Минэнерго США повысило прогноз цен на нефть с $65,15 до $69,64 за баррель. Также свои оценки скорректировала Еврокомиссия — до $69,2. Учитывая обострившиеся отношения США и Ирана, а также сложности в переговорах Соединенных Штатов с Китаем, в действительности средняя цена по итогам года может оказаться значительно выше.
Сентябрь прошлого года располагал к оптимистичным прогнозам. Тогда они превысили отметку в $80 и устремились к $86. Затем началось короткое, но болезненное падение до $49 в декабре. После этого вновь вернулся рост.
Положительное влияние на рынок оказал ряд факторов, одним из важнейших были усилия стран ОПЕК+, договорившихся о сокращении добычи. Тем не менее к годовым прогнозам все участники рынка подошли с осторожностью. Многие авторитетные источники исходили из коридора $50–70 за баррель на ближайшие годы.
Однако рост продолжался. С начала марта 2019 года цена марки Brent не опускалась ниже отметки в $65. Продолжительный период времени она превышала $70.
Профильные организации начали пересматривать свои оценки. К примеру, Управление энергетической информации США в начале апреля повысило свой прогноз с $62,78 до $65,15. А в начале мая и этот уровень был пересмотрен — до $69,64.
Фактически мы наблюдаем чисто техническое действие, отражение текущего момента. К сожалению, последние пять лет условия на рынке нефти изменяются резко и в широком диапазоне. В такой ситуации любой прогноз необходимо воспринимать со значительной долей осторожности. Впрочем, прогнозы как таковые не ставят целью предугадать будущее, они лишь задают некие ориентиры и очерчивают окно возможностей.
Зачастую они служат одним из важных оснований для принятия финансовых решений, имеющих далеко идущие последствия. Соединенные Штаты сегодня попали в достаточно противоречивую ситуацию. Они анонсировали продолжение стремительного роста собственной добычи нефти. Для воплощения планов необходимы высокие цены на черное золото. А руководство страны постоянно требует от мировых производителей держать их на низких уровнях.
После завершения кризиса 2014–2016 годов, сопровождавшегося резким сокращением производства нефти в Соединенных Штатах, у США был выбор: начать контролировать уровень добычи либо вновь пустить дело на самотек. Выбор был сделан в пользу «невидимой руки рынка», которая традиционно оказалась фигой в кармане. Рост производства в Америке давил на мировой рынок, угрожая новым дисбалансом спроса и предложения.
Чем быстрее Штаты наращивают добычу, тем больше рисков они создают для мирового рынка. И будто этого мало, год назад разразился скандал — США решили выйти из ядерной сделки с Ираном. Тот в свою очередь объявил, что не намерен сидеть сложа руки, и фактически предъявил остальным участникам сделки ультиматум, побуждая их продолжать сотрудничество в рамках ранее достигнутых соглашений. Для Ирана это означает более широкий доступ на мировой рынок и привлечение зарубежных компаний к проектам внутри страны. Вероятно, приход внешнего капитала интересен не сам по себе. Чем шире сотрудничество европейских и азиатских компаний с Ираном, тем сложнее какому-то, пусть и крупному игроку диктовать стране свою волю.
Также интригу в реальный уровень стоимости черного золота вносит конфликт США с Китаем. КНР — это наиболее интересный развивающийся рынок энергоносителей. Американские производители нефти не меньше других игроков рассчитывают на него. Но хоть США и остаются значительным нетто-импортером нефти, по ряду причин местным компаниям приходится наращивать экспорт. Если китайский рынок будет для них закрыт, нефтегазовую промышленность Соединенных Штатов начнет лихорадить. Это же обстоятельство может позитивно повлиять на мировой нефтегаз, сняв лишние объемы, вбрасываемые США.
Сегодня среднесуточная добыча нефти в Штатах составляет 12,3 млн баррелей. Вряд ли страны ОПЕК+ хотят поддерживать американских производителей за свой счет. Но в то же время спрос на нефть растет, а политическая обстановка располагает к тому, чтобы цены закрепились на уровнях выше $70. Так что профильным ведомствам еще придется менять свои прогнозы.
Автор — аналитик, заместитель генерального директора Института национальной энергетики
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
