«Приезд Дутерте в Россию и мое освобождение не связаны между собой»
Российский гражданин Юрий Кирдюшкин, оправданный на Филиппинах по обвинению в перевозке крупной партии кокаина, вышел из тюрьмы. Следствие и судебный процесс заняли три года. В итоге суд согласился с доводами защиты: в аэропорту Дубая в багаже россиянина не нашли ничего нелегального, а в Манилу сумка прибыла вскрытой. Слушания по делу инженера из РФ, арестованного 5 октября 2016-го, начались только в прошлом мае и продлились почти год. Вынесения вердикта обвиняемый ждал три месяца. В первом интервью после освобождения из филиппинской тюрьмы Юрий Кирдюшкин рассказал «Известиям» о своем опыте и о том, как это может помочь другим людям.
— Как прошел день, когда вас оправдали?
— Всё было стремительно. 26 сентября мы приехали, получили решение о моем оправдании. Адвокат сказал, что этого достаточно для моего освобождения. Суд постановил освободить меня немедленно, если за мной «не числится других преступлений». Чтобы убедиться в последнем, правоохранительные органы должны были отправить еще несколько запросов. На меня опять надели наручники и отвезли обратно в тюрьму. Утром я услышал: «С вещами на выход». Я вышел, и мне сказали: «Всё, ты свободен». Я не мог поверить, что всё закончилось. Но мне открыли дверь, сказали: «Иди». Дверь вела из помещения на территорию тюрьмы. Я попросил разрешить мне позвонить консулу. Он приехал через 15 минут и вывез меня оттуда. В консульстве я получил новый загранпаспорт — вместо истекшего. На фотографии в нем я в желтой тюремной майке. Такой вот сувенир на память.
Тюрьма на Филиппинах
— Обвинение не собирается обжаловать решение суда?
— Никаких претензий у филиппинских властей ко мне не осталось. После слушаний прокурор пожал мне руку. Я свободный человек. Остается только получить разрешение на выезд — с точки зрения бюро миграции я тут нахожусь нелегально. На днях поедем с российскими дипломатами улаживать формальности.
— На чем основывался суд, вынося оправдательный вердикт?
— В приговоре стоит формулировка «Based on the grounds of reasonable doubt»: судья нашел основания сомневаться в состоятельности обвинений. Во-первых, он установил, что на моем маршруте – Перу, Бразилия, Эмираты, Филиппины – ко мне и моему багажу ни у кого не было претензий. А во-вторых, в Дубае мой багаж был сдан заклеенным пленкой, а в Манилу прибыл вскрытым.
Надо отдать должное свидетелям. Они говорили, как всё было на самом деле, не подыгрывая обвинению и не выгораживая свои ведомства. Сотрудник таможни подтвердил, что моя сумка была вскрыта до того, как они приступили к досмотру. Представитель муниципалитета, который был понятым, рассказал, что знакомые попросили его поставить подпись в документе, но не просили наблюдать за процедурой обыска.
— Во вторник в Москву прибывает филиппинский президент Родриго Дутерте, что дает повод предположить, что у дела есть и политический контекст…
— Чья-то рука очень прослеживается в истории с моим арестом. Но в том, что меня освободили сейчас, нет никакой политической подоплеки. Приезд филиппинского президента в Россию и завершение моего процесса совпадают по времени, но это не связанные между собой события. Я в этом уверен на 100%. Мы провели огромную работу и приложили массу усилий, чтобы доказать мою невиновность. Одним словом, развязка была соткана нашими руками, а вот завязка вполне могла иметь какую-то политическую составляющую.
Президент Филиппин Родриго Дутерте
— Почему вы так считаете?
— На своем пути я пересек несколько аэропортов, и нигде ничего запрещенного не было выявлено. Прилетаю на Филиппины — сумка вскрыта, и мне говорят, что там что-то незаконное. И двух китайцев с того же борта сняли таким же образом. Было очень похоже, что идет какая-то политическая игра. В материалах дела фигурировал какой-то агент американской службы по борьбе с наркотиками, хотя ни его имени, ни его показаний на суде не звучало. Я видел, что всё развивается будто по какому-то сценарию. Это ощущалось.
— Ваше дело обсуждалось на переговорах главы Филиппин и российского премьера Дмитрия Медведева в конце 2017 года. Это как-то повлияло на ваше положение?
— Родриго Дутерте обещал предоставить задержанным российским гражданам комфортные условия содержания на время судебных процессов. Это вызвало волну протестных высказываний со стороны местных правозащитных организаций: «С какой стати каким-то русским тут должны быть поблажки…» Но обещание сдержали, меня перевели через две недели после этой встречи.
— После оправдания перед вами извинились за проведенные в тюрьме три года?
— Охранники поздравляют. Но никто не извинился, никто не сказал, куда идти и что делать. Отношение такое: тебя здесь уже не должно быть, иди куда хочешь, делай что хочешь. Дали бумагу, которую я должен был показать на выезде с территории тюрьмы, и всё. Я интересовался, смогу ли претендовать на компенсацию, но все говорят, что на это я только потрачу время и силы.
— Последние полгода вы провели без связи с внешним миром. Какими были условия содержания?
— Сначала меня поселили одного в камеру, где вместо туалета была дырка в полу, а вентиляция была забита мусором, который кидали с верхних этажей. Я вычистил мусор, заказал и установил с разрешения администрации туалет. Потом ко мне стали переводить других заключенных. В итоге в камере, рассчитанной на четверых, набилось восемь человек. После завершения прений, в июне, меня перевели обратно в камеру к иностранцам. Это произошло, когда российское посольство направило ноту в филиппинский МИД. В камере нас было десять человек, были соседи с туберкулезом — их перевели только за две недели до моего приговора.
Юрий Кирдюшкин хочет в ближайшее время вернуться домой
Там сидят люди с разным культурным бэкграундом. На этаже с иностранцами я попал в компанию корейцев, мы нашли с ними общий язык. Конфликтные ситуации возникали, когда к нам попадал новый человек, который не знал нашего уклада и говорил только по-китайски. В камерах с филиппинцами было проще, они относились ко мне как к гостю. Я подружился с ними, даже научился немного говорить на тагальском.
— Как прошли ваши первые дни после освобождения?
— Как только добрался до телефона, позвонил родным. Дедушка услышал, говорит: «Наконец-то ты смог позвонить. Вчера уже наплакались, сил нет, давай как можно скорее возвращайся, ждем тебя». Сейчас я нахожусь недалеко от Манилы, меня приютили друзья — русские ребята, которые работают здесь по контракту в международном институте. Помимо них мне и другим заключенным помогает священник Русской православной церкви отец Алексий. Два года назад его направили сюда организовывать общину. Он предложил мне временно остановиться у него. Наверное, воспользуюсь предложением, когда вернусь в Манилу.
Все спрашивают о моих планах, даже говорят: «Давай, пиши книгу». Но сначала надо вернуться домой. Надо наверстывать упущенное. Надеюсь, мне удастся использовать полученный опыт, чтобы помочь людям, которые стали жертвами наркотрафика, были использованы вслепую и оказались в тюрьмах. Анастасия Новопашина на Филиппинах, Юрий Сысоев а Гонконге, Сергей Лелеков в Таиланде, Мария Дапирко во Вьетнаме — всем им хочется помочь, и надеюсь, мое освобождение станет поводом вспомнить о них и сделать шаги к их освобождению. Я точно знаю, что большинство русских ребят, которые за рубежом находятся под арестом или получили сроки по аналогичным делам, невиновны. Надеюсь пообщаться со специалистами из МВД и вывести вовлеченность наших правоохранительных органов во всю эту историю на другой уровень.
Заключенные в тюрьме на Филиппинах
— У вас есть объяснение, кто и зачем организует такие дела?
— В тюрьме я познакомился с людьми, которые действительно связаны с наркотрафиком, — с ребятами из мексиканского картеля, из других подобных организаций. Узнав мою историю, они сказали, что это довольно распространенная схема. Дело в том, что в некоторых аэропортах какие-то сотрудники работают на наркомафию. Как бывает — прилетаешь куда-нибудь, а багажа твоего нет. Тебе сказали, что его потеряли, а на самом деле за те дни, что ты ждешь, чемодан вскрывали и перевозили в нем что-то запрещенное. Это только одна из схем. Но местным полицейским надо отчитываться о своей работе. Поэтому время от времени нужно кого-то подставлять. Так и получается: человек, который ни о каких наркотиках знать не знал, сидит в тюрьме, таможенники и полицейские получают повышение, а канал продолжает функционировать. При этом представителям властей зачастую даже не надо марать руки — мафия сама организует им очередного задержанного.
