«Санкции заставили быстрее бегать, думать и принимать решения»
В условиях торговых войн между США и Китаем создаются дополнительные возможности для импорта российских товаров на китайских рынок, рассказал в интервью МИЦ «Известия» на полях Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) глава Торгово-промышленной палаты России Сергей Катырин. Торговые отношения между двумя странами начали развиваться в обоюдовыгодном ключе. Россия поставляет в КНР продовольствие, страны активно сотрудничают в сфере высоких технологий. Подробнее — читайте в материале.
Выгодное партнерство
— В этом году представительство Китая — это самая большая делегация, в которой не менее 1 тыс. представителей. Курс, выбранный на Азию с начала санкций, оправдал себя?
— Не сказал бы, что мы всё бросили и переориентировались на Азию. Просто мы действительно стали больше заниматься этим направлением. Этот курс себя полностью оправдал. Я имею в виду не только Китай. Конечно, это наш главный партнер в этом регионе, как с точки зрения объема нашего взаимодействия, так и с точки зрения надежности уровня отношений, политических и экономических отношений. Надо сказать, что продвинулось и с другими странами Азиатстко-Тихоокеанского региона, у нас очень сильно продвинулась торговля со странами АСЕАН.
Мы подписали зону свободной торговли с Вьетнамом и сегодня оставшиеся девять стран АСЕАН также изъявляют желание присоединиться к этому соглашению. Поэтому мы действительно продвинулись в этом направлении. У нас очень неплохой торговый баланс со многими странами этого региона. Я имею в виду структуру баланса внешней торговли: то есть там не доминирует топливно-энергетический комплекс и наши углеводороды, а там достаточно серьезно представлены и химия, и пластик, и электронная промышленность, и машинно-техническая, и станкостроение. Такой более диверсифицированный пакет. Как в русской поговорке говорится, свято место пусто не бывает, если что-то освободилось, то приходит взамен другое или мы сами находим взамен другое.
— Не превратимся ли мы для Китая в такую сырьевую базу? Скажем так, у него очень активные позиции освоения.
— Не думаю, что нам это грозит, потому что мы в последнее время стали продвигаться по достаточно наукоемким вопросам. Мы строим атомную станцию. Сейчас занимаемся широкофюзеляжным самолетом. Это проекты, которые относятся к разряду высших и высоких технологий. Это проекты, нацеленные в будущее. Конечно, это требует серьезнейшего вклада науки и современных технологий. Поэтому у нас достаточно много проектов, которые не касаются просто торговли углеводородом и т.д. Второй момент — мы только в этом году впервые в торговом балансе имеем плюсы с Китаем, а до этого-то Китай превалировал. То есть мы импортировали больше, чем экспортировали туда. Сейчас говорить, что мы только одним газом и нефтью торгуем, а больше ничего у нас нет, — не совсем правильно.
— А что еще?
— У нас достаточно много машинно-технической продукции и с той, и с другой стороны. Сейчас мы очень продвинулись в экспорте продовольствия на китайский рынок. Китайский рынок — многовекторный и защищенный. Система выпуска на рынок очень сложная: государство очень тщательно всё регулирует. На самом деле сейчас мы продвинулись: вышли туда с пшеницей, курятиной, молочными продуктами. Надеюсь, что в ближайшее время завершатся переговоры по свинине, очень надеемся, что это произойдет и с говядиной. В этом плане уже решен вопрос с Гонконгом. Думаем, что это и с китайскими коллегами удастся. Поэтому мы очень серьезно продвинулись в торговле продовольственными товарами, надо сказать, конечно, нам и американские коллеги помогли, не без их помощи в том числе.
— На фоне торговых войн США и Китая, какому нашему бизнесу это выгодно, кто может сыграть, раскрыть себя и в каких именно сферах?
— В связи с тем что очень бурно растет средний класс, у него уже новые потребности с точки зрения питания, отдыха, жилья, автомобилей и т.д. Поэтому даже эта часть нашей работы с ними может создать серьезные возможности для всех регионов, которые производят экологически чистую продукцию. Сегодня в Китае на это очень большой спрос, если вернуться к теме продовольствия. Но как я уже сказал, и в высокотехнологичных областях с ними активно работаем. Если выделить наиболее перспективные и активно продвигающиеся — это продовольствие, сельхозпереработка, пищевая промышленность, конечно же, сфера высоких технологий. Сегодня создается электронная торговая площадка с участием российской и китайской сторон, которая может вообще перекрыть всех остальных. Будем надеяться, что она успешно заработает и скажет свое слово. Поэтому есть перспективные направления: их видят наши коллеги и туда активно движутся.
— Но пока это развитие происходит именно при в условиях разногласий между Китаем и США?
— Не думаю, что так. Просто эти разногласия в некоторых нишах приоткрывают дополнительные возможности. В той же сое, например. Если американский рынок там притормозил, то значит, у наших производителей на Дальнем Востоке появляются дополнительные возможности. Это не значит, что это всё кардинально изменило и что Китаю деться просто некуда, кроме как в объятия России. Нет, конечно. Так же как для нас Китай, когда какие-то ограничения появились, стал больше возможностей предоставлять, так же и мы, когда у них какие-то ограничения, для них больше возможностей предоставляем. Так что это взаимный интерес, и я думаю, что он долгосрочный. Вряд ли, даже когда мир наступит в торговых войнах, что-то изменится в наших торгово-экономических отношениях. Тем более в таких долгосрочных проектах, как атомное строительство, самолетостроение. Это всё надолго: если уж за это взялись, не думаю, что какие-то там изменения отношений с кем-то поменяют позицию Китая или России.
Сотрудничество под санкциями
— А торговые отношения с Италией и Францией? Все-таки европейский бизнес старается сохранить свои позиции здесь и как-то их укрепить. Как сейчас развиваются эти отношения? Они пытаются тоже здесь укрепить свои позиции?
— Италия — один из самых надежных и последовательных наших партнеров в Европе. Ни одна итальянская фирма с российского рынка не ушла. Вот, мы только что проводили юбилейное заседание, избрали нового президента палаты, поблагодарили, сделали почетным членом предыдущего. Приходит новое поколение, и есть желание по-новому выстроить работу. Но должен сказать, что итальянцы свой интерес как сохраняли, так и сохраняют, как работали, так и работают на российском рынке и всячески пытаются как-то расширить.
— В какую сторону они пытаются расширить это сотрудничество?
— Итальянцы постоянно на всех уровнях выступают на отмену санкций. И бизнес итальянский, и руководители итальянские, а пока они, как я понимаю, не в большинстве, к сожалению, в Евросоюзе. Но тем не менее они в этом плане очень последовательны. Французские коллеги, в общем-то, также работают, не могу сказать, что так же бурно там развивают. Наверное, может быть, в каких-то направлениях чуть медленно, в каких-то сохранили свои позиции, но в целом они тоже сохранили автомобилестроение, и во многих других областях. Поэтому европейцы все в общем-то стараются остаться на рынке.
— Безусловно, им это выгодно, но тем не менее наши производители очень хорошо прошли этап импортозамещения, хотя многие сомневались. Тем не менее удалось выстрелить по многим позициям.
— Могу сказать, что два года назад я был на заводе, который создан с нуля в России для «Транснефти». Он производит насосы, затворы, задвижки и другие детали, которые раньше в России не производились. Предприятие уже работает на всю мощность и создает для огромных металлических конструкций мостов с детали допусками в десятки миллиметров. Их тоже раньше не было, но это сегодня россияне делают, и делают очень успешно. Крымский мост и многие другие — это произведение искусства, которое сделано руками российских производителей. Во многих сферах очень серьезно заменили европейских производителей. Не всё и не везде — это тоже правда. Но тем не менее у нас строительство стало активнее. Только что завершилась выставка «Металлообработка». Просто душа радовалась, ходили смотрели, что российские производители уже сегодня делают. Мы очень серьезно нарастили долю российских производителей-станкостроителей на российском рынке. Уже где-то больше половины доли рынка стали занимать. А до этого практически до нуля скатились, чуть ли не упразднили вообще станкостроение. Во многих направлениях чувствуется движение: не было бы счастья, да несчастье помогло. Нас просто санкции заставили быстрее бегать, быстрее думать, быстрее принимать решения и быстрее воплощать их в жизнь. За это их надо поблагодарить.
— На самом деле это и фермерам помогло.
— Фермеры вообще молятся, чтоб санкции эти никто никогда не отменял. Для них просто рай наступил, потому что минимум конкурентов.
— Есть ли для них угроза, если сейчас все-таки говорят, что санкционная политика будет смягчаться?
— Я вас умоляю, не только фермеры могут спать спокойно. Думаю, что санкции всерьез и надолго. Их будут отменять очень долго, и наверняка это не произойдет единовременно. Какие-то этапы, части, в том или ином сегменте. Что для нас действительно создало сложность — это финансы. То, что мы привыкли на Западе получать дешевые длинные деньги и заменить этот рынок очень сложно. Конечно, сейчас работаем и на арабском рынке активно.
В ожидании возможностей
— То есть, помимо Европы и Азии, активно развивается и это направление?
— В России только что прошел великолепный арабский форум, где практически все арабские страны на очень серьезном уровне приехали. И выставка была, и дискуссия массовая. Российский фонд прямых инвестиций контракты с ними подписывает, и идут многомиллиардные инвестиции. Арабские партнеры на российском рынке достаточно активно себя ведут. Там действительно много денег, не меньше, чем на Западе, но это другая ментальность, другие порядки и банковская структура. Немножко по-другому всё организовано, здесь уже практически на честном слове работали. Потому что друг друга знали много лет, уже десятилетиями сложились взаимоотношения между крупными нашими структурами, между нашими банками и западными банками и, что называется, по честному слову уже могли там, по телефонному звонку даже потом, оформлять.
— В чем заключаются эти различия в менталитете?
— Для арабского мира надо время, они очень долго присматриваются, очень внимательны к партнерам. Они в этом плане более медлительные, основательные, более тщательно всё выверяют для себя, прежде чем принять решение. Мы с ними работаем и в банковском секторе, и фонд прямых инвестиций, есть замена и в этом плане. Это всё потери, но вот в данном случае — это взаимные потери. Банковский сектор не досчитывается денег, которые составляет европейская доля, у них там ставка нулевая. Они не знают, куда пристроить деньги, кому бы дать их — никто не берет. А у нас, если бы мы взяли, мы бы им платили те же 5%, они бы зарабатывали, а мы бы более активно развивали все наши проекты. Ну что есть, то есть, это не наш выбор.
— Специалисты банковского сектора и экономисты говорят, что настроения инвесторов уже такие, что лишь бы еще чуть-чуть — и санкции сняли, а они были бы готовы принести сюда деньги, инвестировать в бизнес. Они видят, что стабильнее экономика становится.
— Те, кто хочет работать, работают. Я несколько бизнес-миссий от торгово-промышленной палаты возглавлял в разных странах. Мы были в Португалии, Испании, Польше. И они встают и говорят: «А вы нам скажите, с кем иметь дело? Как обойти всё остальное, мы найдем, это будет дороже и т.д.». Для нас это вопрос, насколько нам это нужно и насколько это с точки зрения денег приемлемо. Для них, конечно, главное продать, а мы уж там выходы найдем, как сделать это. Конечно, все стремятся вернуться, никто не хочет уходить, а особенно те, кто уже поработал с Россией. Да, в то время это был более рисковый капитал, более рисковая экономика, но она же была и более прибыльная. Выше риски — и выше прибыль была. Стремились на этот рынок и приходили и работали, и работают, ну и, конечно, все ждут с нетерпением, потому что для многих это действительно ограничение серьезные. Инвестировать — это значит с банком ругаться, который не хочет вводить деньги, потому что все с американскими банками так или иначе пересекаются. Конечно, они в этом плане переживают: «Как-нибудь по-другому давайте, какую-нибудь схему там и т.д.». Естественно, всем хочется просто напрямую честно и открыто работать, без всех вот этих оглядок на банки на американцев и на всё остальное. Пока американцы давят — это уже дело европейцев, как они будут себя вести. Мы открыты для всех и работаем. Кстати говоря, мы перед собой задачу ставили, когда санкционный режим начался, не потерять никого из партнеров, с кем мы работаем. Нам практически удалось это сделать, за исключением прибалтийских республик. Там уж очень остро воспринимают все указания из Вашингтона, а так в основном мы всех партнеров сохранили. Они работают, конечно, может быть, в меньшем объеме инвестируют, как-то пытаются обходить, но тем не менее нам главное сохранить доверительные отношения с этими партнерами.
