«Россия — один из главных доноров ООН»
Вопрос переноса штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка на повестке дня не стоит, поскольку сейчас у организации другие задачи. Об этом в интервью «Известиям» заявила председатель 73-й сессии Генеральной Ассамблеи (ГА) ООН Мария Фернанда Эспиноса Гарсес. Дипломат также рассказала о реформировании организации, проблемах с финансированием миротворческих операций и роли России в защите многостороннего международного порядка.
— Вы неоднократно отмечали важность многосторонних институтов для решения глобальных проблем. Лига Наций появилась после Первой мировой войны, ООН пришла ей на смену после Второй мировой. Сейчас мы видим, что политические вопросы и проблемы безопасности государства предпочитают обсуждать за пределами многосторонних площадок. Неужели для того, чтобы глобальная организация пережила третье рождение, миру нужна еще одна катастрофа сродни предыдущим мировым войнам?
— Определенно нет. Нам не нужно еще одно катастрофическое событие, чтобы двигаться вперед. Периодически мы слышим критику в адрес многосторонней системы, и это беспокоит. Нам определенно необходимо глобальное лидерство, общая ответственность и коллективное действие, чтобы безотлагательно решать сегодняшние проблемы. Однако сегодня, когда мультилатерализм нам нужен как никогда, глобальное сотрудничество ставится под сомнение. Мы не хотим повторения ошибок прошлого, когда эрозия международного сотрудничества привела в конечном итоге к войне.
— В следующем году организации исполнится 75 лет. Если мы посмотрим на резолюции ГА 1946 года, то их текст умещается на двух страницах. Сейчас на каждый документ требуется гораздо больше бумаги. Чем вы могли бы это объяснить и насколько оправданно такое количество резолюций, учитывая, что рекомендации ГА не являются обязательными к исполнению?
— Сейчас мир стремится к тому, чтобы вести работу без использования бумаги, и ООН здесь не исключение. К слову, мы уже запретили использование одноразового пластика в нашей штаб-квартире в Нью-Йорке. Однако работа Генеральной Ассамблеи не должна измеряться числом страниц в каждой резолюции. Я убеждена, что другого пути к решению глобальных вызовов, кроме как международное сотрудничество и основанная на правилах система, просто-напросто нет. Настало время работать вместе во имя человечества и благополучия всех без исключения народов.
Дональд Трамп и постоянный представитель США при ООН Никки Хейли на заседании ООН, сентябрь 2018 года
— США вкладывают в ООН больше всего средств — порядка 28% от общего бюджета организации. Де-юре все страны в ООН равны, но не получается ли так, что де-факто голос государств, вкладывающих больше, имеет более значительный вес?
— Страны-члены обсуждают бюджет ООН в Пятом комитете ГА, и я из собственного опыта знаю, как нелегко удовлетворить требования всех участников. Необходимо привести к общему знаменателю большие надежды в адрес ООН, ее ограниченные ресурсы и растущий дефицит ее финансирования. Взносы стран-членов определяются с помощью шкалы, которая принимает во внимание возможность государств платить, а также многие другие критерии. Однако в Генеральной Ассамблее у каждой страны есть один голос, и более высокий взнос не означает, что у участника есть какие-то особые привилегии.
— При этом Вашингтон заявлял о намерении сократить свои траты, в том числе и на миротворческие миссии организации. Как, по вашей оценке, это сказалось на работе организации?
— В 1945 году ООН была создана для того, чтобы спасти последующие поколения от угрозы войны. Миротворчество остается одним из ключевых инструментов ООН по защите гражданского населения, снижению уровня насилия и укреплению безопасности на местах. Более того, оно вносит важный вклад в имидж организации. Соглашусь с тем, что финансирование миротворческих операций стало проблемой, которую страны-члены и секретариат пытаются решить. И мы стараемся сделать всё от нас зависящее в сложившихся обстоятельствах. Эта тема, тесно увязанная с мандатом Совбеза, также обсуждается и на полях Генассамблеи. Мы должны и дальше изучать альтернативные варианты, которые позволили бы системе работать, несмотря на существующие ограничения.
— Во время своего визита в Москву вы сказали, что рассчитываете на Россию как на надежного союзника при укреплении международного сотрудничества. В частности, по борьбе с терроризмом, изменением климата, загрязнением океанов. А вообще, как в целом вы оцениваете вклад российской стороны в работу организации?
— Россия, еще будучи частью Советского Союза, играла важную роль в создании ООН в 1945 году. Она была в этой организации с самого начала и продолжает выполнять в ней жизненно важную роль. Мир сегодня сталкивается с множеством вызовов: изменение климата, кризис беженцев. Многие люди, даже группы и страны чувствуют, что они остаются за бортом. Именно поэтому я ценю поддержку, которую Россия оказывает системе ООН. Эта страна — один из главных доноров. Я поддерживаю активный диалог с российскими представителями в Нью-Йорке и хотела бы и дальше сотрудничать с руководством РФ с тем, чтобы достичь общей цели — укрепления многосторонней системы.
Постоянный представитель России при ООН Василий Небензя, министр иностранных дел России Сергей Лавров и председатель Генеральной Ассамблеи ООН Мария Фернанда Эспиноса во время встречи в рамках 73-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, 27 сентября 2018 года
— Основная штаб-квартира ООН находится в Нью-Йорке. По сути, это нейтральная площадка, к которой у всех делегаций должен быть равный доступ. Однако, прежде чем этот доступ получить, дипломатам должны выдать американскую визу, что в последнее время делают избирательно. Соответственно, представленность некоторых стран в ООН оказывается под угрозой. Как можно решить этот вопрос? Обсуждается ли тема переноса основных уставных органов, скажем, в тот же Дворец Наций в Женеве?
— Насколько знаю, перенос штаб-квартиры ООН из Нью-Йорка на повестке дня не стоит. Что сейчас важнее, так это определить, как сделать ООН организацией для всех, и это та задача, которая находится в центре моей работы на этом посту. Нам нужна всеобъемлюще многосторонняя система с более тесными связями между гражданскими обществами и другими сторонами, более активная, менее забюрократизированная, ориентированная на действия и сфокусированная на результате.
— В 2020-м Договору о нераспространении ядерного оружия исполнится 50 лет, тогда же состоится Обзорная конференция. Учитывая, что на прошлой ОК в 2015 году стороны не смогли согласовать итоговый документ, а ряд двусторонних и многосторонних соглашений — от СВПД до ДРСМД — терпят крах, насколько вероятно, что в 2020 году страны смогут договориться и остановить эту негативную тенденцию?
— Что касается темы разоружения и ядерного оружия, то следующая Обзорная конференция станет ключевой в обсуждении нерешенных вопросов мира и безопасности. Порой странам-членам тяжело достичь консенсуса, и переговоры занимают много времени. Однако диалог — единственный способ снизить напряженность и построить доверительные отношения. В этом плане ориентиром должно быть международное право, и именно поэтому мы продвигаем систему, основанную на общих правилах.
Неспособность сделать это идет вразрез с идеалами, к которым мы стремимся: повышается риск новых конфликтов, под угрозой оказывается международная безопасность, а реализация целей устойчивого развития сталкивается с препятствиями. К примеру, я очень обеспокоена тем, что происходит на Ближнем Востоке — в частности, крайнюю озабоченность вызывает ситуация в Ормузском проливе. Я продолжаю обращаться ко всем участникам конфликта с просьбой избегать конфронтации любой ценой и настоятельно призываю их к максимальной сдержанности.
Штаб-квартира ООН в Нью-Йорке
— В 2017–2018 годах вы возглавляли МИД Эквадора и работали над решением ситуации, сложившейся вокруг создателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа. Сейчас он арестован в Великобритании, и существует вероятность того, что его выдадут Штатам. Ваш коллега спецдокладчик ООН Нильс Мельцер заявил, что этого делать нельзя, поскольку в Штатах «его могут подвергнуть пыткам». Понятно, что итоговое решение примет британский суд, но как вы сегодня оцениваете положение, в котором оказался Джулиан Ассанж?
— Я не комментирую этот вопрос с тех пор, как стала председателем Генеральной Ассамблеи. Хотя я, безусловно, продолжаю пристально следить за развитием ситуации. Поэтому скажу, что чрезвычайно важно, чтобы права господина Ассанжа соблюдались всегда и при любых обстоятельствах.
