«Зачем просить замену, если я могу играть»
В минувшем сезоне РПЛ немало игроков сумели ярко проявить себя. В их числе были и футболисты, о которых мы узнали впервые. Один из них — молодой защитник Игорь Дивеев. В конце прошлого лета внезапно появилась информация, что дублером «Уфы» интересуется лондонский «Арсенал». Спустя еще полгода 19-летний футболист был арендован ЦСКА на шесть месяцев. Казалось, армейцы берут молодого игрока на перспективу, но Игорь Дивеев сходу попал в основу столичной команды и летом был выкуплен у башкирского клуба. В июньских матчах молодежной сборной он получил травму, поэтому на сборах в Австрии тренировался индивидуально и не принял участие в играх «Кубка Париматч Премьер». В интервью «Известиям» Игорь Дивеев заявил, что жизнь в Москве его не испортила, поделился мнением об уходе из ЦСКА защитника Родриго Бекао и рассказал об обвинениях в переписывании данных о возрасте.
— Что у вас была за травма?
— Небольшое повреждение. «Сломался» в товарищеской игре молодежной сборной с чехами, дернул мышцу. Сейчас восстанавливаюсь. Надеюсь, через недельку уже буду заниматься в общей группе.
— Перерыв между сезонами был слишком коротким?
— Честно сказать, отдохнули маловато. С другой стороны, вспоминаю недавнее интервью своего одноклубника Николы Влашича, который сказал, что из-за длинной паузы зимой физическая форма теряется. Согласен с ним. Да и в целом это наша работа — тренироваться и играть в футбол. Так что сейчас уже по барабану — отдохнул, не отдохнул. Тем более у нас команда молодая, нужно много тренироваться, но не без отдыха, конечно.
— Вам удалось куда-то съездить в отпуске?
— У меня было восемь дней на отдых. Я всё время находился в Уфе с родителями. Дня два с друзьями провел, а остальное время дома. Никуда не хотелось. Возможно, из-за травмы — ходил к доктору на всякие лучевые диагностики. Да и просто не хотелось мне никуда — хотелось дома побыть.
Я уже много раз бывал за границей. Во многих странах чувствуешь себя как дома. Много раз был в Австрии, Испании, на Кипре. Но решил побыть с родителями. Можно было бы, конечно, улететь с ними куда-нибудь, но им не захотелось.
— Как можно отдохнуть в Уфе?
— Многие меня об этом спрашивают. Так же, как в Москве. Друзья, родители, родственники — больше ничего не надо.
— В Уфе состоялся детский турнир, названный в вашу честь...
— Да, когда я еще был в сборной, мне рассказали, что ждут меня на этом турнире. Конечно, было приятно, что детское соревнование назвали моим именем. Но еще больше порадовало, что действительно много ребят поучаствовало в нем. Было команд 10–12, а за некоторые играли даже девочки. Приятно, что в Уфе футбол стал интересовать молодежь.
— Вы всю жизнь прожили в Уфе, а полгода назад перебрались в Москву. Насколько это изменило вашу жизнь?
— Никак не изменило. Все говорят, что Москва портит людей, но главное, что у тебя в голове. Если там что-то есть, то ты никогда с крыши не слетишь. Конечно, есть примеры, как некоторые начинали получать большую зарплату и у них срывало голову. Но я не такой. Мне отец сразу пригрозил, чтобы я не тратил деньги на всякую ерунду. Папа тоже говорил, что в Москве люди портятся, но я ему сразу отвечал, что у меня всё будет нормально: я не гулящий, не любитель клубов. Я спокойный парень. Тренировки, дом, прогулки — все. Основная разница между Уфой и Москвой: в столице народу больше и пробки. И всё.
— В Москве все-таки побольше мест для проведения досуга...
— Это да. Был на Красной площади, в парке Горького, зоопарке, в ТЦ всяких. В Москве много разных достопримечательностей. Но в Уфе тоже есть где провести время. Там я все знаю, а в столице только осваиваюсь.
— Был момент, когда вы после перехода в ЦСКА почувствовали некий соблазн? Ощущали, что теперь многое можете себе позволить?
— Был, когда первую зарплату получил в ЦСКА. Например, заходишь в магазин и смотришь на товары. Вспоминаешь, как раньше с мамой выбирали колбасу по цене. Условно, сейчас я могу себе позволить дорогую, но на всё надо смотреть с головой. Нужно деньги во что-то вкладывать, копить. В первую очередь родителям помогать, а потом уже себе.
— Что вас заставляет думать об этом в раннем возрасте?
— Ну, это правильно. Не дай Бог, травма какая-нибудь, или что-то еще случится — всё... У тебя ничего не будет. Так что нужно вкладываться уже сейчас, чтобы потом деньги работали на тебя. Знаю историю про одного парня, который играл за границей. Покупал себе машины по 10 млн и другую ерунду. А потом его просто выгнали из клуба, не продлили контракт. Теперь парню не на что жить, и он свои машины продает. Поэтому сначала нужно обеспечить родителей, потом себя, и думать только о футболе. Главное, без травм.
— Почему после дебютного матча в составе ЦСКА вы общались с журналистами, а потом долгое время не разговаривали с прессой?
— Я не любитель давать интервью. Журналисты задают одни и те же вопросы. А потом кто-то еще как-то перефразирует твои слова. Я свои интервью не читаю, ничего о себе не смотрю в интернете, но мама и папа следят. Иногда напишут мои слова немного по-другому, и приходится объяснять родителям, что я так на самом деле не говорил. Я не люблю публичность. Могу просто привести пример Игоря Акинфеева. Он на улицу только выходит, сразу начинаются автографы, фото, вопросы...
— Вам не кажется, что в современном футболе быть непубличным сложно и даже не совсем правильно?
— Согласен. Вспоминаю, что раньше, когда сам был маленький, бегал за автографами. А потом мне это вообще стало не нужно. Вот я летом прилетел в Уфу, не успел выйти из аэропорта — уже заметили. Потом в ТЦ ситуация была. Мы с друзьями гуляли, а за нами целая орава ходит — человек шесть — и не могут решиться подойти. Мы заходим в магазин — они снаружи ждут, выходим — они опять за нами. Я в какой-то момент просто сам развернулся и спросил: «Пацаны, что вы хотите? Сфоткаться? Ну, так подходите, я же не кусаюсь». Но вот это хождение за мной мне не нравится. Для меня это тяжело. Я фанатам никогда не отказываю, всегда сфотографируюсь, улыбнусь.
— Также после перехода в ЦСКА вы снизили активность в Instagram. С чем это связано?
— Этого тоже не люблю. Захожу посмотреть, кто чем живет. Сам фотографии очень редко выкладываю. Иногда закидываю сториз. Многие футболисты любят прямые эфиры в Instagram вести. Я такого еще ни разу не делал даже.
— Многие отмечают ваши бойцовские качества. Сложно понять, как вы доигрывали матч против «Оренбурга» весной, когда вас несколько раз ударили по голове, а из носа текла кровь...
— С «Оренбургом» было очень обидное поражение (2:3). Почему я продолжил играть? Да потому что мы и так были в меньшинстве, еще и проигрывали. В таких условиях менять защитника вообще нет смысла. Зачем мне просить замену, если я могу играть? Вот в матче с «Локомотивом» я вообще в аут улетел, меня на носилках унесли (в той игре Дивеев получил сотрясение мозга. — «Известия»). А против «Оренбурга» мне просто сунули в нос два ватных диска, и побежал дальше. Кровь течет, и ладно. Играть-то смогу. Я боевой человек, никогда не уберу ногу. Меня еще в «Уфе» к этому приучили.
— Стремление не убирать ноги когда-нибудь играло против вас?
— Да, один раз так ногу сломал. Я тогда еще за СДЮШОР играл. Пошел в стык и перелом получил, трещина была. Потом еще 20 минут матча доиграл. Когда в футбол играешь, адреналин идет, и ты этого не чувствуешь. С тем же «Оренбургом» адреналин был бешеный. Больно, не больно — этого не замечаешь. А вот после матча голова очень болела и нос загудел.
— После того перелома не было страха вновь идти в стык?
— Был. Он и после «Локомотива» был, когда я в нокаут отправился. Первые две-три игры немного боязно было идти на любой верховой мяч. Но такое у всех случается. Когда получаешь какую-то травму, первое время боишься что-то делать. Потом привыкаешь и уже не думаешь об этом. Играешь, как раньше.
— Вы говорили, что та ситуация в матче с «Локо» произошла из-за недопонимания с партнером по команде. Вы не подсказали ему, что будете играть по мячу. Когда общаешься с вами лично, в это не верится — у вас такой бас…
— В игре бас не помогает. Кричи, не кричи — ничего не слышно. Например, в игре с «Зенитом» Ваня Обляков играл крайнего защитника и стоял от меня метрах в 15. Я ему крикнул, что Шатов за спиной. Он не слышит. Еще раз — опять не слышит. В итоге только с третьего раз услышал, когда я до самых гланд заорал. Когда стадион полупустой, еще можно докричаться, а так нет. Даже Акинфеева не всегда слышу, хотя он практически постоянно что-то подсказывает.
— Сейчас некоторых молодых футболистов иногда обвиняют в том, что у них переписанный возраст в паспорте. Вы очень развиты физически для своих лет, у вас низкий голос... Приходилось слышать обвинения?
— Да, было такое один раз. Был какой-то турнир в Башкирии, я за СДЮШОР играл. Кажется, я тогда еще был вратарем. Вообще успел на всех позициях поиграть. Так вот, тренер нашего соперника — «Ишимбая» — начал требовать мое свидетельство о рождении. Наш наставник Валентин Николаевич Климов говорит, что у нас с собой только копия этого документа. В итоге нам дали 30 минут, чтобы привезти оригинал. У меня батя был на игре, я его попросил съездить домой за свидетельством. В итоге привезли, показали оригинал, а тренер «Ишимбая» всё равно не поверил. Папа сказал ему: это твое дело, просили свидетельство — вот оно. Мне тогда было лет 12. После этого таких проблем уже не было. Я вообще не понимаю, какой смысл менять свой настоящий возраст.
— Например, в детстве 14-летним проще проявить себя, играя в одной команде с 12-летними…
— Что потом?
— Его могут продвинуть в хороший клуб.
— А дальше?
— Дальше он сидит на хорошей зарплате.
— Да, но потом его могут отчислить из клуба. Да, это неприятно, когда против тебя играют «мазаные», но на детском уровне. Потом, когда ты попадаешь во взрослый футбол, это всё равно заметят. Тут-то мы все разного возраста. Например, нападающий Дзюба 1988 года рождения, а я — 1999-го. И ничего, играем друг с другом. Я же не жалуюсь, что он старше меня, — это же какой-то бред (смеется). Согласен, в детстве такое помогает, но потом уже никак не поможет.
— Этим летом ЦСКА не смог договориться с бразильцем Бекао о подписании контракта. Вас это удивило?
— Честно, удивило. Если сравнивать «Удинезе» и ЦСКА, то сразу становится понятно, кто и где играет. У нас каждый год Лига чемпионов или Лига Европы, а у «Удинезе» этого нет. Но это его решение. Хотя, возможно, это решение агентов, кто знает. Мне остается только пожелать ему удачи. Он реально сильный футболист. Очень понравился его стиль игры при отборе.
— Что особенного в его отборе? Пытались это повторить?
— Когда мы тренировались и я был с мячом, Бекао очень резко на меня выбросился, когда отбирал мяч. Честно, я даже был немного шокирован. Вроде он стоял в метре от меня, а потом уже в моих ногах. Потом наблюдал за ним на тренировках. Его пытаются обыграть, а он резко выбрасывает ногу в самый неожиданный для нападающего момент и сразу отнимает мяч. Смотрел за этим, решил сам попробовать, но у меня не получалось. Но ничего, научимся.
— Этим летом вы с Бекао были в похожей ситуации: ваш срок аренды тоже заканчивался. Вы могли себя повести, как бразилец. Такие мысли были?
— Нет, вообще ни капли. Когда перешел в ЦСКА на правах аренды, моей задачей было показать себя на максимуме, чтобы остаться здесь и чтобы меня Виктор Михайлович (Гончаренко, главный тренер ЦСКА. — «Известия») взял в команду. Если какие-то клубы РПЛ захотели бы меня перехватить этим летом, я бы ни за что не согласился, даже если бы там какие-то очень большие деньги предлагали. В ЦСКА я знаю тренера, он очень сильный, отлично работает с молодыми и доверяет каждому футболисту. Меня здесь устраивает вообще все: команда, весь персонал, тренерский штаб, процесс подготовки, план на игру.
— Бекао должен заменить новый защитник — хорват Звонимир Шарлия. Уже успели увидеть его в деле?
— Видел его в игре, он мне понравился. У него хороший отбор. По нему сразу видно — мужик. Если врежет, то врежет. Сильный игрок со стержнем.
