«Действие соцконтракта не должно ограничиваться месяцем или годом»
В прошлом году государственную поддержку в форме социального контракта получили 309 тыс. бедных семей. Однако эффект это дало лишь в 35% случаев, сообщила в интервью «Известиям» вице-премьер по вопросам социальной политики Татьяна Голикова. В ходе беседы она рассказала, сколько миллионов россиян трудятся в теневом секторе экономики, сократилось ли в стране число граждан, живущих за чертой бедности, и почему только 20% малоимущих обращаются за полагающейся им помощью.
Выход из тени
— В какую сумму оценивается оборот теневой экономики и «серых» зарплат в России?
— Это сложный вопрос, потому что есть разные оценки. Они в основном носят экспертный характер. Но, по некоторым, в том числе косвенным, данным, в неформальном секторе трудится порядка 15 млн человек.
Что касается превышения расходов над доходами граждан, по данным за 2017 год (данных за 2018-й еще нет), разница составляет 13,3 трлн рублей — это 14,5% ВВП.
Вице-премьер Татьяна Голикова
— Что это — недоуплаченные налоги, страховые взносы?
— Часть из них — это недоуплаченные налоги. Если говорить о страховых взносах, то это приблизительно 2,3 трлн рублей.
— Что вы планируете сделать, чтобы вывести «серые» доходы из тени?
— В первую очередь в этом направлении работают экономические и финансовые ведомства. В четырех регионах с 1 января 2019 года реализуется пилотный проект. В Москве, Московской области, Татарстане, Калужской области самозанятым предлагается зарегистрироваться. Звучат разные оценки, почему процесс идет так медленно, почему так мало людей легализуются. По последним данным налоговой службы, зарегистрировались около 102 тыс. человек. Это достаточно серьезная цифра — 7,6 млрд рублей оборота. Посмотрим, как процесс пойдет дальше, но пока у нас осторожный оптимизм по этому поводу.
— А есть ли у людей стимул выходить из тени?
— Я считаю, что интерес есть. Самозанятые освобождаются от страховых взносов, за исключением тех, которые они должны уплачивать в Фонд обязательного медицинского страхования. Сейчас пытаемся отработать механизмы, которые дадут этим людям возможность накапливать на будущую пенсию.
За чертой
— Борьба с бедностью была одной из главных тем послания президента. У нас 19 млн человек находятся за ее чертой. Есть ли позитивная динамика, если сравнивать 2017 и 2018 годы?
— Есть. Может быть, она не такая активная, как нам бы хотелось. Количество бедных, с доходами ниже прожиточного минимума, сократилось на 400 тыс. человек, сейчас это 12,9%.
Действительно, снижение бедности в два раза — ключевая национальная цель номер один. Часто задают вопрос: почему нет национального проекта по этому поводу? Но по этой цели и не может быть никакого национального проекта — всё должно работать на это.
В первую очередь речь идет о темпах экономического роста, потому что одними пособиями и мерами соцподдержки вопрос не решить. У нас самая обиженная в этом смысле часть населения — семьи, имеющие детей, особенно многодетные. 51% из них, к сожалению, находятся за чертой бедности.
Решение вопроса лежит, с одной стороны, в плоскости увеличения различных видов и форм социальной поддержки, а с другой стороны — в экономическом росте.
— Мы понимаем, что такое бедная семья?
— Думаю, что понимаем и очень скоро поймем окончательно. В рамках пилотного проекта, который в 2019 году проводит Министерство труда в девяти регионах, мы получим портрет этой семьи.
До этого индивидуальное обследование семей практически ни в одном субъекте не проводилось. У регионов есть страх, что если они вынесут это на поверхность, то придется оказывать соответствующую финансовую поддержку. Но достаточно большое количество регионов не готово к такого рода финансовым вливаниям.
— В каких регионах больше всего бедных семей?
— Ничего не изменилось: на первом месте Республика Тыва — 40,5%. Там очень низкий уровень занятости, при этом с рождаемостью всё хорошо. Поэтому бедность распространяется в том числе на семьи, которые имеют много детей. Кураторство Республики Тыва от правительства взял на себя министр экономики.
Надеюсь, что мы продвинемся в решении проблемы бедности среди многодетных. Много таких семей и в Республике Кабардино-Балкария, которая находится в пилотном проекте Минтруда, в Республике Ингушетия.
Наиболее благополучные — это, как правило, регионы-доноры. Ямало-Ненецкий округ, Белгородская область, в которой уровень бедности таков, что исполняется национальная цель.
Социальный контракт
— Какие дополнительные меры будут приниматься для борьбы с бедностью?
— Если говорить о дополнительных мерах, с 2020 года в соответствии с посланием президента мы будем вводить на федеральном уровне поддержку социального контракта. Он реализуется сейчас только на региональном уровне. За 2018 год 309 тыс. семей получили поддержку в форме социального контракта.
Есть определенный скепсис относительно количества людей, которые перестанут считаться бедными, если получат такую форму поддержки. Пока по проектам, которые реализуют регионы, эффект распространяется на 35% семей, вошедших в эту программу.
Мы делаем это на федеральном уровне, потому что хотим помочь финансово регионам и подкорректировать саму идеологию социального контракта как с точки зрения обязательств населения, так и с точки зрения самой финансовой поддержки.
Как минимум действие социального контракта не должно ограничиваться коротким периодом. Времени должно быть достаточно, чтобы семья устойчиво вышла из бедности. И не ограничиваться месяцем или годом, а когда чуть повысились доходы, лишать поддержки.
— Когда заработает программа социальных контрактов?
— 1 января 2020 года.
— Будет ли регионам предоставлено достаточно самостоятельности в рамках этой программы?
— У нас уже был такой опыт в 2010 году, когда мы давали немного денег регионам, поддерживали их для запуска этой системы. Потом отказались от поддержки и получили не очень хороший результат.
Как только ушла федеральная помощь, многие регионы свернули свои программы по социальному контракту. Возврат полномочий по софинансированию на федеральный уровень — это возможность вовлечь большее количество семей или граждан в тему соцконтракта.
Есть весьма успешный опыт стран, которые использовали его как механизм борьбы с бедностью. Это Франция, Великобритания.
— За какой срок они решили эту проблему?
— По-разному. Кто-то с 80-х годов начинал. Они постепенно модернизировали систему социальных контрактов. Я думаю, что нам необходим достаточно большой период, потому что эту тему нужно отработать как следует.
Помощь, которая не доходит
— Планирует ли государство отслеживать «группы риска», чтобы не допустить перехода малообеспеченного человека в категорию бедных. Кто этим должен заниматься?
— Это должны делать регионы, потому что они способны отследить это у себя на территории. Пилотный проект делается не столько для того, чтобы составить портрет бедной семьи, а для того, чтобы понять, какие тенденции складываются. Что можно предложить регионам в качестве периодического отслеживания ситуации, чтобы семья не балансировала на грани бедности или перехода из бедности, а устойчиво получала поддержку.
— Известно, что лишь 20% малоимущих граждан обращаются за социальной помощью, хотя она им положена. Можно ли изменить механизм, чтобы люди знали о ней?
— Здесь две проблемы. Первую вы назвали: граждане не всегда знают, какие меры соцподдержки им положены. Минтруд отрабатывает эту тему на базе информационной системы, которую делает Пенсионный фонд, скоро она станет проактивной по отношению к гражданам — будет сама сообщать людям, что им положено.
Вторая проблема — отказ показывать свои доходы. Статистика говорит, что 20% не обращаются. У них нет доходов, но по факту доходы есть. Они — не бедные.
— Речь идет как раз о «серых» доходах?
— Да, о «серых» зарплатах.
— Какие налоговые льготы сейчас являются неэффективными и могут быть отменены, а какие могут появиться?
— Об этом много разговоров, но реальную экспертную оценку еще пока никто не предъявил. Министерство финансов активно трудится в этом направлении. В бюджетном законодательстве появился термин «налоговые расходы» — оценка того, сколько получает какая-то отрасль или конкретные юридические лица в результате того, что они не уплачивают доходы в какой-то уровень бюджета.
В развитие изменений в законодательство Министерство финансов отрабатывает нормативные документы, которые позволят внедрить эту методику оценки эффективности льгот.
— Когда примерно может появиться такая методика?
— Думаю, что в ближайшее время, поскольку норма была не так давно принята. Во всяком случае, проекты документов на столе.
— Что это даст в цифрах?
— Я бы не стала забегать вперед, потому что сейчас нет оценки эффективности. Это даст возможность понять, какие ресурсы имеются в той или иной сфере с точки зрения господдержки, потому что это квазигосподдержка.
Соотнося это с экономическим ростом, с темпами изменений, мы сможем оценить — действительно ли это вклад и возможно ли изменить в принципе конфигурацию налоговых льгот. От каких-то отказаться, а в каких-то сферах увеличить.
