Александр ДАНИЭЛЬ: "Человек ни черта не может один"

Александр Даниэль, сын известного писателя Юлия Даниэля, историк правозащитного движения, член правления общества "Мемориал", высказывает свою точку зрения на проблемы гражданского общества в России. - Александр Юльевич, чем измеряется сила общества? - Я думаю, способностью к кооперации, к совместным инициативам, к взаимопомощи. Именно поэтому тоталитаризм - это прежде всего отрицание гражданского общества как такового. При тоталитарном строе личность остается один на один с надличными силами, как бы они ни назывались: "партия", "государство", "народ". Советская система, по иронии истории именовавшаяся "социализмом", то есть в точном переводе "обществизмом", стояла как раз на крайнем, запредельном индивидуализме. Общество было абсолютно атомизировано, оно, собственно говоря, было и не обществом вовсе, а "населением". А по формуле Хемингуэя, которого почему-то все дружно считают крайним индивидуалистом, "человек ни черта не может один". Помните, в романе "Иметь и не иметь"? - Когда говорят о гражданском обществе, оценки разбегаются до прямо противоположных - кто-то говорит "гражданское общество у нас есть", кто-то наоборот. - Гражданское общество есть, но очень кривобокое. Есть относительно сильное и развитое сообщество гражданских организаций. По самым скромным подсчетам, их (только таких, которые хоть как-то работают, а не просто существуют на бумаге) не менее 70 тысяч, и в них активно работает более миллиона человек. Это много или мало? На такую страну, как Россия, где куда ни плюнь наткнешься на общественную проблему, - маловато. Ведь по идее любая проблема, местная или общероссийская, должна порождать ответную реакцию общества. Как это бывает в нормальном обществе: в каком-то районе вдруг начинает быстрыми темпами расти подростковая наркомания - немедленно образуется соответствующий "комитет обеспокоенных родителей", который трясет местное начальство, организует кампании, пикеты около школ, в конце концов. Где-то строят химкомбинат, а экологическая экспертиза не проведена должным образом. Тут же возникает соответствующее экологическое движение регионального масштаба. И так далее, вплоть до клубов по интересам. У нас все это тоже происходит - но масштаб не тот. У нас больше привыкли жаловаться начальству, а еще больше - жаловаться друг другу на начальство. Но все же, если сравнивать с той пустыней, которая имела место еще 15 лет назад, - прогресс огромен. Проблема в другом. Ведь гражданское общество - это не только совокупность некоммерческих общественных организаций. Это еще и независимые профсоюзы, и свободная от государственного вмешательства пресса, и свободная культурная инициатива, и развитая система частной благотворительности, и местное самоуправление (не как нижний отрезок "вертикали власти", а как особая форма самоорганизации людей, живущих вместе в одном районе или населенном пункте), и много-много чего еще. Ну и где у нас все это? - Гражданское общество не просто "третий" сектор? - В определенном смысле не только "третий", но и "второй", и даже "первый" секторы общественной жизни - порождение гражданского общества. В самом деле, негосударственный бизнес тоже ведь можно рассматривать как социально значимую инициативу (а один мой друг - экономист и гражданский активист Александр Аузан - вообще считает, что в России бизнес - это еще и гражданский подвиг). И в этой инициативе всегда присутствует не только коммерческая, но и некоммерческая составляющая. Что же касается "первого" сектора - политической власти, государства, - то в демократическом обществе власть является не более чем особой формой самоорганизации населения в целом. - В прошлом году, когда готовился Гражданский форум, обозначились разные точки зрения на проблемы гражданского общества... - Вы знаете, вокруг Форума возникло огромное количество мифов, порожденных и сторонниками, и противниками этого - в общем-то не такого уж чрезвычайного - предприятия. Например, те, кто был вообще против Форума, почему-то боялись, что, приняв участие в этой сходке, мы почему-то "потеряем независимость". Я так и не понял, почему и каким образом мы ее должны были утратить. С моей точки зрения, потеря независимости, как и потеря невинности, может случиться либо по обоюдному согласию, либо в результате насилия. Но и для того, и для другого варианта никаких форумов собирать не надо. Было еще такое - лестное для нас, но тоже неверное - представление, что в ходе подготовки и проведения форума мы - "Мемориал", Московская Хельсинкская группа, Социально-экологический союз, Конфедерация обществ потребителей и другие крупные сетевые организации - героически отстояли свои принципы от посягательств со стороны государства и всякого рода его порученцев, работающих в сфере обслуживания политических заказов власти. Мы и сами поначалу готовились к подобной "борьбе за принципы". Но, откровенно говоря, все оказалось не так драматично, как мы ожидали. Не было, или почти не было, столкновения концепций. По одной простой причине: у людей, которых мы априори назначили себе оппонентами, вовсе не оказалось внятной и целостной концепции гражданского сообщества вообще и Гражданского форума в частности. А у нас и наших союзников в среде активистов гражданских организаций такая концепция была. Поэтому наши представления о Форуме, его целях и задачах были довольно легко приняты - хотя бы потому, что у большинства наших партнеров собственного представления не было. Еще один миф: что коварный замысел супостатов состоял в том, чтобы растворить "московских правозащитников" среди представителей провинциальных "социальных" организаций, которые, согласно этой версии, существенно более лояльны по отношению ко всякого рода начальству. Будто бы! Кто понимает, сразу скажет: противостояние какой-нибудь региональной организации помощи детям, больным диабетом и органов здравоохранения, губернских или федеральных, куда круче любой чеченской войны. Что до независимости, то "регионалам" она ничуть не менее дорога, чем "москвичам", и "социальщикам" так же важна, как правозащитникам. А что вы думаете об этом?