Пир во время войны: Карабах спустя 25 лет после прекращения огня
«Худшее, что может произойти в мире, — это война». Есть вещи, в которых жители Нагорно-Карабахской Республки (НКР), как простые, так и наделенные властью, порой расходятся, но в вопросе войны других мнений нет. Толковый ли у Армении премьер Никол Пашинян, можно ли принять назад бежавших когда-то из Карабаха азербайджанцев, создавать ли с Ереваном единое государство — эти и многие другие темы вполне могут заставить карабахцев начать дискуссию на улице, в парке или за ужином. «Известия» разбирались, как население непризнанной республики воспринимает инициативы Еревана по мирному урегулированию и каким видит свое будущее.
Гильзы в долине
Регион, ставший зоной ожесточенных боев в 1992–1994 годах, приютился в восточной части Армянского нагорья. Покрытые лесом зеленые вершины, спешащие куда-то речки и ручейки, отвесные скалы и ущелья сегодня мирно и в то же время величественно приветствуют путников, отправившихся в Карабах. Сложно представить, что 25 лет назад — до подписания 12 мая 1994 года соглашения о перемирии между Азербайджаном, Арменией и НКР — здесь лилась кровь и разрушались судьбы тысяч армян и азербайджанцев, еще недавно деливших одно небо над головой. Разве что покатившийся из-под ног камень на том или ином утесе окажется заржавевшей гильзой от автомата Калашников, лучше всяких слов напоминая о вчерашней войне.
В населенных пунктах о тех событиях напоминаний, конечно, гораздо больше. То тут, то там — мемориалы и памятники, а в центре республики и вовсе возвышается полуразрушенный город Шуши. С высоты этого городка открывается панорама на Степанакерт. Будучи опорным пунктом азербайджанских войск, Шуша (по-азербайджански) оказался удобной точкой для обстрелов столицы. Как говорят местные, после бомбежек с этого направления в Степанакерте не осталось почти ни одного целого здания. Неудивительно, что взятие Шуши стало для армян критически важным моментом, фактически определившим успех в войне. Во время карабахского конфликта этому городу не повезло дважды: вначале Шуши пострадал во время штурма армянами, а потом стены многих зданий не выдержали азербайджанских авианалетов.
И если Степанакерт потом отстроили заново, то Шуши восстанавливается медленно, а историческая часть города и вовсе рай для любителей развалин и заброшенных строений. Любопытно, что, оставив на потом реставрацию некогда жилых помещений, армяне успели заняться ремонтом мечетей и медресе в Шуши. И хотя молиться в них вроде как некому — мусульманское население Карабаха давно покинуло пределы НКР, — на вопрос, зачем это всё, местные отвечают: «Как зачем, история города». Кстати, одно медресе сейчас переделано под музей геологии.
Директор музея Саро Сарьян, бакинский армянин, уверен, что в узких старинных улочках скрывается душа Шуши. «Зачем идти по проспекту, если можно насладиться древней архитектурой, кстати, во многом иранской», — хитро улыбаясь, Саро исчезает за узким поворотом извилистой тропинки.
Он считает, что история не терпит искажений. Очень удивляется, когда узнает, что кто-то в Степанакерте сказал — мол, в Шуши к моменту конфликта 1990-х годов почти не было азербайджанцев. Из примерно 12-тысячного населения армян было около 1,7 тыс. человек. Правда, называть мусульманскую часть жителей азербайджанцами было бы не совсем правильно, объясняет директор музея, поскольку многие из них были курдского и иранского происхождения.
Будто не было войны
Столица НКР сегодня живет самой обычной жизнью. Работают кафе и рестораны, дети гоняют мяч и играют в бадминтон прямо у стен собора Покрова Пресвятой Богородицы, а в магазинах даже принимают банковские карточки международных платежных систем. С 1 по 9 июня Степанакерт готовится стать центром европейского «непризнанного» футбола. В эти дни в Карабахе пройдет чемпионат Европы среди независимых футбольных ассоциаций (ConIFA). В республику приедут сборные Лапландии, ЛНР, ДНР, Абхазии, Чамерии (албанцы в Греции), Падании (северная Италия), Западной Армении (территория в Турции), Южной Осетии и Секейского края (регион Румынии, населенный венграми). Карабахцы ждут гостей и обещают встретить их шашлыком и прочими армянскими изысками. Уверяют, что, один раз побывав в Карабахе, человек всё время хочет вернуться.
— А как не вернуться? Туда-сюда погулял, поел, в горы сходил, и всё — тянет назад. Ты долма ел? Где? В Армении? Вай, там не то! Ты ешь, еще с собой попросишь, — настаивает официант одного из степанакертских кафе.
Пожалуй, главное, что бросается в глаза в Степанакерте, — это изобилие надписей на русском языке. По визуальной «русскоязычности» столица НКР уверенно оставляет позади Ереван. Названия улиц повторяются на трех языках: армянском, английском и русском. Встретить человека, не понимающего русский, еще сложнее, чем в Армении.
— Почему-то так традиционно сложилось, что нас считают пророссийской страной. Даже не знаю, как так произошло, — говорит высокопоставленный чиновник НКР и тут же добавляет. — Но мы не против! Хотя немного обидно, что российских официальных делегаций не было у нас уже несколько лет.
Лишь бы не было войны
«Мы верим в наше будущее!» — гласит на русском языке баннер на одной из центральных улиц города. Большинство карабахцев, когда речь заходит о конфликте, заявляют, что не хотят воевать с Азербайджаном, но готовы по первой необходимости взять в руки оружие и отправиться к линии разграничения.
— Худшее на Земле — это война. К сожалению, мы ждем войны, если у них появится удобный случай, потому что там народ пичкают ненавистью к армянам. Жалко, что они отравляют ядом злобы свой народ, — сказал архиепископ карабахской епархии Армянской апостольской церкви Паргев.
Жители НКР в большинстве случаев спокойно воспринимают вопрос, готовы ли в Нагорном Карабахе принять азербайджанцев, которые вынуждены были уехать отсюда, — в республике им ничего не угрожает. Лишь единицы против. Говорят, что в гости — пожалуйста, а полноценное переселение возможно только после снятия запрета на возвращение армян в Азербайджан. Кстати, местные утверждают, что сегодня в НКР проживают несколько десятков азербайджанцев.
Когда год назад в результате бархатной революции к власти в Армении пришел Никол Пашинян, карабахцы к новому лидеру в Ереване отнеслись с недоверием. Во-первых, подобные события для многих оказались в диковинку, а во-вторых, бывший оппозиционер открыто боролся с прежним руководством страны, часть представителей которого были выходцами из Карабаха. После визита Никола Пашиняна в НКР некоторые изменили к нему свое отношение, но остались и те, кто по-прежнему качает головой и ждет от премьер-министра Армении «реальных дел».
— Год прошел, а мы как живем под угрозой возобновления войны, так и живем! — восклицает один из жителей Степанакерта.
Довод, что до Никола Пашиняна за 24 года с момента подписания соглашения о прекращении огня, тоже «никто ничего не сделал», немного остужает пыл. Мужчина качает головой, а потом признает, что «без сомнений, и Никол бы пришел защищать Арцах, если начнут стрелять». Руководство республики, впрочем, благодарно премьеру за то, что он поднял вопрос о возвращении НКР — как стороны конфликта — за стол переговоров в рамках группы ОБСЕ. Баку пока против такого поворота, хотя раньше Степанакерт и был представлен в многостороннем формате по урегулированию.
Любопытно, что часть населения видит Нагорный Карабах независимым государством, а сравнение с «областью Армении» вызывает неоднозначные реакции.
— Наша конечная цель в будущем, естественно, создание единого армянского государства, — сказал один из высокопоставленных чиновников НКР, добавив с улыбкой, что «с другой стороны, два голоса в ООН лучше же, чем один».
В целом Нагорный Карабах изо всех сил пытается привыкнуть к мирной жизни. Люди сидят вечерами в кафе, строят планы на будущее и танцуют в парках. В НКР несколько лет назад даже реконструировали советский аэропорт: построили новый терминал и взлетно-посадочную полосу. Мечтают летать в Ереван, а потом и в другие страны. Но в 2012 году, когда воздушную гавань открывали, в Баку недвусмысленно заявили, что оставляют за собой право сбивать самолеты-нарушители. Вопросу, зачем реконструировали, удивляются: «Ну когда-нибудь нас же признают и мы будем летать!»
В Карабахе ходит анекдот: «Власти республики запретили банки с колой и другой газировкой, потому что карабахцы открывают их так, будто чеку из гранаты выдергивают, ну и летит она потом несколько десятков метров до ближайшего окна». Местные жители от такой шутки заливаются смехом, а потом объясняют заезжим гостям: «Ну а чего? Если не смеяться, то зачем жить?»
