Конкретное джентльменское соглашение

Когда месяц назад Буш звонил Путину, убеждая поддержать американский вариант резолюции ООН по Ираку (где, кстати, ключевая фраза - именно о "серьезных последствиях"), президент России пригласил его приехать после пражского саммита НАТО. Буш даже не стал спрашивать совета помощников: "Конечно, приеду!" И спустя дней десять (тогда "Известия" первыми сообщили о готовящемся саммите) сотрудники Госдепа направились на северо-запад России искать место для посадки самолета президента США. Ближе Петербурга не нашли. Что ж, Царское Село - место подобающее для "царской" повестки дня. Конечно, Буш не намеревался живописать Путину утопическую картину дружбы Америки и России на манер той, что живописали американцы, скажем, Горбачеву в период президентства Буша-отца - в "награду" за роспуск Варшавского договора, "похороны" ГДР и поддержку в первой войне с Ираком. Да и Путин - не Горбачев. Он - прагматик. И понимает бессмысленность протестов против неизбежного, предпочитая выжать из неизбежного максимальные дивиденды. И если уж насилие (война) в Ираке неизбежно, то надо "расслабиться" и получить "удовольствие" - гарантии того, что США не забудут об интересах России в Ираке. Вчера Путин такие гарантии получил. В той форме, в какой их мог дать ему Буш... "Верите ли вы Путину?" - язвительно спросил Буша накануне в Праге литовский журналист в ходе заседания Совета евроатлантического партнерства, последовавшего за саммитом собственно НАТО. "Разумеется. Да!" - был четкий ответ. Буш верит, что и Путин о нем ответил бы так же. И из Праги, перед тем как поздравить с вступлением в НАТО три балтийские страны в Вильнюсе, полетел в Царское Село - лишний раз заверить друга Владимира, что расширение НАТО до границ России (за счет принятия Литвы, Латвии, Эстонии наряду с Болгарией, Румынией, Словакией и Словенией) - это не страшно: "Не нужно создавать вокруг России защитную буферную зону; ей нужны мирные процветающие соседи - ее друзья... Нам нужна сильная демократическая Россия в качестве друга и партнера, чтобы вместе противостоять новым угрозам нового века". В подобных заверениях нет ничего нового. Новое - это подчеркнутая сдержанность российских дипломатов по части речитативов о "принципиальном несогласии" с расширением НАТО. Ну сколько ж можно плевать против ветра... Визит Буша к Путину - это тот самый язык дипломатических жестов, который красноречивее всех формальных договоров. К примеру, если в Праге Буш сфотографировался в компании лидеров Албании, Македонии и Хорватии, то это неспроста. Это есть им утешительный приз: мол, в эту волну расширения НАТО вы не успели, зато именно вы теперь главные кандидаты на вступление в следующую волну. Как только о ней объявит голос Америки. Или - другой жест: "микросаммит" в Праге Буша и канцлера Шредера, главного европейского критика иракской политики США, человека, чей министр обозвал Буша "Гитлером", длился минуту: они поздоровались - почти сквозь зубы. Так что, если Буш специально на 80 минут после саммита и накануне кажущейся неизбежной войны с Ираком летит в Питер, это означает сделку по Ираку? Не совсем. Слово "сделка" некорректно. Скорее "обещание". Человека, верящего другому человеку и в то, что тот верит ему. Это - джентльменское соглашение. Так вот Буш в пятницу пообещал Путину, что Америка "с уважением отнесется" к российским экономическим интересам в новом Ираке. Оценить значимость этой фразы можно лишь в контексте острой борьбы внутри руководства США: именно против этой фразы в последнее время билась команда "ястребов". Они считают, что великая Америка бедной слабой России ничего не должна. А Буш все же счел нужным заявить, что с пониманием относится к российским интересам в Ираке. Оговорившись - "как и других стран". Кстати, совместное, в две странички, заявление по энергодиалогу было единственным документом, заранее планировавшимся к подписанию. Путин и Буш "решительно поддержали усилия российских и американских компаний по нахождению новых взаимовыгодных сфер делового сотрудничества", призвали к "дальнейшему развитию российской энергетики и системы транспортировки энергоносителей". Неофициально российские дипломаты признают: вопрос о российских нефтяных контрактах в постсаддамовском Ираке стоял в повестке всех консультаций с США по Ираку. Более того, нами поднимался и вопрос о "приемлемой" для России мировой цене на нефть: мол, ее резкое падение в результате выброса иракской нефти на рынок в течение ближайших пяти лет должно быть предотвращено. Арифметика тут простая. Если цена на нефть падает долларов на 6, то рост экономики России, нынче и так колеблющийся вокруг неубедительных четырех процентов в год, сокращается вдвое. Если цена падает ниже 13 долларов за баррель, большая часть российских нефтяных компаний несет убытки, а страна впадает в кризис. Российский бюджет сверстан под цену в 21 доллар за баррель. В текущем году цены колебались вокруг 25. Сегодня Россия - второй в мире экспортер нефти после Саудовской Аравии с ее 7,4 млн баррелей в день (у России - 5,4 млн). Если в Ирак закачать миллиарды инвестиций, сняв санкции ООН, восстановить нефтедобывающую инфраструктуру, то за 5-7 лет он мог бы выйти на экспорт 7, даже 8 млн баррелей в день. (Все иракские разведанные нефтяные запасы оцениваются сейчас в 112 млрд баррелей, они - вторые после саудовских 264 млрд.) Москве тогда останется утешаться лишь надеждой, что Ирак начнет платить свой долг России (8 млрд долларов). Но дадут ли тому же "ЛУКОЙЛу" поучаствовать в разработке одного из крупнейших месторождений Западная Курна - вопрос. И ответ на него знают в Вашингтоне. В то же время американцы в ходе кулуарных бесед с россиянами не хотели брать на себя обязательства в части "гарантированного удержания" мировой цены на нефть не ниже 21 доллара. Хотя американские нефтяные компании (имеющие большое влияние на администрацию Буша-Чейни) тоже не заинтересованы в резком падении цен. Что не может не повлиять на политику США как раз в желанном для Москвы направлении. Так что в данном вопросе Путин с Бушем-младшим играет куда в более прагматичную игру, чем Горбачев с Бушем-старшим: не надо нам никаких глобальных альянсов и головокружительных планов российско-американского братства от Европы и до Марса. Давайте договариваться конкретно. В обмен на "конкретику" по Ираку пришлось, правда, в эти дни слушать неприятные речи президента США про Чечню. Тот все же (иначе его просто не поймут ни дома, ни в Европе) должен был произнести фразы про надобность "искать политическое решение в Чечне", про необходимость соблюдения там прав человека - наряду с куда более любезными Москве словами поддержки решительных мер против террористов. Все же понимают, что Буш - это не тот бельгийский журналист, что на недавнем саммите ЕС-Россия довел Путина до белого каления (точнее, до совета пройти обрезание) своим вопросом-оправданием про чеченских бандитов. И Буш в Царском Селе не стал - и никогда не стал бы - так уж акцентировать вопрос о Чечне на фоне своего нежелания искать такое же политическое урегулирование с бен Ладеном или Хусейном. Царскосельская встреча прошла под знаком мощной доминанты жестких антитеррористических совместных заявлений. Как заявил Путин, "мы не должны давать шансов никому, кто занимается террором... мы не должны забывать при этом, кто финансирует террористов". Причем не стал тут темнить, напомнив, что 16 из 19 террористов, совершивших теракт 11 сентября 2001 года в США, - подданные Саудовской Аравии. "Не забудем про это", - сказал Путин. Как, видимо, и про то, что в рамках "энергетического диалога" России и США по Ираку рано или поздно придется решать и проблему сверхдешевой по себестоимости саудовской нефти. А нефть - в свете войны с террором - должна быть идеологически чистой. Дабы крепить антитеррористический фронт. Американцы могут не дать денег на уничтожение химоружия и ракет По информации "Известий", одной из тем беседы Джорджа Буша и Владимира Путина стало обсуждение вопросов стратегической стабильности, Договора по СНП и проблемы создания системы противоракетной обороны США. По мнению экспертов, сложившаяся в мире ситуация привела к смещению акцентов в видении угроз глобальной безопасности, в связи с чем в концептуальном плане позиция Москвы, считающей нецелесообразным развертывание системы ПРО, находит подтверждение. В противовес этому Джордж Буш поднял вопрос о том, что в России буксуют сразу три проекта в области совместного разоружения, по которым Вашингтон согласился оказать материальную помощь Москве. Это - строительство завода по уничтожению химоружия в поселке Щучье, строительство объекта хранения делящихся материалов на предприятии "Маяк" и установки по экологически безопасному сжиганию твердотопливных ракетных двигателей в городе Воткинск. Деньги на Щучье - ключевой для химразоружения России вопрос, от которого зависит, успеет Москва разоружиться до определенного Конвенцией по химразоружению 2007 года или нет, - по настойчивому требованию Белого дома могут появиться только после того, как Кремль выполнит три условия. Первое заключается в дозаверении количества имеющегося у Москвы химоружия. В США уверены: его не 40 тысяч тонн, как утверждает Россия, а больше. Из этого вытекает второе условие: Москва должна разрешить Вашингтону инспекционные поездки на любое подозрительное для Америки химпредприятие. Третьим пунктом идет предоставление информации о биологических программах, которые велись в СССР. В отношении Воткинска ситуация тоже не проста. Если до 15 декабря правительство Удмуртии не решит вопрос с землеотводом под строительство объекта - проект свернут. США откажутся от какой бы то ни было помощи России в деле утилизации снимаемых с вооружения твердотопливных баллистических ракет (410 штук). Конфликт возник из-за того, что уже 6 лет в Удмуртии эксплуатируется в политических целях идея переизбрания региональных руководителей разного уровня в органы федеральной и местной власти на почве борьбы со строительством завода (якобы предприятие повредит экологии). В Вашингтоне надеются: личная беседа Буша и Путина заставит российского президента найти рычаг давления на правительство Удмуртии. Дмитрий САФОНОВ А что вы думаете об этом?