БОЛЬШАЯ ИГРА

Терроризм - бич нашего времени. России пришлось столкнуться с ним поневоле: никто не мог даже представить, что мы окажемся объектом агрессии со стороны экстремистских организаций и движений. Общество задается вопросами: "Почему до сих пор не захватили Басаева и Хаттаба?", "Неужели нельзя было предотвратить террористические акты в Москве и других городах России?" и, наконец, "Возможно ли покончить с терроризмом в принципе и что можно противопоставить его распространению?" Однозначных ответов на эти вопросы не существует. С одной стороны, можно представить палитру мнений, отображающую набор слухов и оценочных мнений о том, насколько эффективны или нет наши спецслужбы. С другой - попробовать разобраться во внутренних механизмах, движущих вечной борьбой террора и антитеррора, бандитов и охотников за ними. Ничто и никогда не сможет оправдать убийство невинных людей во имя неких целей, суть которых определяется только степенью фанатизма тех, кто привносит их в мир силой оружия. А борьба с террористами - дело слишком сложное и громоздкое, чтобы его можно было объяснить одной фразой: в виде ответа на самые злободневные вопросы нашего времени. Борьба спецслужб всего мира с террористами похожа на партию в японские шашки "го" - на бесконечном поле. Эта игра - бесчисленное множество вариантов ходов и решений, в результате чего практически ни одна партия не повторяется (это невозможно даже в теории). Для профессионалов "го" сам процесс игры, поиск красивых продолжений и возможностей становится самоцелью, а выигрыш как бы отходит на второй план. Так и погоня за террористами порой превращается в интеллектуальную игру фанатиков-профессионалов, скованных к тому же рамками политической целесообразности, национальных особенностей, но не слишком отягощающих себя пресловутым fair play - "честной игрой". Террор бывает разным по своей сути и целям. Отсюда и серьезные различия в методике борьбы с терроризмом в разных странах и при различных обстоятельствах. Проще всего, если вообще можно так выразиться, израильтянам: террор палестинских и - шире - исламских экстремистских группировок на Ближнем Востоке имеет целью запугивание населения, чтобы оказывать политическое давление на правительство Израиля. В этом случае израильским спецслужбам нет нужды особо церемониться, поскольку переговоры или "неформальное общение" с такими террористами бесполезны и даже вредны. Израильтяне шире всех применяют прямое уничтожение лидеров террористов, их идеологов и отдельных боевиков, не оглядываясь на международный резонанс и общественное мнение (тем более что в самом Израиле оно поддерживает такую практику, кроме тех случаев, когда операции заканчиваются неудачно, - два директора "Моссада" и несколько руководителей военной контрразведки лишились своего поста из-за провала акций и обнародования сведений о пытках захваченных террористов. Самый знаменитый и легендарный директор "Моссада" Исер Харел подал в отставку с поста после того, как его план по уничтожению немецких ученых - бывших нацистов, разработчиков ракет "Фау", которые создавали ракеты средней дальности для Египта, - вошел в противоречия с политическими договоренностями между Бен-Гурионом и канцлером ФРГ Конрадом Аденауэром об установлении дипломатических отношений и гигантской денежной компенсации ФРГ Израилю за холокост). Израильтяне стараются работать на опережение: они стремятся уничтожить или захватить террористов еще до того, как те совершили теракт. Это сложная и опасная игра: одним из основных элементов ее становится сбор агентурных данных и внедрение в террористическую среду своих агентов. Если же теракт уже совершен, необходимо принятие политического решения о возмездии. Cамый известный пример: погоня по всей Европе за организацией "Черный джихад", убившей израильских спортсменов на Мюнхенской олимпиаде (см. подробнее материал "Меч Гедеона" на этой же странице). Кроме этого, были бесчисленные атаки израильских спецназовцев на штаб-квартиры различных организаций в Бейруте, Тунисе, Ливии и Алжире. Основное отличие такой тактики от ситуации в Чечне - отсутствие прямых военных действий на территориях, где происходит погоня за террористами. В результате поиск и уничтожение становятся только игрой спецслужб, без вовлечения местного населения и армии. Совсем иная ситуация складывается там, где террор преследует некую конкретную (подчас одноразовую) политическую цель. Алжирские террористы во Франции, баски в Испании, Ирландская республиканская армия в Великобритании и, наконец, чеченская война в России - явления одного порядка, хотя и внешне непохожие. Террор (убийства мирного населения, гражданских чиновников и военных, взрывы госучреждений, объектов и жилых домов) каждый раз обуславливается неким "предметом переговоров". Грубо говоря, происходит так: террорист звонит известному ему представителю спецслужб (пишет письмо по электронной почте, встречает в третьем государстве и т.д. и т.п.) и говорит: завтра я взорву дом, если вы сделаете что-то для меня (освободите пленных, выведете войска, дадите денег и все тому подобное). Вариант: разговор происходит через пять минут после взрыва и следует угроза повторения, если требование не будет выполнено. Вот тут-то и начинается игра. В подавляющем большинстве случаев спецслужбы не могут и не хотят выполнять требования террористов, в основном из политических соображений. Соответственно, главной задачей становится захват террориста до выполнения им угрозы или в крайнем случае минимизация ущерба. А если же эти люди бегают по горам в камуфляже с автоматами, то задача еще более осложняется, ведь угроза может быть многоступенчатой (если я погибну, говорит террорист, то теракт будет безусловно выполнен моими последователями, помощниками, родственниками). Целые подразделения спецслужб вступают в бесконечные мучительные конспиративные переговоры с террористами, порою отлично зная их местоположение, не говоря уже об именах и приметах. Уничтожить или захватить их уже не представляется возможным в силу катастрофических последствий для невинных людей (есть, кстати, и обратные случаи: французская контрразведка договорилась с арабскими боевиками накануне чемпионата мира по футболу в Париже о временном прекращении террора в обмен на освобождение нескольких захваченных террористов). Скорее всего, именно в этом (хотя нельзя утверждать наверняка) причина того, что Шамиль Басаев, Хаттаб, Руслан Гелаев, Абдул-Малик Межидов, Абдурахман и другие до сих живы. Конечно, это можно поставить в вину спецслужбам. Но живы и сотни людей, которые потенциально могут погибнуть под развалинами еще одного взорванного дома или вокруг сожженного химического завода где-нибудь в Москве или другом районе России. Это большая и слишком тонкая игра, в которой нет четко очерченных правил и привычной обывателю морали и этики. И общество о ее деталях никогда ничего не узнает. Виктор БУДАНОВ, генерал-майор, бывший начальник управления внешней контрразведки КГБ СССР. Отвечал в том числе за безопасность совзагранучреждений. Участник нескольких специальных операций против террористов, включая освобождение советских граждан, взятых в заложники за пределами СССР. - В те времена работать было легче - внешняя политика Союза в некоторой степени помогала нам. Во всяком случае наши граждане, наши учреждения объектами терроризма становили реже, чем представители других стран. Но в случаях угрозы мы могли действовать жестко. Мне вообще по душе подход американцев к борьбе с террористами -- жесткий и прагматичный. Они идут на самые решительные меры, вплоть до убийств лидеров и простых боевиков, если те представляют угрозу национальной безопасности. Мы, к сожалению, и раньше, а особенно в последние десять лет постоянно оглядываемся на общественное мнение - что скажут, что подумают на Западе. А надо разлагать, уничтожать, использовать все методы для борьбы в ними. Представители радикального крыла мусульманства - фанатики. Правда, их фанатизм нередко замешен и на меркантильном интересе. Тот же Хаттаб - это наймит. Но в основном это религиозный фанатизм. Перевоспитать их не получится. Значит, надо ликвидировать. Привлекать, использовать тех же "кровников" - а их немало у любого полевого командира. Так как в их окружение очень сложно внедриться, то надо искать людей уже там и работать с ними. А такие люди наверняка есть. И уже через них выходить на решение проблемы. Но в то же время я не очень понимаю громкие заявления некоторых официальных лиц о том, что с устранением лидеров сепаратистов все сразу наладится. Такого не будет - минимум два поколения уже взрослело на войне и ненависти. Значит, параллельно с ликвидацией надо налаживать социальные условия, чтобы люди сами отвернулись от бандитов. И последнее - перестать оглядываться, смотреть, что скажут за рубежом. Война с оглядкой - это не война. И если мы это не прекратим, то еще долго будем расхлебывать чеченскую кашу. А воевать мы можем: дух, вера в Россию потихоньку возрождается. Анатолий Шкирко, генерал-полковник, бывший командующий внутренними войсками МВД России, командующий группировкой федеральных войск в Чечне во время войны 1995-1996 годов. Родился и вырос в Грозном. - Меня очень удивляет позиция людей, которые говорят: "Почему до сих пор не поймали Басаева и других?" Так могут думать только очень далекие от реалий войны люди. В прошлую войну мы также старались отловить главарей. И никто нам не приказывал: "Перестаньте!" Даже политики почти не встревали. Почти. Докладываю вам основные причины, которые мешали тогда, мешают и сейчас. Первое - разведданные. Конечно, в штаб группировки стекается море информации по знаковым фигурам боевиков. Но, к сожалению, четких, конкретных данных немного. Агентурная сеть достаточно слабая - чеченское общество очень мононационально, большую власть имеют тейповые отношения и круговая порука внутри них. Но, предположим, уничтожили лидеров. Спасет ли это ситуацию? Нет! Надо создавать рабочие места, оттаскивать людей от войны, от пособничества боевикам. Иначе все это затянется надолго. А много задач еще не решено. Территория Чечни контролируется не полностью. Не все главы гражданской власти разделяют нашу позицию на деле, а не на словах. Много предателей среди местных милиционеров. Сильно недоверие между местными властями и представителями федеральной власти. Я, как профессиональный военный, не исключаю возможности проведения крупных провокаций по принципу августа 96-го года в Грозном. Тем более что боевиков и сочувствующих им гораздо больше, чем говорится в официальных заявлениях. Войска должны воевать, а не оглядываться на Москву - правильно ли они делают или нет. Иначе все отданные жизни солдат и офицеров отданы просто так!