БЕРЕГ ЛЕВЫЙ, БЕРЕГ ПРАВЫЙ

27 августа 1991 года Молдавия объявила себя независимым государством. В те августовские дни жители республики верили, что теперь-то они заживут как в сказке - пригревшись в объятиях сытой Европы. Этого так и не случилось. Даже проблема Приднестровья, отмечающего 11-летие своей независимости в начале сентября, до сих пор не решена. Но предстоящая встреча двух лидеров региона может сдвинуть дело с мертвой точки. На площади Великого национального собрания (бывшей площади Победы) в Кишиневе прошел военный парад. И, как обычно, население осыпало цветами солдат и офицеров. Вот только восторженные толпы с каждым годом все меньше. И не потому, что молдаване изменили отношение к своей армии. Просто в Республике Молдова с каждым годом сокращается население - уходят в Европу и Россию туристические автобусы и поезда, а возвращаются пустыми. Молдавские мужчины заселяют бетонные кварталы на окраинах городов благополучных Британии, Франции, Германии рядом с арабами, пакистанцами, турками и белорусами. Они живут артелями в одном помещении и артельно работают на стройках и бензоколонках. А "смуглянки-молдаванки" востребованы на трассах и автостоянках России, в борделях стран Евросоюза. Это происходит не потому, что молдаване не любят свою родину. Им просто нечего там делать - страна не может обеспечить работой свое население. На ней - внешний долг в размере 2,5 млрд долларов и решение МВФ о прекращении кредитования. В республике практически отсутствует промышленность (большая ее часть еще с советских времен сосредоточена на Левобережье Днестра). Правда, и в Кишиневском районе были сосредоточены весомые промышленные мощности. Но с обретением независимости они быстро пришли в упадок, и восстановить их в обозримом будущем вряд ли возможно. Доход приносят в основном виноделие и производство табака. С тех пор как в Молдове (тогда МССР) пробились ростки национализма, немалая часть общества стремилась не просто обрести независимость от СССР и избавиться от русского языка, а войти в состав Румынии, образовать с ней общее государство и таким образом попасть вместе в НАТО и ЕС. Все оказалось не так просто, хотя эти страны объединяет практически "союзный договор" - их экономика, внешняя и внутренняя политика, вооруженные силы и учреждения культуры тесно связаны договорами и соглашениями. Основной причиной, по которой Молдавия так и не попала в Румынию (а значит, утратила шансы в ближайшем будущем вступить в единую Европу), стала неурегулированность проблемы Левобережья Днестра. Сначала горячие головы в Молдавии привлекала возможность вернуть под свое руководство (а в Румынии - приобрести) хорошо развитый промышленный район, но со временем Приднестровье превратилось для Кишинева в проблему ради проблемы. Если проследить ход многолетнего переговорного процесса, то создается впечатление, что руководство республики уже было готово отказаться от своих претензий на Левобережье и самостоятельно выплывать из экономического кризиса. Но сделать это Молдавии не дали бы ее "партнеры" - причина в том, что на стратегически важном для восточных планов НАТО берегу Днестра стоит российская группировка (ОГРВ). И любая попытка определить статус Приднестровья натыкается на вопрос: "Что будет с российскими частями и их наследством - техникой и складами?" Россия в соответствии со Стамбульскими договоренностями выводит вооружения и людей, а что-то из техники и особенно боеприпасов ликвидирует на месте. Однако, соглашаясь на вывод, российские чиновники в Москве и Тирасполе (штаб ОГРВ) не учли того, как много значит для жителей региона наличие российской военной техники. Население республики еще помнит военный конфликт с Молдавией, унесший немало жизней. В последние несколько дней приднестровцы пикетируют штаб и места дислокации частей ОГРВ - чтобы не допустить утилизации танков и бронемашин. Кроме того, они уже заявили о недоверии собственному правительству в связи с тем, что оно "не может заставить" командующего группировкой Валерия Евневича прекратить процесс вывода войск и утилизации техники. Эмоции приднестровцев в известной мере уравновешиваются осторожным оптимизмом тираспольских политиков - в столице Левобережья отмечают, что после прихода к власти в Молдавии Владимира Воронина шансы на достижение политического урегулирования в регионе повысились. И действительно, за последний год оживились разговоры о вступлении Молдавии и Приднестровья в Союз России и Белоруссии (причем все чаще упоминается необходимость создания единого молдавского государства). Правда, руководство Приднестровья при этом видит свой регион российским анклавом, расположенным в стратегически важном месте, и выступает за создание на Левобережье российской военной базы. Не в последнюю очередь благодаря деятельности российской госкомиссии по содействию политическому урегулированию приднестровской проблемы во главе с депутатом Госдумы Евгением Примаковым завершается разработка базового российско-молдавского договора о дружбе и сотрудничестве, подписание которого намечено на ноябрь, когда Воронин совершит визит в Москву. В четверг, вскоре после Дня независимости, состоится и внеочередная встреча президента Молдавии Владимира Воронина и лидера непризнанной Приднестровской Молдавской республики (ПМР) Игоря Смирнова. Переговоры намечено провести в Молдавии, в местечке Голерканы (что возле Дубоссарского водохранилища). Инициатива дополнительной встречи исходит от Воронина - он, видимо, несколько остыл после переговоров 8 августа, после которых в сердцах заявил, что с Игорем Смирновым "невозможно решать политические вопросы". Теперь Воронин подчеркивает, что "эксперты зашли в тупик по вопросу статуса Приднестровья". Беседа "один на один" пройдет без предварительно согласованного плана, но помощники на всякий случай готовят документацию по всему спектру вопросов, а не только по вопросу о статусе Приднестровья, как предлагалось ранее. По оценкам экспертов, Воронин повторит свое предложение о создании приднестровского территориального образования с некоторыми расширенными полномочиями, например, в сфере культуры. Президент же ПМР видит общее государство с Молдавией только как союз двух равноправных партнеров. Может быть, при встрече "один на один" два давно знающих друг друга политика сделают шаг к примирению?