Миссис Холл-Хемингуэй одевала своего старшего сына Эрнеста в кружевные платья, до шести лет он носил волосы ниже плеч. В двенадцать дедушка подарил ему ружье, а отец впервые взял на охоту. С тех пор Эрнест упорно доказывал, что он настоящий мужчина. И книгами, и самой жизнью.
Хемингуэй родился 120 лет назад, накануне ХХ века, и участвовал во всех значительных событиях первой его половины. Участвовал как свободный рыцарь — по своим правилам, имея союзников, но не командиров. «Моя личная война» — фраза, которую он часто произносил. И ушел из жизни в начале 1960-х, когда значение отдельной личности стало ничтожно, а историю творили корпорации, партии и кланы.
В последние десятилетия биография Хемингуэя всё чаще излагается с нотками иронии. Этакий показной мачо, при любой возможности демонстрировавший свою мужественность, менявший женщин (предпочитал бросать их сам, не дожидаясь, когда бросят его), видевший соперника в каждом мужчине и потому не имевший настоящих друзей, метавшийся по свету в поисках приключений и испытаний. Но при этом неуклюжий и изнеженный, то и дело попадавший в нелепые и смешные ситуации.
Хемингуэй — герой едва ли не самого большого количества литературных анекдотов. Он — большой гуманист, а защитники животных до сих пор с ужасом подсчитывают количество перебитых им животных.
Но поговорить хочется все-таки о его книгах. Биография — дополнение. Впрочем, в своих романах и новеллах, воспоминаниях он описал свою жизнь честнее и подробнее, чем это могут сделать самые дотошные исследователи.
Я прочитал почти всего опубликованного Хемингуэя. В сейфах неких банков, говорят, до сих пор хранятся рукописи нескольких произведений, которые по завещанию автора выходят в свет в определенное время. Это похоже на правду — роман «Острова в океане» был издан в 1970 году, «Райский сад» — в 1986-м, «Проблеск истины» — в 1999-м, совсем недавно опубликованы неизвестные ранее рассказы. То есть старик Хэм периодически напоминает о себе, не бронзовеет, не становится академически завершенным. Бог знает, что преподнесет он нам в будущем.
Не буду лукавить, что всё я читал с равным увлечением и восхищением. Часто дочитывал книги по обязанности перед собой: надо знать. Некоторые книги казались и кажутся откровенно слабыми. Может быть, это из-за того, что знакомство с Хемингуэем началось у меня хоть и логически верно, но неправильно — сразу с лучшего произведения, с сокровища мировой литературы, повести (именно этой вещи подходит русский жанр «повесть») «Старик и море». На ее фоне остальной Хэм, конечно, блекнет.
Но без сборников рассказов «Мужчины без женщин», «Снега Килиманджаро», романов «И восходит солнце», «Прощай, оружие», «Иметь и не иметь», «По ком звонит колокол», «За рекой, в тени деревьев» с их героями — почти суперменами, даже несмотря на то что многие из них проигрывают или гибнут в финале, не появился бы Сантьяго из «Старика и море», на роль эпического героя вроде бы совершенно не подходящий.
Сюжет этой повести предельно прост, если не сказать банален: старый рыбак долго ничего не может поймать, и однажды на его удочку попадается огромный марлин. Сантьяго долго борется с ним и в конце концов ему удается привязать рыбину к своей лодке. Он плывет к родному поселку…
Да, незамысловато, но не могу вспомнить, в каком еще произведении столько переходов от безысходности к надежде, от надежды к торжеству, от торжества к борьбе, от борьбы к отчаянию, от отчаяния к какому-то высшему умиротворению. Где каждая деталь не просто украшает, а работает на усиление повествования.
И язык, интонация. Здесь нет пресловутого «телеграфного стиля», за который одни так любили, а другие истово критиковали Хемингуэя…
«Старик рыбачил один на своей лодке в Гольфстриме. Вот уже восемьдесят четыре дня он ходил в море и не поймал ни одной рыбы. Первые сорок дней с ним был мальчик. Но день за днем не приносил улова, и родители сказали мальчику, что старик теперь уже явно salao, то есть «самый что ни на есть невезучий», и велели ходить в море на другой лодке, которая действительно привезла три хорошие рыбы в первую же неделю. Мальчику тяжело было смотреть, как старик каждый день возвращается ни с чем, и он выходил на берег, чтобы помочь ему отнести домой снасти или багор, гарпун и обернутый вокруг мачты парус. Парус был весь в заплатах из мешковины и, свернутый, напоминал знамя наголову разбитого полка».
После этого первого абзаца наверняка никто уже не сможет отложить книгу. Будет отрываться по ходу чтения, но для того, чтоб перевести дух, может, утереть слезы сочувствия. Старику сочувствуешь, но не как слабому, немощному, а иначе. Хочется оказаться рядом с ним, добавить то небольшое усилие, которого ему не хватает, чтобы победить. И жалеешь, жалеешь, что нет с ним друга-мальчика — родители заставляют его рыбачить с более удачливыми…
Прочитав эту книгу подростком, я долго не верил, да и не верю по-настоящему до сих пор, что у нее зарубежный автор. Мне кажется, что такую повесть мог написать только наш. Юрий Казаков, скажем, Виктор Астафьев, Юрий Нагибин… Американец бы сделал так, что старик привез марлина целым, хорошо продал и оказался героем всей округи. И молодой Хемингуэй наверняка бы написал финал именно таким. Но это произведение создавал мудрый человек, сумевший преобразить полный крах Сантьяго в великую победу. А обглоданный акулами скелет исполинской рыбы стал памятником этой победе.
«Старик и море» было опубликовано в 1952 году. Через два года во многом за эту повесть Хемингуэю присудили Нобелевскую премию. С тех пор он почти ничего не печатал, хотя, по свидетельству жены, много времени проводил за письменным столом. Наверняка сам видел, что новое получается слабее, бледнее его вершины. Рассылал рукописи по банкам, на хранение.
А в 61 год, обессилевшим, опустошенным, залеченным врачами добровольно ушел из жизни. В соответствии со своим давнишним высказыванием: «Мужчина не имеет права умирать в постели. Либо в бою, либо пуля в лоб».
Автор — писатель, лауреат премии правительства РФ и «Большой книги»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
