Прочел в «Известиях» колонку писателя Романа Сенчина «Драма драматургии» о том, что в последние два десятилетия мы наблюдаем гибель этого жанра, что, по его мнению, настоящая катастрофа. Думается мне, он несправедлив. Хотя бы потому, что сам же пишет: литературные жанры возникают и исчезают. И если на минутку представить, что вся драматургия умрет, то, следуя мысли Романа, глобальной трагедии в этом тоже не будет. Это жизнь.
Рассуждения о том, что когда-то были великие литераторы, работавшие одинаково успешно в жанрах прозы, поэзии и драмы, чем-то напоминают брюзжание: «Вот было время, не то что ныне!» Можно с тем же успехом сокрушаться, что умер эпистолярный жанр и вместо прекрасных, длинных, высокохудожественных писем теперь мы пишем короткие SMS. Так что с этого? Каждое время диктует свои правила, свой стиль. Ради справедливости стоит заметить, что многие современные литераторы совсем не то, что Достоевский, Толстой, Чехов. Выходит, и литература у нас мертва? Сильно сомневаюсь.
Мне, напротив, кажется, что сегодня невероятный расцвет драматургии. Да, своей, да, новой, не похожей ни на классическую, ни на советскую. И те ни менее. Сколько ежегодно открывает новых имен талантливых парней и девчонок фестиваль «Любимовка»! Много лет я провожу конкурс драматургов «Евразия», и к нам ежегодно присылают по 250–300 пьес, причем есть среди них довольно интересные. Вообще конкурсов драматургии не счесть. Не на пустом же месте они возникают.
Другое дело, что сегодня театры не очень-то охотно обращаются к современным авторам, и в этом действительно драма нашей драматургии. Помню советское время (его сейчас все любят вспоминать, так что не буду исключением), когда у нас в Свердловском театре драмы был план от обкома КПСС. Согласно ему, театр должен был выпустить шесть премьер за сезон: обязательно производственную драму, спектакль для детей, две классических пьесы и две современные.
В театрах тогда были завлиты, активно работающие с авторами. Придет, скажем, им пьеса по почте — не очень хорошо написанная, но зато тема интересная. Завлит садился с автором и начинал ее переписывать. В 1989 году я получил письмо от знаменитой помощницы Георгия Товстоногова, завлита БДТ Дины Шварц. Каким образом попала моя пьеса «Корабль дураков» к ней, ума не приложу. Но она мне, какому-то начинающему автору из Свердловска, написала письмо.
Оказывается, Дина Шварц дала почитать пьесу Товстоногову. Георгий Александрович сказал, что Петрушевская (а тогда ее пьесы считались чернушными) по сравнению с Колядой — чистое голубое небо. Мне уже было не важно, что пьеса Товстоногову не понравилась, главное — он прочитал ее. Величайшему режиссеру были интересны закорючки начинающего драматурга. И от этого внимания вырастали крылья!
Сейчас настоящих завлитов практически не осталось. Их комната превратилась в место, где собирают сплетни. Там много курят и дружат с кем-нибудь против режиссера или директора. И это вместо того, чтобы заняться современными авторами, искать хорошие пьесы.
В ту же советскую пору в Свердловском театре драмы впервые сыграли «Гнездо глухаря» Виктора Розова, «Репетитора» Георгия Полонского, одними из первых выпустили «Смотрите, кто и пришел» Владимира Арро, поставили «Любовь и голуби» Владимира Гуркина. Сейчас это для нас классика, а тогда тоже была современная драматургия.
Спектакли шли на большой сцене. Режиссеры не боялись ставить новых авторов. И ведь были полные залы. Мне довелось сыграть в «Дорогой Елене Сергеевне» Людмилы Разумовской. Спектакль показали восемь раз, а потом пришли из обкома партии и закрыли его. Но эти показы стали настоящим событием! Народу — битком. В зале на 800 мест люди висели на люстрах. Вот она, современная драматургия! Это был 1983-й…
То же самое и сейчас. Зимой «Коляда-театр» был на гастролях в Москве, я позвонил в театр «Практика», где ставят в основном современную драматургию, попросил посадить моих артистов. Ответили: «Николай, мы вас любим и уважаем, но мест нет. На месяц вперед всё продано». И это не звездный театр, вроде МХТ имени Чехова или Театра Вахтангова, а довольно молодой коллектив, где играют еще толком никому не известные вчерашние выпускники.
Беда современных авторов не в их отсутствии или гибели драматургии как таковой, а в том, что директора и режиссеры боятся брать современные пьесы. А их навалом! Я 27 лет преподаю в театральном институте на курсе драматургии, интересуюсь тем, что пишут молодые. Господи, какое счастье, что среди моих учеников появились Сигарев, Пулинович, Васьковская, Батурина, Зуев, чьи пьесы идут в ведущих театрах Москвы. Сейчас подрастают новые изумительные авторы, которые тоже ищут выход на большую сцену.
И под конец хочется вспомнить Чехова, герои которого любили помечтать, о том, что будет лет через двести. Почему-то я очень отчетливо представляю, как спустя столетия два таких же человека, как мы с Романом, будут спорить о том, что де в их время-то драматургия уж точно умерла. Или по крайне мере стоит одной ногой в могиле. Не то что в начале XXI века, когда жили и творили выдающиеся авторы. Ну вроде Сенчина и Коляды…
Автор — худрук екатеринбургского «Коляда-театра», режиссер, драматург, актер
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
