Евросоюз принимает поправки к газовой директиве. Хотя формально они регулируют общие правила игры на европейском газовом рынке, единственный газопровод, эксплуатацию которого они могут осложнить, — это «Северный поток – 2».
Идея его строительства возникла еще в начале этого десятилетия, когда только-только вводились в эксплуатацию две нитки первого «Северного потока». Изначально предполагалось, что новый газопровод может соединить российский берег с британским рынком. Но на тот момент эта идея не получила развития, так как «Газпром» сосредоточился на строительстве «Южного потока».
Затем «Южный поток» пришлось трансформировать в «Турецкий» и вдвое сократить его номинальную мощность — до 31,5 млрд куб. м. Этот проект не решал вопрос газоснабжения севера Италии и Австрии, на которые был нацелен «Южный поток». «Газпром» попытался решить эту проблему, расширив газопровод Ямал–Европа, но переговоры с Польшей по этому вопросу не увенчались успехом.
Зато крупнейшие европейские компании из области ТЭКа ухватились за идею «Северного потока – 2».
Первоначально европейские компании вошли в собственность компании-оператора проекта — Nord Stream 2. Но из-за угрозы санкций они были вынуждены изменить формат участия. В итоге ENGIE, OMV, Royal Dutch Shell, Uniper и Wintershall выступили в качестве инвесторов. А Nord Stream 2 перешел в стопроцентную собственность «Газпрома».
Со времени «Северный поток – 2» вызвал противодействие. Против него выступила Польша, мимо которой прошли потенциальные транзитные платежи за несостоявшийся «Ямал–Европа – 2». Польша обращалась в суды и пыталась построить широкую европейскую общественность в стройные шеренги, стоящие на пути нового газопровода.
Против выступила и Украина, которая напрямую могла понести потери от сокращения транзита через свою территорию. Но она ограничивалась в основном гневными воззваниями с нотками мольбы, обращенными к Евросоюзу.
Но мало того, что «Северный поток – 2» исправно получал финансирование и полным ходом шла подготовка к его строительству, мало того, что, располагаясь за пределами ЕС, этот газопровод не подпадал под нормы европейского законодательства, так еще два года назад как гром среди ясного неба прозвучала новость, что «Газпром» получил право заполнять первый «Северный поток» почти на 100%. Этому решению европейских регуляторов предшествовала долгая работа газпромовских специалистов и их коллег из ЕС.
Этот факт подстегнул противников нового газопровода. В их нестройных рядах возникла парадоксальная идея: распространить нормы европейского законодательства на новые газопроводы, которые доставляют газ на территорию Евросоюза, но не проходят по его территории. То есть эти нормы решительно выходили за пределы границ ЕС и устремлялись в нейтральные воды. Очевидно, что эта идея была направлена не против строящегося «Южного газового коридора», по которому Балканы и Италия смогут получать азербайджанский газ. Единственной потенциальной жертвой был «Северный поток – 2».
Сейчас мы наблюдаем финал реализации этого нового слова в международном праве.
Номинально европейские нормы направлены на рост конкуренции между поставщиками. Они предполагают, что производитель газа не может одновременно быть владельцем газотранспортной инфраструктуры. В противном случае он должен резервировать 50% мощности для иных поставщиков.
В данном случае в «Северном потоке – 2» для иных поставщиков должно быть зарезервировано 27,5 млрд куб. м. Само по себе это не окажет фатального воздействия, а лишь снизит эффективность проекта и сдвинет сроки окупаемости.
В ходе переговоров внутри Евросоюза было принято решение, что страна, на территорию которой приходит газопровод, имеет право дать ему исключение из норм третьего энергопакета. В данном случае эта страна — Германия. Она кровно заинтересована в реализации «Северного потока – 2», так как этот проект усиливает ее энергобезопасность и будет приносить деньги за транзит.
Но решение немецкого руководства предоставить газопроводу исключение из норм Третьего энергопакета необходимо согласовать с другими странами ЕС. Здесь у Германии и «Газпрома» в союзниках могут выступить Франция, Австрия, Нидерланды. Возможно, Италия.
Есть и другие способы обойти вводимые ограничения. Первый и самый очевидный — продавать газ, предназначенный для «Северного потока – 2» на территории России. Подобная практика отрабатывалась на площадке СПбМТСБ. Второй способ — изменить структуру собственности Nord Stream 2, увеличив в компании долю зарубежных инвесторов. Но этот способ трудноосуществим на данный момент из-за санкционных рисков.
«Газпром» уже отметил, что еще одним ответом на происходящее может стать расширение не подпадающего под ограничения «Турецкого потока». Но этот вариант представляется наименее эффективным в нынешних условиях.
В сложившейся ситуации есть один неочевидный момент, говорящий в пользу «Северного потока – 2». Никто из противников проекта уже не надеется остановить его реализацию. Единственное, что им остается, — помешать эксплуатации.
Если «Северный поток – 2» не получит исключение в 2019-м, это не скажется на экономике проекта моментально. Дело в том, что газотранспортная инфраструктура на территории Германии будет готова только в 2020 году. Затем последует постепенное увеличение объемов прокачки, которые могут выйти на максимум не раньше 2021–2022 годов. Таким образом, у партнеров в запасе минимум два года, чтобы получить исключение из Третьего энергопакета. А способы уже отточены в ходе работ по газопроводу OPAL (продолжению «Северного потока»), в котором до 2017 года 50% резервировалось под мифических иных поставщиков.
Кстати, в прошлом году через «Северный поток» было прокачано 58,8 млрд куб. м газа при номинальной мощности газопровода 55 млрд куб. м.
Автор — аналитик, заместитель генерального директора Института национальной энергетики
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
