейская. Ясно, что это связано не столько с вечной "неготовностью" страны, сколько с предвыборным циклом, в который неумолимо она вползает. Впрочем, с почти ясным исходом. Но и пессимистов по вопросу "эпохальности" будущих преобразований немало. Например, коллега сторонника историзма второго срока говорит, кивая куда-то наверх: "Несвойственно это ему". А там - традиционный атрибут властно-кабинетной обстановки: портрет вождя. "Если в первый срок не было никаких радикальных действий и реформ, откуда они появятся во втором. Скорее, будет еще большая осторожность - ведь имя для истории формируется именно во втором сроке". - А, может, слава богу, что реформы по большому счету не проводятся, - бросил на днях один из тех, кто по долгу службы должен организовывать разъяснение судьбоносных шагов власти населению. - Кому их проводить-то? Будто есть люди, команда... Как будто и не было этих двух лет... Путину по-прежнему ставят в упрек, что он так и не сформировал до конца свою команду. Но, надо признаться, упрек этот стал фоном, померк, растворился в других делах и трудностях. Зато куда чаще в последние месяцы стали говорить о другом: знаменитый ельцинский догмат - система сдержек и противовесов - не растворился. Он лишь мимикрировал. Теперь это - система сдержек и противовесов по-путински. - Было бы понятно, оправданно и даже в какой-то степени хорошо, если бы эти группы, кланы или как их там строились по идеологическому принципу: тут правые, тут центристы, там патриоты, - считает высокий правительственный чин. - Но нет же. У них нет идеологических взглядов. У них есть одно стремление: максимально широко охватить сферы влияния, отрасли, предприятия. Для себя - не для страны. Их соперничество, на первых порах еще носившее некий идеологический окрас (типа "чекисты против нечекистов"), окончательно перешло в плоскость "чисто-конкретных" договоренностей: одни финансовые потоки разменивают на другие, приватизируемые в чью-то пользу компании -- на государственные назначения или выборы в каком-то финансово емком регионе и т.д. Поначалу было ощущение, что, окружив себя благостью и комфортом, они позаботятся о стране: ведь неприятно же выходить из подъезда в итальянской мозаике и тут же наступать в дерьмо. Неприятно. Поэтому они выезжают из подземных гаражей на машинах, едут до офисов и поднимаются снова в кабинеты с мозаикой. И при этом очень любят свою Родину. Такую Родину хочется любить. От остального они научились абстрагироваться. Остальное - бантустаны. "А как же их дети?" - спросите вы. Недавно преподавательница колледжа предложила одной крупной российской корпорации, трудящейся в основном на Севере: давайте вы будете привозить в Москву детишек богатых северян, мы их тут какое-то время учить будем, а потом обратно - на малую родину. Корпорация ответила: те детишки, о которых вы говорите, давно в Англии учатся. Можем предложить только преподавание на местах. В юртах... Связанные одной нитью? ...На водоеме под названием "Россия" образуется тонкая корка комфорта и благополучия, некоторые ее называют политической стабильностью. А что "подо льдом"? То же самое, что год-два назад? Или все же нет? Тогда - и другой ответ: страна уже стала совсем иной, просто по законам диалектики количественные изменения переходят в качественные с запозданием, особенно в этих широтах. Один известный бизнесмен недавно заметил: "Революции в духе Немцова давно закончились. Не будет больше такого: "А давайте-ка мы в этом месяце запустим эту реформу, а в следующем - вот ту". Произошла смена тактики. Не время для бури и натиска, кавалерийских атак на экономику. Реформы теперь нанизываются, как бусинки на нитку, неспешно и не всегда заметно простому гражданину. Но они все гуще обвивают пространство Родины. Экстраполируя эти рассуждения на предстоящие годы, получается, что к исходу второго срока Путина "ожерелье" новой России засияет на мировом пространстве с новым блеском. И самое главное - оно все-таки свяжет вновь воедино эти две страны одного президента. У него есть шанс. Во всяком случае, до тех пор, пока он нравится обеим. Таблица 1 "КАКИМ БЫЛ ДЛЯ РОССИИ УХОДЯЩИЙ 2002 ГОД: ЛУЧШЕ, ХУЖЕ ИЛИ ТАКИМ ЖЕ, КАК ПРОШЕДШИЙ 2001 ГОД?" (данные в % от числа опрошенных): Уходящий год был... Декабрь 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 ...лучше 10 21 3 21 36 42 27 ...таким же, как прошедший (предыдущий) год 28 37 11 24 27 32 40 ...хуже 55 35 81 44 25 14 21 Фонд "Общественное мнение". Всероссийские опросы городского и сельского населения. Декабрь 1996, 1997, 1998 годов; 25 декабря 1999 года, 16 декабря 2000 года, 15 декабря 2001 года и 7 декабря 2002 года. По 1500 респондентов "КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, НАСТУПАЮЩИЙ ГОД БУДЕТ ДЛЯ РОССИИ В ЦЕЛОМ ЛУЧШЕ, ХУЖЕ ИЛИ ТАКИМ ЖЕ, КАК УХОДЯЩИЙ ГОД?" (данные в % от числа опрошенных): Наступающий год будет... 1994 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 ...лучше 14 27 27 16 43 47 31 33 ...таким же 22 29 25 21 22 18 27 25 ...хуже 44 28 20 45 11 11 10 11 Чаще других ожидают, что 2003 год будет лучше 2002-го, сторонники В. Путина (43%), люди моложе 35 лет (54%), россияне с высшим образованием (47%) и жители мегаполисов (47%). Чем объясняют свою позицию респонденты, дающие позитивный прогноз? Как и год назад, чаще всего (13%) люди руководствуются "просто надеждой на лучшее". По-прежнему россияне надеются на президента ("жизнь в России при Путине просто обязана быть лучше год от года") - 4%, на "повышение уровня жизни" (2%), окончание войны в Чечне (1%), на улучшение международных отношений (1%). Ведь в конце концов "должно быть когда-то хорошо, а то все плохо и плохо". Другие видят позитивные сдвиги в экономике и политике. 4% россиян отмечают, что "страна выбирается из кризиса", "промышленность заработала", а 2% надеются на улучшение в связи с предстоящими парламентскими выборами ("перед выборами должно быть улучшение для народа"). 1% видят позитивные изменения в "умах и настроениях" людей: "патриотические чувства просыпаются, деловая активность, с каждым годом народ умнеет, приспосабливается". Оптимизм внушает и "стабилизация в жизни страны" - 1% ("все потихоньку возрождается, приходит стабильность"). Пессимисты, напротив, мрачно смотрят в будущее, сетуя на постоянно растущие цены (4%), высокий внешний долг страны, а также на падение цен на нефть (3%). Не прибавляет россиянам оптимизма рост международного терроризма и внешнеполитическая напряженность, в частности, ожидание войны с Ираком (1%). Кроме того, некоторые считают, что "из-за выборов в Госдуму будет много неприятностей для населения", так как "идет борьба за власть", "за свои интересы, а не интересы России" (2%). И вообще у негативно настроенных респондентов "нет надежды на будущее", так как "не видно предпосылок улучшения". Впрочем, пессимистические прогнозы делают только 11% респондентов. Чаще других - сторонники Г. Зюганова (26%) и люди старше 50 лет (16%). Фонд "Общественное мнение". Всероссийские опросы городского и сельского населения. Декабрь 1994, 1996, 1997, 1998 годов; 25 декабря 1999 года, 16 декабря 2000 года, 15 декабря 2001 года и 7 декабря 2002 года. По 1500 респондентов.