«Мы пытаемся стать связующим звеном между Россией и ЕС»
Греция настаивает на том, что санкционное давление мешает выстраиванию диалога между Россией и Евросоюзом и хочет стать связующим звеном между ними. С таким заявлением в интервью «Известиям» выступил министр иностранных дел Греции Йоргос Катругалос. Дипломат подчеркнул, что Москва и Афины активно работают над двусторонними отношениями, которые сейчас можно оценить как дружеские. Йоргос Катругалос также поделился своими впечатлениями от недавней поездки в Санкт-Петербург, прокомментировал обострившиеся противоречия на Балканах и рассказал о перспективах приема новых стран в ряды ЕС.
— Господин министр, вы приехали в Санкт-Петербург в качестве одного из участников Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ). Каковы ваши впечатления от города?
— Впервые я приехал в Петербург тогда, когда он еще был Ленинградом, — в 1986 году. Это один из моих самых любимых городов, и сейчас он прекрасен как никогда. Реконструкция исторического центра подчеркнула имперский и культурный облик Северной столицы.
— На полях ПМЭФ вы встретились с главой российской дипломатии Сергеем Лавровым. Что вам удалось обсудить и как вы оцениваете итоги встречи?
— Для начала хотел бы сказать, что к Сергею Лаврову я отношусь с чувством глубочайшего уважения. Эти была наша первая встреча, на которой мы смогли пообщаться напрямую (Йоргос Катругалос занял пост главы МИДа в феврале 2019 года. — «Известия»). Во время общения мы пришли к пониманию, что у обеих сторон есть желание улучшать двусторонние отношения, которые уже и так находятся на высоком уровне. Мы затронули широкий спектр тем вплоть до региональной повестки — как известно, Греция находится в очень турбулентном районе Балканского полуострова. И Греция, и Россия хотят того, чтобы все конфликты решались с помощью переговоров и при соблюдении норм международного права — этот тезис стал одним из главных в нашем общении с Сергеем Лавровым.
— К слову о ситуации на Балканах: в последнее время обстановка в регионе обострилась, тема независимости частично признанной Республики Косово вновь набирает обороты. Что вы думаете об этом?
— Действительно, ситуация там обострилась. Сейчас необходимо работать над тем, чтобы снизить градус напряженности и в конце концов урегулировать конфликт. Как показывает практика, затянувшиеся споры разрешать возможно, и наша ситуация — наглядное тому подтверждение. Как вы знаете, почти год назад мы пришли к соглашению с нашим соседом — Республикой Северная Македония (РСМ), в результате которого противостояние, длившееся десятки лет, было улажено. Мы смогли договориться не только по названию страны (раньше в международных документах она называлась Бывшая Югославская Республика Македония. — «Известия»), но и по ряду других проблем, разделявших нас всё это время.
— А что касается непосредственно Косово, Афины до сих пор не признают независимость этой республики?
— Мы относимся к тем немногим странам Евросоюза, которые отказываются признать ее независимость, и в ближайшее время свою позицию менять не намерены.
— На фоне отношений России со многими западными странами контакты с Грецией близки к тому, что их можно было бы назвать дружеским общением. С чем вы это связываете?
— Они не просто близки к этому, они дружеские. Жители наших стран очень хорошо общаются и прекрасно понимают друг друга. Я думаю, что русские и греки во многом похожи и имеют много общего на уровне менталитета. То же самое происходит и на межгосударственном уровне — наши дипломатические отношения очень близки. Безусловно, политический дом Греции — Европейский союз, но мы пытаемся стать связующим звеном между Россией и ЕС.
— Получается, в отношениях Москвы и Афин белых пятен нет?
— Если вы спрашиваете о том, осталось ли еще что-то, что мы должны улучшить, то, безусловно, да. И в числе таких сфер находится двусторонняя торговля. Однако это не вызывает проблем.
— Какие сферы торговли требуют более пристального внимания?
— В первую очередь это сельское хозяйство. Безусловно, одним из препятствий стали российские контрсанкции в отношении стран ЕС. Однако мы обсуждаем эти проблемы и ощущаем желание улучшить ситуацию. Думаю, на всех уровнях есть хороший потенциал для работы.
— В двусторонних отношениях также важную роль играет туризм. Как вы оцениваете положение на этом направлении?
— К нам приезжает очень много российских туристов. Из-за большого спроса случались просрочки при выдаче виз, но сейчас система работает гораздо лучше. В целом российские предприниматели заинтересованы в том, чтобы вкладывать в Грецию деньги — к концу 2018 года в нашу страну было вложено порядка $663 млн. Эти деньги касаются не только туризма, но и энергетики, финансов, телекоммуникаций, недвижимости.
— Вы сказали о негативном влиянии контрсанкций на греческую экономику...
— Да, мы считаем, что такие меры являются не лучшим способом решения проблем, и про эту нашу позицию знают в Брюсселе. Санкции повлияли на экономику страны, но, как я сказал ранее, у Греции и России есть воля к тому, чтобы изменить ситуацию.
— В последнее время в Совете Европы, где Россия подвергалась санкционному давлению на протяжении пяти лет, наметились предпосылки к тому, чтобы эти ограничения отменить. Насколько, по вашему мнению, вероятно, что Евросоюз вскоре также начнет склоняться к тому, чтобы отказаться от подобных мер?
— Как я уже сказал, мы бы хотели стать неким мостиком, проводником между Россией и ЕС. На наш взгляд, ни о какой системе безопасности в Европе без российского участия не может быть и речи. Именно поэтому Москву необходимо вернуть в число архитекторов данной системы.
— Возможно ли возобновление работы по отмене виз?
— Мы считаем это важным, поскольку отмена виз поможет улучшить отношения между людьми.
— Ранее вы говорили о том, что Греции удалось решить конфликт с Северной Македонией. Теперь перед этой страной открыт путь в НАТО и Европейский союз. Когда, по вашим оценкам, Скопье сможет стать полноправным членом ЕС?
— Мы поддерживаем кандидатуру Северной Македонии на участие в ЕС — не только потому, что она заключила с нами договор, тем самым разрешив затянувшийся конфликт, но и потому, что ее руководство старается и проводит реформы, необходимые для вступления в объединение. Загадывать пока рано, но я очень надеюсь, что уже в июне по итогам встреч в руководстве Евросоюза станет известна дата начала переговоров о приеме Скопье в ряды ЕС.
— А что насчет Турции? За последние годы у этой страны с Брюсселем накопилось много нерешенных вопросов и противоречий.
— Греция — одна из немногих стран ЕС, которые до сих пор поддерживают вовлечение Турции в наши ряды. На мой взгляд, ее членство в Евросоюзе было бы выгодно всем сторонам. Однако для этого и сама Анкара должна поработать над тем, чтобы соответствовать всем требованиям объединения.
— Какие еще страны могут потенциально стать участниками ЕС?
— Мы поддерживаем перспективу вступления всех балканских стран. Конечно, если они этого хотят сами. Любой кандидат должен доказать, что он соответствует членству в ЕС — уважает общие правила.
— Говоря о НАТО, как в Греции воспринимают призывы США повысить расходы на оборону?
— Нас это не особо беспокоит (смеется), поскольку мы тратим даже больше, чем нужно, — 2,3% от ВВП.
— Это представляет проблему для вашего бюджета?
— Представляет. Именно поэтому мы бы хотели, чтобы Евросоюз был более активен в данном направлении, став сильным объединением, которое защищает своих участников. Если в будущем у ЕС будет своя система защиты, то это даст нам возможность снизить свои траты на оборону.
— Получается, Греции нелегко выделять такую большую сумму на военную сферу?
— Нам необходимо тратить эти деньги. Но если мы будем жить в более мирном регионе, то они пойдут в другие сферы. Мы недавно вышли из кризиса, и поэтому нам необходимо вкладываться в социальное государство — школы, больницы и многие другие инфраструктурные объекты.
— Получается, вы выступаете за создание так называемой общеевропейской армии, про которую недавно говорил президент Франции Эммануэль Макрон. Почему?
— Евросоюзу необходимо обрести самостоятельный голос на международной арене. А чтобы стать глобальным игроком и получить влияние, необходимо иметь достаточно ресурсов для защиты. Мы, греки, находясь на внешних рубежах, нуждаемся в том, чтобы наши границы были защищены. Сегодня мы живем в другое время — возникают новые асимметричные угрозы, да и общество само по себе трансформируется. К примеру, люди становятся крайне нетерпимыми к мигрантам.
— Как, кстати, сейчас обстоят дела в Греции с мигрантами?
— Гораздо лучше, чем, скажем, в 2015 году, когда порядка миллиона человек пересекли нашу границу. Но до сих пор вопрос до конца не решен. Евросоюз должен разработать новую миграционную политику и изменить правила предоставления убежища. То, что мы имеем сейчас, накладывает основную нагрузку на внешние страны — в частности, на Грецию. Поэтому из соображений солидарности и эффективности нам необходимо создать новые общие стандарты.
— Недавно Греция потребовала от Германии порядка €300 млрд в качестве репараций за потери в Первую и Вторую мировые войны. Почему сейчас этот вопрос вновь оказался на повестке дня?
— Эти репарации — наше постоянное требование к Германии. Оно имеет под собой моральное, правовое, историческое и политическое обоснование. Германия наш партнер в Евросоюзе, и мы обратились к ним как к партнерам с тем, чтобы начать переговоры. Мы поднимаем вопрос не для того, чтобы ухудшить наши отношения, а лишь потому, что в силу дружественных отношений можем обсуждать с ними всё.
— У вас уже есть ответ германской стороны?
— До настоящего момента он был отрицательным. Однако мы надеемся, что на этот раз нам все-таки удастся запустить диалог по этому вопросу.
