Следует жить

Поздравления от Алексея Баталова Человек из "Современника" Боже ты мой, что теперь только не говорят о театре! О людях, связанных с ним: и актеры не те, и зритель не тот, и пьесы уже не пьесы, а повод для публичного безобразия! И все правда, так оно и есть. Начиная от Большого с колоннами и кончая самым маленьким на чердаке - по обе стороны рампы все сгнило, перепуталось и развалилось. Но вот как раз в такие времена, как на фоне пожарища, необыкновенно четко видны фигуры людей. Тут и погорельцы, и зеваки, и спасатели, и подливающие масла в огонь соседи. Однако и в этом хаосе критики, да и тысячи зрителей тотчас отличают любимых. Тех счастливчиков, кому рукоплещет зал, кто одним своим именем зажигает глаза восторженной поклонницы, а репортера заставляет судорожно хвататься за камеру... О них знают все, знают всё и даже больше, детальнее и вернее, чем они сами о себе. Что ж, так было от века, так есть сегодня и будет, покуда существуют эти ослепительные, волшебно разделяющие мир огни рампы. И кажется все так ясно, но требуется гоголевское поистине проникновенное перо, дабы сколько-то верно изобразить мир, скрывающийся по ту сторону кулис и зрительских страстей. Именно там скрываются подвижники - любящие и беззаветно преданные театру. На них держится будничная, совсем не похожая на премьерные торжества истинная жизнь любого балагана. В истории каждого актерского коллектива хранятся имена этих странных служителей сцены, коим исполнители, получающие натурой в виде аплодисментов, писем и хвалебных рецензий, обязаны уже тем, что так оно удачно все сложилось на сегодняшнем спектакле, на путаной дороге к рампе. Талант, сценичность, обаяние - все это понятия почти мистические и уж никак не подлежащие точному расчету, а потому преданность и любовь к театру человека, который служит ему, всегда оставаясь в тени чужой славы, и вовсе загадка. И все-таки они есть, эти духи театра, эти хранители общего дела, эти домовые, то исподтишка, то открыто подставляющие плечо. В тяжелую минуту, будь то разлад на репетиции, домашние невзгоды или аврал срочного ввода, они вдруг оказываются рядом, улаживают, хлопочут, находят невероятный выход или просто утешают в горькую минуту. И ведь не только по обязанности, не по приказу, а единственно по велению сердца, которое почему-то болит за общее дело, за доброе имя родного места. И так всю жизнь, что бы ни стряслось, как бы ни поворачивалась судьба, да и сама история... Но сегодня перед событием, которое заставило меня все это писать, даже само всемогущее время оказалось бессильно. Сегодня заместителю директора театра "Современник" Лидии Владимировне ПОСТНИКОВОЙ исполняется 80 лет. Поздравлять будем в театре, хотя придем туда кто по старости из дома, а кто помоложе - со сцены (сегодня спектакль), но большинство - из самых разных театров, по которым раскидала нас судьба. И никому не будет в укор, что дорога самой виновницы торжества за сорок два года служения театру никогда и никуда не отклонялась. Как пришла на Маяковку в "Современник", так и оставалась в нем: и тогда, когда здание снесли, а труппа перекочевала на другое место; и тогда, когда Ефремов, уйдя во МХАТ, поманил ее "Чайкой", она не изменила, осталась дома, как и полагается хранителю места сего. Дорогая Ляля! Никакая газетная полоса не вместит даже списка имен тех, кто вместе со мной сегодня благодарит тебя за участие, доброту и помощь в трудные дни на разных поворотах долгой жизни. Прими же нашу любовь и благодарность. Ты переехала из века в век, переменила страну, а теперь еще миновала тысячелетие - и все это не вылезая из фургона "Современника". Счастливого и долгого тебе пути! Твой Алексей Баталов Остановите поезд 105 лет назад в России была проведена денежная реформа, в результате которой рубль превратился в твердую валюту. Ее провел министр финансов Сергей Витте. Такие судьбы превратились в гербарий, придавленные социалистической историей, как девичий букет "Капиталом" Маркса. Когда история окончательно оживет, может быть, они станут прототипами героев разных пьес. Или нескучных исторических книг, которые в России всегда имели свойство становиться бестселлерами. Витте оставил интересные воспоминания, сквозь сдержанность и обстоятельность которых то и дело проступает что-нибудь диковинно-литературное. Ну, например, что среди его родственников была популярная и уж совсем не родственная Витте по духу Елена Блаватская. А чего стоит упорно проступающая в его воспоминаниях нелюбовь к Столыпину, явно выразившаяся в описании сильной зависимости последнего от своей жены. (Может быть, еще два-три таких подкаблучника, и дело было бы спасено!) Он сделал великую карьеру, потому что остановил царский поезд. Точнее, замедлил его. Царь нехорошо обругал мелкого железнодорожного чиновника и всю Юго-Западную дорогу. Но когда спустя два месяца поезд действительно сошел с рельсов, упрямый чиновник всплыл в царской памяти и в правительстве. Приближался ХХ век, где техническая норма станет вещью не менее важной, чем царская воля. И в приближении этого века он провел одну из первых удачных финансовых реформ. Денежная система России была расшатана русско-турецкой войной. Госбанк печатал необеспеченные казначейские билеты для покрытия... да-да, вы правильно думаете, дефицита бюджета. Темпы инфляции были сопоставимы с теми, что мы пережили в историческом позавчера. Витте привязал рубль к золоту. Вскоре темпы прироста ВВП в России стали одними из самых высоких в мире. Но у Витте были противники. Особенно пугал публику... приток иностранных инвестиций. Витте кто-то назвал гением меры. Это, конечно, редкая в нашей культуре, но постоянно взыскуемая ею порода людей.