Ключевую роль в том, что это воссоединение состоялось, конечно же, сыграл Владимир Путин, принявший принципиальное решение «начать работу по возвращению Крыма в состав России». Впрочем, это решение не состоялось бы, если бы не позиция самих крымчан, которые обратились к Москве за помощью. На полуостров надвигалась угроза со стороны пришедших тогда к власти на Украине откровенных бандеровцев.
Как потом вспоминал Владимир Путин, «мы не могли не откликнуться на эту просьбу, не могли оставить Крым и его жителей в беде, иначе это было бы просто предательством». Именно это единство устремлений простых людей и верховной власти и дало тот невиданный доселе кумулятивный эффект, который уже вошел в учебники истории под именем «крымская весна».
Мало, кто знает, что в этом году словосочетанию «крымское весна» исполняется 75 лет. Впервые его использовал выдающийся русский писатель Константин Паустовский. В апреле 1944 года в газете «Известия» он опубликовал очерк о начавшемся освобождении Крымского полуострова от нацистских войск, который так и назывался — «Крымская весна». Это был настоящий гимн Родине, частью которой являлся, является и будет являться Крым.
«…Мы знали, что Крым, — разрушенный, затоптанный сапогами немецких солдат, — снова будет нашей землей, — писал Паустовский. — Мы знали, что освободим Крым, наш Крым, где в синеве и блеске тонут обрывистые мысы и море подносит к их подножию палую листву. Тот Крым, где каждому из нас хотелось остановить время, чтобы не терять ощущения молодости. Где жизнь, как морское утро, была и будет освежающей, где она приближается к той черте, за которой явственно виден золотой век».
Для Паустовского «крымская весна» была символом — даже больше, синонимом — освобождения. «Крым цветет, — писал он, — выбрасывает ежеминутно миллиарды листьев, побегов, цветущих венчиков. И перед этим весенним цветением освобожденной земли бойцы, выйдя к Черному морю, глядя на него, невольно снимут каски и вздохнут всей грудью: «Благословенные места! Теперь они навеки наши!»
Однако тогда история распорядилась иначе. Спустя 10 лет, в начале 1954 года, первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев широким жестом передал Крым братской Украинской ССР, вероятно, даже не предполагая, какими могут быть геополитические и гуманитарные последствия этого шага. Впрочем, вряд ли это непонимание может быть оправданием самого поступка. Стоит напомнить, что точно так же и в те же годы Хрущев отказался в пользу другой братской страны от полученных Советским Союзом в долгосрочную аренду Порт-Артура и КВЖД.
Видимо, это был такой «политический стиль» тогдашнего советского лидера — свободно обращаться с добытыми потом и кровью территориями. Та же привычка, кстати, тремя с лишним десятилетиями спустя проявилась и у другого члена ЦК КПСС — Бориса Ельцина, в декабре 1991-го «забывшего» при роспуске СССР и про Крым, и про Севастополь, и про Черноморский флот, который по умолчанию тогда же должен был перейти под юрисдикцию «незалежной» Украины.
Ситуацию с Севастополем и флотом смог переломить тогдашний командующий ЧМФ адмирал Игорь Касатонов, давший команду подчиненным (встреченную, кстати, всеобщим одобрением моряков) не принимать украинскую присягу. Только его упорство и воля заставили Ельцина и тогдашнего президента Украины Леонида Кравчука договориться о разделе флота и аренде Россией базы ЧМФ в Севастополе. Через год после этого Ельцин забрал Касатонова «на повышение» в Москву — подальше от Крыма, чтобы потом отправить в отставку. По некоторой информации, на последовавшее тогда же предложение наградить Касатонова за фактическое спасение для России Черноморского флота, первый президент отреагировал весьма недвусмысленно. «Не ссорьте меня из-за Касатонова с Украиной», — якобы заявил он. В итоге Касатонова наградили… памятной медалью «300 лет флота». Такое было время.
Не будет большим преувеличением сказать, что Игорь Касатонов — еще один герой нашей новой «крымской весны»: не прими он в 1991–1992 годах соответствующих решений, не остался бы на Черном море российский флот, не было бы базы в Севастополе. В этих обстоятельствах возвращение Крыма в родную гавань было бы крайне проблематично: России в сто крат труднее было бы оказать помощь соотечественникам, давно уже стремившимся воссоединить свою малую Родину с нашей общей, большой Родиной…
К пятилетию воссоединения Крыма с Россией журнала «Историк» издал 420-страничный специальный выпуск «Крым. Страницы истории с древнейших времен до наших дней». На презентацию этого увесистого тома пришел и один из его героев — адмирал Касатонов. В этом году ему исполнилось 80. Он всё еще бодр и активен. И до сих пор, как выяснилось, так и не награжден за тот без всяких кавычек героический поступок, который был совершен им и его сослуживцами в поворотный для нашей страны момент истории.
Увы, многих из тех офицеров, кто вместе с ним почти в прямом смысле слова сражался за российский Черноморский флот, — одновременно и с киевскими эмиссарами Кравчука, и с ельцинскими «дезинтреграторами» — уже нет в живых. В пятую годовщину «крымской весны» было бы большой ошибкой не вспомнить об этих людях…
«Мы приветствуем освободителей Крыма. Мы гордимся ими. Мы завидуем им. Они первые ступили на крымскую землю. Им выпала на долю великая честь, великая слава и великая радость увидеть первыми крымскую весну». Это слова Константина Паустовского. Мне кажется в пятую годовщину возвращения Крыма в родную гавань, они прозвучат как нельзя кстати.
Автор — главный редактор журнала «Историк»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
