Репертуар переживаний

Все началось в конце позапрошлого, XIX века. Европу и Россию тогда охватило экскурсионное движение. В этом движении ощущалось присутствие того, что сегодня называется "экологическим кризисом". Городской человек, оторванный от природы, стал осознавать, что с ним творится что-то не то. И целенаправленно ринулся назад. Начались экскурсии в природу, затем гуманитарные экскурсии. Замечательный историк и педагог Иван Гревс создал своеобразную философию экскурсионности и путешественности. Кто смотрит на эту философию снисходительно, пусть вспомнит, что "экскурсия" Петрарки 26 апреля 1336 года на вершину горы неподалеку от Авиньона породила настроение, которое стало родоначальником "нового европейского мирочувствия". А путешествие Гете в Италию сформировало в нем классический дух, который окормлял потом культуру всей Европы. А что если в середине XXI века у нас появятся классики путешественности наряду с классиками литературы и музыки? Чтобы это выяснить, мы позвонили известному философу Олегу ГЕНИСАРЕТСКОМУ, написавшему статью о Гревсе и его философии путешественности. - Олег Игоревич, а не станет ли путешественность в нашем веке новым жанром человеческого опыта, сродни новому жанру в искусстве? - Да, что-то такое происходит. Постепенно из недифференцированного туризма выделяется культурный, а из него - гуманитарный. А далее уже совсем идеализированный, психологический туризм. Это такой туризм, в котором люди ищут себя другого, испытывают другие возможности существования. Попасть куда-то и пережить некий опыт - это становится очень важным культурно-образовательным и развивательным действием. А целью такой путешественности является личностный творческий рост. - Приведите конкретный пример такой "тонкой" формы путешественности. - Гуманитарный туризм сближается с практикой паломничества, странничества, когда мы ищем места особой силы памяти и силы святости, и не обязательно в религиозном контексте. В 60-е годы, когда после "оттепели" пришла первая волна внутреннего раскрепощения, начались путешествия на Русский Север. Кто-то ехал за иконами, кто-то - смотреть памятники архитектуры. Соловки, Кижи стали "живыми местами". - А сейчас? - Кто-то едет на сафари стрелять жирафов, кто-то летит чартерным рейсом искать Индию духа. - Итак, скоро люди перестанут банально ездить в отпуск и начнут путешествовать. Но ведь очень важно фиксировать пережитое, описывать как-то, наговаривать на диктофон, рассказывать друзьям. - На каждой выставке вы увидите человека, что-то записывающего в блокнот. А среди туристов 9 из 10 таскают за собой фотоаппарат или видеокамеру, чтобы потом дома посмотреть. Мне кажется, в таком случае часто происходит подмена живого переживания его фиксацией. Свой смысл есть и в этом, но опыт проживания момента, в котором ты находишься, важнее всего. Да, потом можно рассказать о пережитом друзьям, но важно, чтобы запись и съемка не подменяли живого переживания. Все должно идти в рост, а не в архив. - Высший результат путешественности - это, как у Петрарки, начало нового мирочувствия? - Высший результат, если он вообще возможен, это способность каждое утро начинать с нового мирочувствия, с самообновления. С чистоты слуха и глаза. Расширяя репертуар своих переживаний и состояний, мы делаемся гибче, видим тоньше и прозрачнее. И можем реализовать это в отношениях с друзьями, близкими, в способности любить неэгоистично. - В новом веке изменятся "внутренние миры" людей? - Да. Мы пережили в XX веке, как говорил Мераб Мамардашвили, "антропологическую катастрофу", произошло невероятное уплощение, упрощение, опошление внутренней жизни за эти 70 лет советского строя. Уровень психологической культуры стал невероятно низок. Поэтому все пути в другом направлении радуют. И путешественность в том числе.