Датский фотограф Ян Граруп получил первый приз на международном конкурсе фотожурналистов World Press Photo за фотосерию в номинации «Спорт». В охваченном войной городе Могадишо, столице Сомали, женщины, играющие в баскетбол, рискуют своими жизнями. О том, как работать в стране, захваченной исламскими экстремистами, Ян Граруп рассказал «Известиям».
— Ваша серия фотографий, удостоенная главной премии, — скорее о спорте или о женской судьбе в Сомали?
— Точно не о спорте как таковом. Спорт — лишь малая часть этой темы. Это о женщинах, борющихся за свое право делать то, что им нравится. В этом случае это спорт, потому что они хотят заниматься баскетболом. Может быть, они сами не знают, насколько масштабна борьба, которую они ведут. Они оказались один на один с религиозным фанатизмом, с законами шариата.
— Получается, другие спортивные команды им не противники.
— Они действительно любят играть и хотели бы соревноваться только с другими баскетболистками, но у их игры есть более высокая цель. Мне даже забавно, когда мою серию фотографий называют спортивной. Это история о людях и их правах.
— Как вы пришли к своей теме?
— Последние четыре года я работал в Сомали над книгой о том, как люди живут перед лицом войны, религиозного экстремизма, страдания, голода, даже голодной смерти. Знаете, как бывает с журналистами: чем больше времени проводишь на месте событий, тем больше человеческих историй открываешь. О девушках, играющих в баскетбол, я услышал случайно. Я даже не поверил. Но это подтвердилось, и я получил у них разрешение снимать.
— Для них было опасно позволить вам фотографировать?
— Очень опасно. Им ежедневно угрожают боевики исламской группировки «Аль-Шабааб» — это организация религиозных фанатиков. Мы говорили об этом с девушками, и они сказали: фотографируйте — нас уже готовы убить, а двум смертям не бывать.
— Храбрые девушки.
— Капитан команды, Сувейс, ей всего 19 лет, наверное, самая храбрая женщина на свете. После моей бывшей жены, конечно.
— При этом девушки живут в исламских семьях?
— Занятия спортом имеют последствия не только для самих девушек, но и для их семей. Отец Сувейс умер, а его брат не поддерживает семью из-за ее занятий баскетболом. Девушкам угрожают не только боевики, но и собственные родственники. Частично из-за того, что они боятся боевиков «Аль-Шабааб», а частично — потому что они сами очень религиозны и думают, что женщинам не нужно заниматься спортом.
— А сами девушки в это не верят?
— Девушки следуют традициям, носят традиционную консервативную одежду, надевают платки — никабы, не показывают кожу и волосы, даже когда играют. Они соблюдают все, что от них требуется, кроме запрета на спорт. В Сомали есть несколько пониманий ислама, и главенствует самое жесткое. Другие исламские девушки могут заниматься спортом — но не в Сомали.
— То есть Сувейс и ее команда считают, что Аллах не против их занятий?
— Разумеется. Сувейс хотела бы быть профессиональной баскетболисткой — например, в США.
— У них нет возможности уехать?
— Нет. Как и остальные жители Сомали, они никогда не получат визу, чтобы покинуть страну. Некоторые девушки участвовали в турнирах в Найроби и Кении, но это предел. Дания, Норвегия, даже Россия для них закрыты из-за того, что как только они смогут, они попросят политического убежища.
— Жизнь спортсменок опасна, а опасно ли иностранцу работать в Сомали?
— Быть западным репортером в Сомали всегда опасно. Мне приходилось нанимать по 8–9 телохранителей, иначе меня немедленно убили бы боевики. Девушки тоже нанимают вооруженную охрану на время тренировок.
— Кто платил вашим телохранителям?
— Самому приходится. $1,5 тыс. в день. Представьте, сколько денег ушло за четыре года на подготовку книги. Но я продал истории о жизни в Сомали во многие СМИ и издательства, удалось даже немного подзаработать — благодаря тиражам, спонсорам и краудфандингу. Многие считают, что о происходящем в этой стране важно рассказывать.
— Возможно, вы собираетесь стать не только репортером, но и правозащитником для сомалийских девушек?
— В каком-то смысле я уже им стал. Я рассказываю о них всюду, где только могу, вместе с другими историями о жизни в Сомали. Это мой вклад. Если бы я работал адвокатом, я охватил бы лишь малую аудиторию. Мои снимки доступны всем без исключения. В Сомали уже 20 лет идет война. Мир должен знать об этом. Между молотом и наковальней оказывается именно гражданское население. Им достается боль и голод. Страдают не политики, у которых есть деньги и кто борется за власть.
— Исламский сценарий Сомали, на ваш взгляд, может повториться в других странах? Ведь в мусульманских семьях в России или во Франции намного больше детей, чем в других семьях, и они пассионарны.
— Не все мусульмане одинаковы, и многое зависит от культуры. У меня много друзей-мусульман. Не говорите же вы, что все христиане — рыцари-крестоносцы. Так и среди мусульман мало радикалов — тех, кто захватил школу в Беслане или зрителей мюзикла в Москве. Вы не можете винить за это ислам — только экстремизм. Ведь не каждый немец был нацистом, например.
Весь ад 2012 года
Обезображенное кислотой лицо ребенка, обгорелый труп солдата, плывущий вниз лицом по течению реки, плачущие женщины, колючая проволока, нищенка на городской свалке, падающие в грязь жокеи, разверстая акулья пасть. Такова нерадостная картина 2012 года с точки зрения жюри 56-го международного конкурса World Press Photo.
200 фотографий-победителей показывают в Шоколадном цехе на «Красном Октябре» в Москве. Их отобрали из более чем 103 тыс. снимков 6 тыс.
авторов из 124 стран мира.
«Фотографию года» сделал Пауль Хансен в Палестине. На ней похоронная процессия в Газе: двухлетняя Сухаиб Хиджази и ее трехлетний брат Мухаммад погибли, когда в их дом попал израильский снаряд. Их отец Фуад также погиб, а мать попала в отделение интенсивной терапии. Брат Фуада и соседи несут тела детей к мечети, где пройдут похороны.
Ту же процессию снимал и корреспондент «Известий»: разница между «фотографией года» и аналогичными снимками других фотографов заставила говорить об использовании запрещенного для участников Photoshop или фильтров. Пришлось давать объяснения: победитель совместил два кадра, сделанные с разной выдержкой, а это разрешено.
Фотокорреспонденты традиционно отправляются в горячие точки. Войны в Палестине и Сирии отражена полнее всего остального: раненый ребенок, плачущая женщина, взрывы и дым. Рядом — солдаты в Судане.
Мирные люди тоже попадают в кадр чаще всего не от хорошей жизни. Женщина читает книгу, сидя на мешке с мусором на помойке. В Италии «трудовые мигранты в сфере секса» — нигерийские девушки — бродят в пригородах Рима. Нерадостны гей-пары во Вьетнаме: общество здесь не готово признать однополые отношения, зато с сочувствием к ним относится соотечественник-фотограф Майка Илан.
Животные в неволе — серия китайского фотографа. Отчаяние льва сопоставимо с человеческим. Исключение — разве что спорт: здесь хотя бы возможно снять счастье победителя соревнований.
Выставка открыта до 30 июня.