Лес горит — угли летят: пожары в Сибири бьют трехлетние антирекорды
Пожары в Сибири и Забайкалье охватили крупнейшие за последние три года площади. По данным ФБУ «Авиалесоохрана», за первые семь месяцев 2019-го в Сибирском федеральном округе огонь прошел уже 2,4 млн га. Это почти в 1,5 раза больше, чем за аналогичный период прошлого года. В Дальневосточном округе площадь пожаров достигла 3,9 млн га, что втрое превышает масштабы бедствия 2017 года (1,2 млн га). Сейчас смог накрыл города Сибири и Забайкалья, в некоторых населенных пунктах людям начали выдавать маски. На территории всего Красноярского края и Иркутской области, а также частично в Бурятии введен режим ЧС. По словам экспертов, если эта тенденция будет продолжаться, через 10 лет Россия может лишиться всех запасов промыслового леса, в том числе особо ценных пород древесины, например кедра.
«Облачно, без осадков»
Причиной распространения пожаров на труднодоступных и удаленных территориях стали сухие грозы, а также длительная засушливая и аномально жаркая погода при сильном ветре, считают в Рослесхозе. В пресс-службе ведомства «Известиям» пояснили, что, например, в отдельных районах Эвенкии за весь июль выпало лишь 5% климатической нормы осадков. А температура воздуха при этом держалась на 3–5 градусов выше обычной для этого периода.
Смог в Новосибирске, вызванный действующими лесными пожарами на территории Красноярского края
Синоптики отмечают, что в ближайшее время ждать улучшений не стоит. Северная часть Иркутской области, Красноярский край и Якутия по-прежнему находятся в зоне высокого давления, которое не пускает туда дожди, рассказал «Известиям» начальник отдела Гидрометцентра России Анатолий Цыганков.
— Осадки там если и бывают, то незначительные — 3–5 мм. Сейчас там очень сухо и жарко, в ближайшие пять дней изменений не предвидится: все дожди в регионе идут по югу Иркутской области, от Байкала и вдоль границы, — подчеркнул он.
Горят деньги
Леса Сибири и Дальнего Востока горят на протяжении последних 10 лет. Ежегодно огнем уничтожается около 10 млн га, и это очень тревожная тенденция, считает эксперт лесной программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Константин Кобяков.
— Конечно, на площади, которую прошел огонь, гибнет где-то лишь треть деревьев — большая часть выживает. Например, в Приморье самая устойчивая к огню порода — дуб, и зачастую дубняки переживают многократные пожары, однако их древесина уже не годится для лесозаготовки. И так со всеми породами: после пожара дерево становится некондиционным. И если пожары в стране продолжатся в тех же объемах, что и последние годы, через 10 лет мы рискуем полностью потерять весь промысловый лес, — подчеркнул он.
Зарево лесного пожара в Красноярском крае
Константин Кобяков добавил, что полный объем ущерба от нынешних пожаров можно будет оценить лишь через несколько лет, поскольку некоторые деревья погибают не сразу. К тому же каждый участок леса необходимо обследовать раз в десятилетие, чтобы вести учет площади произрастания деревьев разных видов. В России эту работу проводят значительно реже, и точные данные о количестве сгоревших кедров и других ценных пород будут известны лет через 15, уверен эксперт WWF.
Минпромторг не смог предоставить «Известиям» оперативный комментарий по вопросу об ущербе, нанесенном лесной промышленности пожарами.
Почувствуйте разницу
Крупнейший за это лето лесной пожар в Центральной России тушили порядка 300 человек. Ликвидацией возгораний в сибирских и дальневосточных регионах, где горит в тысячу раз больше деревьев, занимались около 3 тыс. пожарных. Такие подсчеты привел эксперт постоянной комиссии по экологическим вопросам Совета по правам человека при президенте РФ, руководитель противопожарной программы «Гринпис России» Григорий Куксин.
— Протяженность кромки горящего леса огромная, специалисты работают на отдельных участках. Во всех учебниках по лесной пирологии сочетание факторов, при которых сейчас тушат пожары в Сибири, описывается как условия повышенного риска, — отметил Куксин в беседе с «Известиями».
Сотрудники «Авиалесоохраны» во время тушения природного лесного пожара
Это усложняет ситуацию: при таких условиях тушить огонь должны только профессионалы, привлекать добровольцев и военных нельзя.
В «Авиалесоохране» заявляли, что группировка будет увеличена до 4 тыс. человек. По оценкам исполнительного директора Лесного попечительского совета (FSC) России Николая Шматкова, сейчас пожарные работы идут примерно на 5% территории, объятой огнем. Региональные власти открыто заявляли, что часть возгораний не будут ликвидировать. На момент написания статьи петицию на портале change.org с требованием ввести режим ЧС на территории Сибирского федерального округа и повсеместно начать тушить пожары подписали более 420 тыс. человек. Вечером 29 июля он был объявлен на территории Иркутской области и Красноярского края, частично — в Бурятии.
Зона отчуждения
Нынешняя ситуация воспринимается сибиряками как очень несправедливая. Заявления, что тушить пожары экономически нецелесообразно, очень задевают людей, подчеркивает Григорий Куксин. А сложилась эта ситуация из-за того, что так называемые зоны контроля — труднодоступные территории, где нет населенных пунктов, не ведется хозяйственная деятельность, — были неправильно сформированы.
Зоны контроля ввели в 2015 году, по сути, легализуя положение вещей, которое существовало долгие годы.
Лесные пожары в Бурятии
— На многих территориях в Сибири и на Дальнем Востоке исторически не тушились пожары. Так было и в советское время, тем более в постсоветское, — объясняет он. — Когда стали использовать космический мониторинг, стало понятно, как много лесных пожаров не учитывается.
По словам Григория Куксина, введение зон контроля сделало ситуацию более прозрачной, но регионы поддались соблазну огромные территории выделить в эти зоны, чтобы иметь возможность их не тушить. Из-за этого в них частично попали и населенные пункты, и дороги к ним, и хозяйственные леса. Федеральный центр же выделяет деньги только на тушение тех лесов, которые находятся в зоне охраны, остальное лежит на региональном бюджете.
