Родительские права: французских детей избавили от «отца» и «матери»
В середине февраля национальное собрание Франции после длительного обсуждения законопроекта «Доверие к школе» приняло решение внести в законодательство об образовании поправку, которая предписывает удалить из анкет, заполняемых в учебных заведениях термины «отец» и «мать». Вместо них в соответствующих графах будут значиться «родитель 1» и «родитель 2». Инициаторы поправки утверждают, что произойдет «всего лишь техническая замена одного понятия на другое». Так ли это на самом деле — разбирались «Известия».
«Надо заставить общество измениться»
Идея удалить «отца» и «мать» из анкет была предложена президентской партией «Вперед, Республика!». Представившая ее в парламенте депутат Валери Пети заявила, что «принятие поправки позволит закрепить в законодательстве семейное разнообразие и закрепит официально полное равноправие детей». Пети объяснила, что «общество должно документально оформить происходящие в нем изменения, то есть появление и существование не только гетеросексуальных брачных союзов, но и однополых».
Французский теолог и философ Бертран Вержели
По мнению известного французского теолога и философа Бертрана Вержели, поместившего свою критическую статью в издании Atlantico, «формулировкой «общество должно», идеологи правительственной партии на самом деле скрывают посыл «надо заставить общество измениться».
«Привычку видеть вместо папы с мамой двух родителей под номерами вживлять собираются практически с пеленок, поскольку в подростковом возрасте переучиваться уже сложно. Отдельные политики стремятся бежать впереди паровоза, демонстрируя свою продвинутость в этом вопросе и желая набрать очки. Например, мэр Парижа Анн Идальго уже несколько месяцев использует в работе администрации формуляры с «родителями 1 и 2», — пишет Вержели. — В партии «Вперед, Республика!» почему-то решили, что, обезличив родителей, они тем самым уравняли семьи однополые с привычными и детям, живущим при двух состоящих в браке мужчинах или женщинах, сразу стало легче. На самом деле эта поправка создает едва ли не больше проблем, чем дает преимуществ».
А в Лионе, по свидетельству депутата нацсобрания Анн Брюнера, уже «несколько лет в анкетах, используемых в сфере образования, применяются формулировки «ответственный 1» и «ответственный 2». Как подчеркивает в интервью Le Figaro французский юрист Од Миркович, появление «ответственных» вместо «родителей» — это уже следующий шаг по лестнице «эволюции деградации семьи».
«В этом виноват закон 2013 года об однополых семьях. Разрешение на усыновление (удочерение) детей парами, состоящими из двух мужчин или двух женщин, вообще отменяет само по себе понимание «родитель» — ведь от двух самок или двух самцов потомство не родится. Взрослые, берущие на воспитание в однополую семью ребенка, не могут быть для него родителями по определению — они просто становятся ответственными за его воспитание. Так что употреблять «ответственный 1» и «ответственный 2» в этом конкретном случае даже правильнее, — говорит юрист. — Родители же — не просто ответственные, каким, например, является тот же опекун. Одна из главных функций родителей в том, что они указывают ребенку на его происхождение. Меры, которые устанавливают наши парламентарии, превращают матерей и отцов в просто «ответственных», лишают детей и родителей такой связи».
По мнению депутата от правящей партии Дженнифер де Теммерман, приводимому Le Figaro, поправка — это шаг вперед в развитии общества. «В нашем обществе устарели семейные и социальные модели, — уверена парламентарий. — Отныне никто не должен чувствовать себя исключенным по причине сохранения устаревшего менталитета. Ведение предлагаемой нами статьи позволит установить равенство».
Коллеге возразил депутат от республиканцев Ксавье Бретон, сказав, что «поправка выглядит надуманным следованием необходимости проявлять толерантность ко всему и политкорректность из боязни кого-то обидеть. Она абсолютно не соответствует действительности, в которой 95% официальных или гражданских браков представляют собой пары, состоящие из мужчины и женщины».
Ящик Пандоры для французской семьи
Когда в 2013 году французские парламентарии принимали закон о признании однополых семей, вряд ли они себе представляли, какой ящик Пандоры открывают. Именно из-за, скажем так, нестандартности комплектования семьи и возникла необходимость обезличить родителей. Законодатели посчитали, что дети, отвечающие на вопрос о родителях, что у них две папы или две мамы, чувствуют себя уязвленными, подвергаются насмешкам и т.д. Теперь во французском обществе всё будет «безобразно, но однообразно».
Проблема снята? Возможно. Одна. И это породило массу новых сложностей. Например, кого из родителей считать номером первым, а кого — вторым? Надо ли понимать цифры, как просто порядковые номера для удобства обозначения или же за ними скрывается семейная иерархия? Не вызовет ли у женщины признание первым номером мужчины желания обвинить законодателей в мачизме и сексизме? Не всколыхнет ли в мужской среде присвоение цифры «1» женщине антифеминистские настроения? И это еще не самая глобальная проблема, хотя поводов для ссор и раздоров, а также дискуссий в СМИ она даст немало.
Одним из принципов демократии является подчинение меньшинства большинству. Западная демократия на протяжении последних 20–30 лет сумела стать отдельным, самостоятельным видом демократии, с классическим народовластием имеющим крайне мало общего. Большинству, живущему в условиях западной демократии, вначале привили необходимость просто уважать и мнение меньшинства. А после того как этот жест был утвержден в качестве гуманитарной ценности (все мы — люди, не убивать же оппонента, исповедующего другие взгляды, не нарушающие законодательство), идеи меньшинств превратились в требования, которые большинство должно неукоснительно выполнять. Отказываясь от своих принципов.
Всеобщее равенство, получается, должно выражаться в подгонке общих норм под требования меньшинств, так они считают. Это примерно, как если в школе есть ребенок-инвалид, то надо отменить бег на уроках физкультуры для всех, потому что ученик с ограниченной способностью передвижения в инвалидной коляске участия в забеге принять не может
Юрист полагает, что теперь, во исполнение этих требований, «во Франции считают нужным лишить ребенка матери и отца». Благодаря тому что однополые пары тоже хотят пополнять свои семьи детьми, но лишены возможности сделать это естественным путем, теперь формулировка «рождение ребенка» вызывает негативную реакцию у сторонников ЛГБТ, предлагающих заменить ее на «завести ребенка». Это тоже обсуждалось в ходе депутатских дебатов, но подходящую замену названию документа «свидетельство о рождении» французские парламентарии пока не нашли.
Уравнять — значит обезличить
Стремление заменить отца и мать некими аморфными родителями подготавливает почву для суррогатного материнства (которое во Франции пока не разрешено, но во многих других странах функционирует), вписывается в насаждаемую французскому обществу идею «воспроизводства поколений без секса». По мнению Мирковича, это «стимулирует развитие и всё большее распространение таких процессов, как суррогатное материнство, посмертное размножение и донорство половых клеток».
Валери Пети — французский политик, депутат национального собрания Франции
Исходя из доклада Валери Пети, можно сделать вывод, что в результате замены «матери» и «отца» на обезличенных «родителей 1 и 2» будет достигнуто фактическое равенство всех типов родственных связей ребенка: с отцом или без него, с реальной матерью или приемной, с двумя отцами или двумя матерями, с биологическими родителями или донорами, с мертвым родителем, зачатие от которого произошло посмертно, и т.д.
Эксперты выражают опасения, что институт семьи как таковой и его главная социальная роль, состоящая в формировании новых поколений, станут в ближайшем будущем не более чем элементарным товаром в руках фирм и отдельных коммерсантов. Если современное общество признает, что личность имеет право на неограниченное (в пределах, очерченных законодательством, разумеется) удовлетворение своих желаний, а научно-техническое развитие приведет к тому, что возможность реализации желания завести ребенка перестанет быть уделом только гетеросексуальных пар, воспроизводство поколения превратится в товар или услугу, которые продаются и покупаются, как и любая другая. В США, например, суррогатное материнство уже стало вполне процветающим видом бизнеса.
Исходя из опыта развития и подмены понятий в современном обществе, можно с уверенностью утверждать, что нравственность, религия, философия, право и политика долго сопротивляться этой капиталистической экономической логике бесконечного расширения рынка и вторжения его в нашу частную сферу, будут недолго. Поразительно, насколько был прав Маркс, написав более полутора веков назад в «Манифесте», что «буржуазия сорвала с семейных отношений их трогательно-сентиментальный покров и свела их к чисто денежным отношениям».
А в обозримом будущем число родителей, возможно, перестанут ограничивать номерами 1 и 2 — и не только в фантазиях сочинителей антиутопий. Брак перестает быть союзом одной женщины с одним мужчиной и превращается в деловое соглашение абстрактных людей благодаря продвижению всё более извращенно-усовершенствованных «гуманитарных» ценностей. Первые пробы зачать ребенка от союза трех родителей уже проводятся. Со временем их число будет увеличиваться до 4, 5, 6, а у европейских парламентариев прибавится забот в законотворчестве.
Как эволюционируют политики
Министр образования Жан-Мишель Бланке выступил против этого проекта, что можно расценивать как несогласие правительства с абсурдом, продвигаемым парламентом. Но надолго ли хватит такого трезвомыслия в условиях французского политикума? Можно вспомнить, как в 1998 году депутат нацсобрания Элизабет Гигу выступала в парламенте за проект признания гражданских браков равными официально заключенным. Тогда она утверждала, что это даст возможность не допустить признания однополых брачных союзов. «Брак — не просто договор двух людей, поскольку он отражает различия полов и включает в себя цель рождения ребенка», — говорила она. Пришел 2012 год, и Гигу поддержала проект президента Олланда по однополым семейным союзам. Брак превратился-таки в простой договор, а различия полов и цель рождения ребенка вообще исчезли.
Эволюции взглядов оказался подвержен и нынешний премьер Франции Эдуар Филипп. Пять лет назад он выступал против искусственного оплодотворения, теперь же — за, поскольку «общество эволюционировало».
Достаточно ли во Франции трезвых голов, чтобы через некоторое время в этой сфере законодательства случился и откат на консервативные традиционные позиции? Сомнительно, что это возможно при нынешнем президенте. Но если придут другие люди... В Италии же усилиями министра внутренних дел Маттео Сальвини удалось вернуть в анкеты министерства «отца» и «мать» в августе 2018 года, заменив существовавшие обезличенные «родитель 1» и «родитель 2». «Я использую всю данную мне законом власть, чтобы защитить естественную семью, основанную на союзе мужчины и женщины», — сказал тогда вице-премьер итальянского правительства.
Сальвини, конечно, французам не указ, но пока и во Франции немалое количество политиков солидарны с его позицией.
