Отцы и сети: «Современник» рассказал о конфликте поколений
Дочь и отец. Как им понять друг друга, если возможности диалога исчерпаны? Кто-то из зрителей плачет, кто-то ежится — тема тяжелая. На Чистых прудах с аншлагами играют «Папу» в постановке Евгения Арье. «Известия» оценили первую после ухода Галины Волчек премьеру «Современника».
Пьесу Евгению Арье предложила выбрать сама Галина Борисовна — доверяла. Ранее руководитель израильского театра «Гешер» с успехом поставил в «Современнике» два спектакля — «Враги. История любви» и «Скрытая перспектива», а сейчас остановился на семейной дилогии французского драматурга Флориана Зеллера. Ее первую часть «Мама» (La mere) он в прошлом году представил в «Гешере». В Москве настала очередь «Папы» (Le pere).
Находка для режиссера
Обе пьесы отмечены престижной премией «Мольер», но успех «Папы» на мировых подмостках оказался в разы больше. Рассказ о Маме, женщине за 50, не знающей, чем заполнить жизнь, когда дети выросли и покинули семейное гнездо, а муж так надоел, что впору вообразить его похороны, по-своему притягательна. Но злоключения Папы, которому по пьесе далеко за 80, по-настоящему западают в душу.
Кроме того, сочинение Зеллера — находка для режиссера. Здесь есть всё для острых и неоднозначных решений. Мерцающий жанр, где сосуществуют, взаимоперетекая, трагедия, фарс, ироническая комедия, мистическая драма и детектив. Драматургические трансформации, когда один и тот же диалог или монолог проигрывается в различных ситуациях. Наконец, сам сюжет, в котором по меньшей мере четыре линии.
Кто он, этот Папа? Впавший в безумие старик? Путается в своем прошлом, не в силах вникнуть в настоящее, нуждается в постоянном присмотре... Жертва мошенников, которые, прикинувшись близкими родственниками, завладевают его квартирой и имуществом? Ловкий актер, на ходу сочиняющий истории и ведущий какую-то свою, только ему известную игру? Или — еще одна версия — мы становимся свидетелями странного мира, созданного фантазиями больного? Драматург словно расставляет сети, заманивая доверчивого зрителя. Но тот в любом случае в выигрыше — сам решает, куда повернуть и к чему в итоге прийти. Создатели спектакля лишь задают вектор воображению.
Режиссер — сторонник реализма, тем более и выдумывать ничего не приходится: с показанным сталкивается каждая третья семья. Дочь Анна (Виктория Толстоганова) разрывается между необходимостью ухаживать за неадекватным отцом и устройством собственной жизни. Ее муж (Сергей Гирин) терпит-терпит, а потом выплескивает раздражение в адресованном тестю вопросе: не надоело ли ему обременять собой окружающих? Сиделка (Дарья Белоусова), взяв нужный, по ее разумению, тон беседы с пациентом, неожиданно убеждается, что он не действует. Доктор (Олег Феоктистов) и медсестра (Янина Романова) просто честно выполняют свою работу. Мотивации у всех четкие, ситуации узнаваемые.
Позвоните родителям
Художник спектакля Николай Симонов, напротив, движется к мистике. Свет холодный, призрачный. Сценическое пространство регулируется панелями из полупрозрачного пластика, мебели то много, то вообще нет. Старинный диван в одном эпизоде оказывается посередине сцены, в другом подпирает кулису. Пространство явно одно, но как будто обозревается разными взглядами. Каждому персонажу — своя площадь. Мобильность и вариативность — девиз спектакля. Кто есть кто, понять трудно. Только мы свыклись с конфигурацией жилища, как она меняется. Едва освоились с героями, как выясняется, что они не те, за кого себя выдают.
Мир бесконечно изменчивый, где трудно, но для выживания необходимо найти точку опоры, представлен с почти физической осязаемостью. В веренице непоняток относительно постоянен только Папа. В этой роли Сергей Гармаш, который, по его словам, давно хотел сыграть человека слабого, растерянного, беззащитного, и теперь нужно убедительно этой мечтой овладеть — чтобы поверили. Действительно овладел — веришь. Особенно удаются актеру голосовые модуляции — от трогательных, просящих до истерически повелительных. Но есть одна деталь, вносящая непрошеные акценты в восприятие всей истории.
Флориан Зеллер писал роль Папы для выдающегося французского актера Робера Ирша, которому на момент премьеры в 2013-м исполнилось 88 лет. В июне прошлого года Зеллер снял одноимённый фильм по своей пьесе и играть Папу пригласил 82-летнего Энтони Хопкинса. Видимо, возраст актера для него значит нечто большее, чем строчку в паспорте. Возможно, это некое пограничное ощущение себя в мире, которое не сможет воспроизвести самая блистательная актерская техника.
Если исходить из посыла драматурга, то Сергей Гармаш для этой роли непозволительно молод. Ни тремор рук, ни раскоординированность движений, освоенные им с медицинской тщательностью, этого не скрывают. В его случае впору вести речь не о завершении земного пути, а о трудной жизненной ситуации — получил, скажем, человек черепно-мозговую травму, с последствиями которой с переменным успехом борется. Считать ли этот нюанс проколом? Только отчасти. Спектакль отлично сделан и цели своей достигает. Хочется срочно позвонить родителям, а лучше — тут же их навестить. Галина Борисовна Волчек очень ценила такую спонтанность зрительских реакций. Можно предположить, что «Папа» бы ей понравился.
