Марш обреченных: в Эстонии погибли тысячи русских солдат
Предстоятель Эстонской православной церкви Московского патриархата митрополит Евгений отслужил панихиду на братском кладбище Северо-Западной армии в таллинском микрорайоне Копли — в память о похороненных в этом месте солдатах армии Юденича. На фоне пышных празднеств в честь 102-й годовщины независимости Эстонии поминальная служба осталась незаметной. Но именно бойцы Юденича фактически гарантировали государственность Эстонии — только чтобы умереть от болезней, холода и голода при издевательском отношении со стороны местных властей. Историю армии Юденича в Эстонии вспоминали «Известия».
Молча отступали
Независимая Эстония была провозглашена 24 февраля 1918 года на землях Эстляндской губернии бывшей Российской империи. С самого начала новому государству пришлось вести ожесточенную борьбу за свое существование. Одним из противников была Советская Россия, имевшая свои виды на Эстляндию — одно время красные контролировали две трети территории. Кроме Советов, угрозой были и немцы, в ходе Первой мировой войны успевшие оккупировать большую часть Прибалтики и намеревавшиеся создать на этой территории вассальное государство. Даже после поражения в войне и свержения кайзера немцы не торопились уходить из региона. Ландсвер («силы самообороны») под командованием генерала Рюдигера фон дер Гольца должен был обеспечить создание прогерманского режима.
Митрополит Таллиннский и Всея Эстонии Евгений на месте бывшего кладбища в Копли, Таллин, 23 февраля 2020 года
С другой стороны, у Эстонии нашлись могущественные союзники. В первую очередь державы Антанты, поспешившие признать независимость стран Балтии. Великобритания отправила на помощь Латвии и Эстонии свой флот. Но на стороне эстонцев с большевиками сражалась и белая Северо-Западная армия под руководством генерала Николая Юденича. Юденич был сторонником идеи великой, единой и неделимой России и рассчитывал на содействие всё той же Антанты. Требуемую помощь он получил лишь на условиях признания независимости Финляндии и Эстонии — и вынужден был с этим согласиться. 11 августа 1919 года под давлением англичан при армии было создано Северо-Западное правительство, подтвердившее государственный суверенитет Эстонии. Юденич вошел в это правительство в качестве военного министра.
Наступление Северо-Западной армии на Петроград поначалу развивалось успешно, и к середине октября подразделения Юденича вышли на подступы к городу — к Пулковским высотам. Однако коммунисты сумели подтянуть подкрепления — и к концу ноября Красная армия прижала войска Юденича к границам Эстонии. Стало понятно, что борьба на этом направлении белыми проиграна. 14 ноября Юденич срочно телеграфирует эстонскому главнокомандующему Йоахиму Лайдонеру (бывшему подполковнику русской армии):
«Войска до крайности утомлены беспрерывными боями. На крайне тесном пространстве между фронтом и эстонской границей, в непосредственном тылу войск, скопились все обозы, запасные, пленные, беженцы, что до крайности стесняет маневрирование войск. Это может привести к катастрофе и гибели всей армии. Необходимо не позднее завтрашнего дня перевести все тылы на левый берег Наровы».
Лайдонер ответил, что по поводу эвакуации беженцев белые сначала должны договориться с эстонским правительством. Там по этому поводу началась дискуссия — звучали предложения вовсе не допускать войска Юденича в Эстонию. Наконец, после проволочек, 15 ноября разрешение всё же было получено.
Николай Юденич и Александр Родзянко с офицерами штаба Северо-Западной армии
По данным штаба Северо-Западной армии, 19 ноября на довольствии находились 101 648 человек, в том числе военнопленные, служащие железной дороги, почты и различных других служб, рабочие мастерских, возницы, семьи солдат, беженцы. Переход людей Юденича на эстонскую территорию происходил медленно и трудно. Эстонцы находили нежелательным присутствие у себя большой массы русских солдат. Знаменитый писатель Александр Куприн, служивший в Северо-Западной армии поручиком, свидетельствовал:
«Наступает зима. У Нарвы русские полки не пропускаются за проволочное ограждение эстонцами. Люди кучами замерзают в эту ночь. Потом Нарва, Ревель и бараки, заваленные русскими воинами, умирающими от тифов. В бараках солдаты служили офицерам и офицеры солдатам».
Ходили страшные слухи, проверить достоверность которых уже не представляется возможным.
«Скверные дни»
16 ноября генерал-майор вооруженных сил Эстонии Александер Тыниссон договорился с Юденичем о том, что отступившие на западный берег реки Наровы русские воинские части переходят в оперативное подчинение эстонской 1-й дивизии.
«Тыниссону должны были подчиняться также тыловые части Северо-Западной армии. Наряду с тыловыми частями на западный берег было разрешено перебраться членам семей военных и беженцам. Отступающим на территорию Эстонии тыловым частям Северо-Западной армии отвели практически не заселенный участок в лесу в районе деревни Мустйыэ, где Тыниссон посоветовал русским строить землянки. Поначалу командование 1-й дивизии не стало разоружать тыловые части белых, опасаясь, вероятно, возможных столкновений», — пишет современный эстонский историк Рейго Розенталь.
Команда тяжелых пулеметов Балтийского полка на позиции около деревни Манновки
По словам Розенталя, пропускать вооруженные части Северо-Западной армии вглубь эстонской территории считалось нежелательным. «Возможно, командование 1-й дивизии сознательно шло на то, чтобы, измотав части белых в лесах в районе Мустйыэ, сделать их более покладистыми и обеспечить тем самым сдачу оружия без сопротивления. Не исключено и то, что Тыниссон при размещении тыловых частей Северо-Западной армии руководствовался также личными антипатиями, поскольку «не терпел... русских и их порядки», — свидетельствует историк.
В итоге эстонцы поставили людей Юденича под жесткий контроль. 29 ноября 1919 года морской министр Северо-Западного правительства контр-адмирал Константин Пилкин записывает в своем дневнике:
«По улицам расклеен приказ полицмейстера: по распоряжению министра внутренних дел приказываю всем офицерам и солдатам бывшей... (бывшей!!!) Северо-Западной армии и их семьям зарегистрироваться в трехдневный срок. Тем, которые регистрируются, выдаются документы как беглецам. Мне также была сделана попытка вручить такой документ. Во всяком случае, мне отказывают во всяком другом. Ясно, что через несколько дней будет сделано распоряжение, чтобы все «беженцы» или «беглецы», как их называют по-эстонски, выехали в такие-то концентрационные лагеря».
Уже на следующий день Пилкин пишет: «Скверные дни! И на улице плохо, и дела плохи. По квартирам офицеров делаются обыски. Отбирается оружие. Есть приказ полиции или коменданта о снятии погон, кокард и т. п. Запрещено печатать бюллетени армии в нашей газете. Эстонские газеты полны ругани. Дело ясно: Эстония желает заключить мир с большевиками. Наша армия ей мешает, и ее надо уничтожить. Для этого все средства хороши».
Журналист Генрих Гроссен так описывал переход людей Юденича в Эстонию:
«Несчастные русские, несмотря на зимнюю стужу, буквально раздевались, и всё беспощадно отнималось. С груди срывались нательные золотые кресты, отнимались кошельки, с пальцев снимались кольца. На глазах русских отрядов эстонцы снимали с солдат, дрожащих от мороза, новое английское обмундирование, взамен которого давалось тряпье, но и то не всегда. Не щадили и нижнее теплое американское белье, и на голые тела несчастных побежденных накидывались рваные шинели».
«Иду бить эстонцев»
Печальная участь постигла не только бывших военнослужащих, но и русских гражданских беженцев, ушедших из России вместе с войсками Юденича. Происходили поистине дикие вещи. В секретном докладе командования Северо-Западной армии констатировалось:
«Русских начали убивать прямо на улице, запирать в тюрьмы и концентрационные лагеря, вообще всячески притеснять всякими способами. С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 тыс., обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать на трескучем морозе на шпалах железной дороги. Масса детей и женщин умерли. Все переболели сыпным тифом. Средств дезинфекции не было. Врачи и сестры при таких условиях также заражались и умирали. ... Американский и датский Красные Кресты делали, что могли, но помочь в крупных размерах никто не мог. Кто был крепок, выдерживал, остальные померли».
Советский историк Николая Коронатовский в 1929 году писал, что эстонские власти решили определить бывших белогвардейцев на принудительные работы — их отправили валить лес. «Заработная плата устанавливалась в зависимости от количества выполненной работы. При условии, что большинство из мобилизованных было физически слабым после перенесенных болезней, норма суточной выработки редко достигалась, а отсюда и заработок сводился к нулю. Что касается артелей из чиновников и офицеров, не приспособленных к физической работе, то их положение было гораздо хуже. (...) В бараках была ужасная грязь, масса насекомых-паразитов, холод, сырость. Баня была редкостью, стирка белья и мыло — мечтою», — отмечал Коронатовский.
Закладка Георгиевской часовни на Братском кладбище воинов Северо-Западной армии в Копли, Таллин
Дошло до того, что, по свидетельству Пилкина, люди Юденича из ненависти к эстонцам начали перебегать к красным — и контр-адмирал, по его словам, относился к подобным поступкам с пониманием. Один из беглецов, до того примерный унтер-офицер, оставил на прощание записку: «Не могу больше переносить унижения родины, иду бить эстонцев».
По различным оценкам, в конце 1919 – первой половине 1920 года от инфекций, в основном от различных форм тифа, умерло от 8 до 12 тыс. «северо-западников». Не ясно, включены ли в это число беженцы. Несчастных зачастую содержали зимой под открытым небом или в неотапливаемых бараках, которые их обитатели сравнивали с гробами. У людей не было хорошей одежды, и им приходилось довольствоваться обносками. Современные эстонские историки при оценке тех событий стараются, естественно, поменьше сгущать краски. Тот же Рейго Розенталь пытается переложить ответственность за трагедию на самих русских — дескать, их охватила апатия, они стали плевать на выполнения нормы гигиены, а потому и умирали массово от тифа. Отрицает он и существование концлагерей, куда помещали людей Юденича.
Впрочем, и Розенталь вынужден признать: «Нельзя считать этичным шаг командования 1-й дивизии, поместившего тысячи людей в мороз в лесу. Непонятно также, из каких соображений затягивался пропуск в Эстонию скопившихся к востоку от Нарвы беженцев. Несомненно, измотанные таким образом люди были более подвержены болезням».
Панихида на месте захоронения воинов Северо-западной армии Юденича в Таллине, 23 февраля 2020 года
Неудивительно, что многие из беженцев и солдат потянулись назад в Советскую Россию — уж лучше к коммунистам, чем терпеть такие мучения! К 21 марта 1920-го в Россию ушло около 20 тыс. человек, причем эстонцы грабили их при прохождении границы, отбирая одежду и личные вещи. Эстония еще 2 февраля заключила с большевиками мир в Тарту, и после этого солдаты Юденича окончательно превратились в обузу. В ходе этих переговоров большевики, кстати, отдали Эстонии некоторые исконные русские земли, в том числе города Ивангород и Печоры, возвращенные в состав РСФСР в 1944 году. Сейчас правящие эстонские политики имеют наглость требовать от России эти города обратно.
