«Мы сошли с ума»
Россия и Европа должны сделать шаг навстречу друг другу, чтобы нормализовать свои отношения. Об этом в интервью «Известиям» в ходе Диалога «Соединяя Евразию — от Атлантики до Тихого океана» заявил бывший премьер-министр Италии и экс-глава Еврокомиссии Романо Проди. При этом он отметил, что реализация проекта «Северный поток – 2» не выглядит таким шагом, поскольку не учитывает интересы южноевропейских стран. Также, по его словам, для изменения глобальных финансовых правил дедолларизация должна проходить не только в России, но и в других странах. Для ухода от американской валюты должно вырасти, в частности, влияние евро и китайского юаня. Это возможно, однако путь будет долгим.
— Президент России неоднократно называл отношения между Россией и Италией привилегированными. Вы с этим согласны? Как бы вы оценили нынешнее состояние взаимосвязей наших стран?
— Да, наши отношения действительно привилегированные. Так было веками, а не только сейчас. Мы видим большое количество туристов, друзей из России, которые приезжают и заполняют итальянские города. Мы этому очень рады.
Президент РФ Владимир Путин и президент Италии Серджо Маттарелла
Однако, к сожалению, в последнее время произошел определенный разрыв в связях между Западом в целом — в частности, Европейским союзом — и Россией. Италия как участник ЕС вынуждена следовать этим правилам. Вместе с тем внутри ЕС она может играть свою роль и подталкивать к тому, чтобы отношения отстраивались в другом плане. Большинство итальянцев не разделяют политику по отношению к России.
— Коалиционное правительство Италии каждый раз говорит, что не надо продлевать санкции против России и что оно готово убедить в этом другие государства Евросоюза. Однако впоследствии Рим все равно голосует за продление ограничительных мер. Почему так происходит?
— Этот вопрос надо адресовать правительству. Когда я возглавлял Европейскую комиссию, мы очень хорошо работали с Россией, но сейчас, к сожалению, наступили другие времена.
— Что должно произойти, для того чтобы санкции были отменены?
— Россия и Европа должны сделать шаг навстречу друг другу, сблизиться. Пока я этого не вижу. Но многое, конечно, зависит и от международного положения. Есть проблемы Украины и Крыма, которые занимают большое место, но можно делать шаги где-то на боковых направлениях.
Я бы хотел привести пример с газопроводом «Северный поток – 2». Этот проект не выглядит как шаг, который учитывает интересы всех европейских стран. Например, мы, южные европейцы, оказались в стороне от этого процесса.
— В Европе говорят, что «Северный поток – 2» подрывает энергетическую безопасность ЕС. Это действительно так или это просто громкие заявления?
— Европа и Россия могли бы вместе подумать, как использовать уже существующую газопроводную систему на Украине, чтобы вовлечь ее в процесс нормализации и примирения, но этого сделано не было. Газопровод, который напрямую приходит в Германию, этой стране очень выгоден, но внутри Евросоюза он нарушает внутренний баланс энергетической безопасности.
— А Как вы оцениваете перспективы «Турецкого потока» и возможное участие Италии в проекте?
— Ситуация вокруг этого газопровода остается открытой. Существует много альтернативных вариантов того, как он будет продолжаться и как в целом будет развиваться дальнейшее газоснабжение региона. Надо учитывать и недавнее открытие месторождений газа на шельфе у Кипра, Израиля и в Египте.
Экс-глава Еврокомиссии и итальянского правительства Романо Проди
Как всё это будет выстраиваться в единую систему, пока еще остается непонятным. Вместе с тем я опасаюсь, как бы не возникла ситуация, при которой в этом регионе будет слишком большое предложение газотранспортных возможностей.
— Из-за этого могут снизиться цены?
— Не в этом дело. Я считаю, что тратится много лишних денег. Если останутся активными нынешние украинские газопроводы, то на севере Европы с газопроводом «Северный поток – 2» предложение сырья будет слишком большим.
— Помимо санкций в мире развернулись торговые войны. Есть ли у вас оценка ущерба от них?
— Мы сошли с ума. Глобализация должна быть правильной, корректной. Вместо работы над тем, чтобы сохранить и подправить эти тенденции, мы, получается, работаем так, что все действуют в направлении разрыва торговой системы.
Ясно, что в торговых отношениях между Китаем и Западом должны действовать сравнимые правила. Китайская торговля сокращается, испытывает определенные сложности. Сейчас именно тот момент, когда надо начинать говорить об имеющихся проблемах. В Китае должны принять изменения в достаточно чувствительных областях, например, в патентной системе, перекрестных инвестициях, правилах передачи интеллектуальной собственности. Это нужно начинать делать уже сейчас.
— Европа совместно с Россией создает аналог американской системы SWIFT для расчетов с Ираном. Может европейский SWIFT заменить американский? С какими еще странами, помимо Ирана, можно было бы рассчитываться с его помощью?
— Сначала надо, чтобы новая система появилась и начала работать, а потом уже оценивать ее. Эксперты ООН, к которым я не отношусь, говорят, что Иран соблюдает все договоренности. Американцы вышли из соглашения по ядерной сделке и наложили санкции на торговлю с Ираном. Я не вижу причин, почему Европа должна сделать то же самое. Если найдется альтернатива, чтобы обслуживать эту торговлю, думаю, что она будет абсолютно законна и правильна. Вопрос в том, что такую альтернативу создать очень трудно.
— Россия запустила процесс дедолларизации своей экономики и планирует с торговыми партнерами рассчитываться в других валютах. Когда РФ и ЕС могли бы перейти на расчеты в евро? Пойдет ли на это Европа?
— Я внимательно слежу за тем, как в России происходит дедолларизация, за переходом к более активному использованию евро. И золота, кстати, тоже. То же самое раньше делал и Китай. Эта страна существенно сократила свои запасы в американской валюте. Это нормальный тренд — переход от торговли в долларе к плюралистической системе валют.
Я не думаю, что действия одной России могут оказать большое влияние на эти процессы и будут иметь успех. Полагаю, что шагами к изменению глобальных финансовых правил могли бы стать постепенные и параллельные процессы — например, рост влияния евро, рост влияния китайского юаня. Именно это в состоянии постепенно изменить общую картину.
Напомню, что, когда евро только появился, Китай это очень приветствовал. Они говорили: «Если рядом с долларом появится новая сильная валюта в лице евро, там же найдется место и для юаня». Это значит, что в финансовой сфере мы перейдем от однополярного валютного мира к многополярному. Но до этого этапа мы еще не дошли.
— И сколько же нам идти?
— Не знаю, но многое будет зависеть от ЕС. С учетом торгового и промышленного веса Европы ясно, что евро — сильная валюта, которая имеет достаточно прочное основание. Но это не значит, что евро будет враждебен доллару — он будет дополнением к нему, просто придаст новую форму равновесия на валютном рынке. Естественно, если Россия сократит долларовую торговлю и увеличит торговлю в евро, это поможет происходящему процессу, но до этого еще далеко.
