«Замену СВД мы не сделаем никогда»
Один из главных разработчиков российских систем вооружений — ЦНИИточмаш (входит в госкорпорацию «Ростех») начал реализацию масштабной программы технического переоснащения стоимостью полмиллиарда рублей. В прошлом году предприятие возглавил Альберт Баков, работавший ранее гендиректором концерна «Тракторные заводы». В интервью «Известиям» Альберт Баков рассказал о разработках новых армейских пистолетов, снайперских винтовок и артиллерийской системы для десанта.
— Как восприняли свое назначение, какие задачи стоят сейчас перед институтом?
— Это предложение было для меня неожиданным. Я окунулся в мир, который очень люблю. Во-первых, я охотник, а во-вторых, мне всегда была интересна тема патронных калибров, стрелкового оружия и неординарных технических решений.
Мы проанализировали проблемы и последствия, связанные с сокращением гособоронзаказа, «закрытием» зарубежных патронных рынков, износом производства и экономическим положением предприятия. Очень серьезно рассмотрели причины убытков. Был проведен серьезный аудит всех направлений, выявлены слабые и сильные стороны деятельности, проанализированы риски и определены приоритетные задачи. В результате была подготовлена стратегия развития ЦНИИточмаша, которая направлена на создание научно-производственного холдинга, ориентированного на разработку высокотехнологичной продукции военного и двойного назначения.
Главным для нас по-прежнему остается выполнение госзадания по производству высокоточных комплексов и боеприпасов. Одновременно мы будем переходить к конкурентоспособной и прибыльной модели управления, диверсифицировать производство, обновлять инфраструктуру и оборудование. Руководством госкорпорации «Ростех» одобрена инвестиционная программа технического перевооружения ЦНИИточмаша на ближайшие три года. Для модернизации оборудования и мощностей уже направлено полмиллиарда рублей — эти инвестиции, по нашим прогнозам, к 2021 году позволят увеличить выручку в два раза.
Мы останемся системным интегратором исследований, технологий и разработок в сфере производства стрелкового оружия и боеприпасов к нему. Мы продолжим работу и в статусе головного предприятия по созданию боевой экипировки, артиллерии для ВДВ и средств защиты от высокоточного оружия. Продолжится выпуск тренажеров стрелкового оружия, гражданской продукции, например пластиковой тары.
— То есть вы пока не планируете что-то сворачивать?
— Сегодня я не вижу ни одного направления, которое является неконкурентоспособным — для нас представляет ценность любое: сегодня оно кажется малорентабельным и даже убыточным, но со временем может принести хорошие дивиденды. Предприятие, сложившееся как классическое советское НИИ, слишком поздно стало адаптироваться к рыночным условиям. Рынок замечает только тех, кто умеет показать свой товар. Поэтому одна из наших задач — представить уникальные разработки, имеющие перспективы как на внутреннем, так и внешнем рынке.
— Каковы перспективные направления?
— Прежде всего это артиллерия ВДВ. Самоходное артиллерийское орудие «Лотос» — одна из частей этой работы. В 2019 году мы планируем начать госиспытания. Машина будет отличаться высоким уровнем автоматизации процессов наведения, подачи и заряжания выстрелов, передовым разведывательно-прицельным комплексом. Специально для «Лотоса» наши инженеры разработали комплекс индивидуальной защиты от высокоточного оружия.
Мы хотим также определиться по телескопическим выстрелам калибра 45-мм. Эти работы, к сожалению, были остановлены. Пока у нас задача по мелкокалиберной пушке не решена. Вопрос в стадии проработки.
— В чем преимущество такого калибра по сравнению с 57-мм?
— Прежде всего в боеукладке и количестве боеприпасов на борту. В любом случае научно-исследовательские работы в этой области мы прекращать не будем. Кстати, сейчас подобные системы активно развивают западные разработчики, поэтому мы не должны отставать от них.
Наш институт по-прежнему сохраняет хороший задел по созданию артиллерийских систем для ВДВ, средств защиты от высокоточного оружия, разработке прицельно-дальномерных устройств и систем управления ПТРК. Мы также намерены вести работу по робототехническим комплексам, в том числе подводным, а также средствам обнаружения и уничтожения малоразмерных БПЛА.
— А как будет развиваться экипировка «Ратник»?
— Мы начали работы по созданию боевой экипировки третьего поколения. Материалы НИР представлены заказчику. Сейчас институт готовится к проведению опытно-конструкторских работ по созданию такого комплекта. Основные отличия новой экипировки: уменьшение веса, повышение защищенных площадей, увеличение степени защиты, а также интеграция с роботизированными комплексами и беспилотниками. Третье поколение «Ратника» будет более комфортным и эргономичным для бойца, например, за счет кондиционирования и терморегуляции отдельных элементов экипировки.
В дальнейшем мы планируем создавать партнерства для развития следующих поколений боевой экипировки. Разрабатывается и гражданская версия «Ратника», которая будет поставляться на внешний и внутренний рынки. Мы сразу «примеряем» экзоскелет для использования в «невоенных» целях, например при подземных строительных работах, где приходится на себе переносить тяжелые грузы и инструменты, — это и метрострой, и горнопроходческие работы, подземная добыча угля и полезных ископаемых.
— ЦНИИточмаш любят за стрелковое оружие. Что сейчас вы развиваете?
— Идет работа над проектом «Уголек». Речь идет о создании снайперских комплексов для Минобороны — двух полуавтоматических снайперских винтовок.
— На замену СВД?
— Замену СВД мы не сделаем никогда. Потому что на тех дистанциях, где работает СВД, до 800 м, можно потратить несколько миллиардов и ничего не сделать. СВД доведена до совершенства. Ей можно грести, ее можно кидать — на дистанции 500–800 м она идеально работает. Наверное, на ней можно улучшать оптику, что-то еще, но в целом — лучше уже не сделать.
Мы столкнулись с тем, что в ряде случаев нужны винтовки, работающие на более дальней дистанции. Мы разрабатываем винтовки двух калибров — .308 и .338 Lapua Magnum. Но есть небольшая проблема: раньше работа по винтовке велась в интересах спецслужб. У них подход к комплектации несколько иной, чем у Минобороны, которое нам поставило жесткие условия — никаких импортных комплектующих.
Создание новых выстрелов — это наша основная задача. Сейчас первые образцы готовы, проводятся отстрелы, учитываются замечания. В этой работе я вижу будущее нашего института. Отмечу, мы разрабатываем не просто винтовки, а целые снайперские комплексы, куда входит и всё навесное оборудование, и высокоточные боеприпасы.
Еще одна важная тема — разработка короткоствольного оружия. Завершены работы по созданию пистолета «Удав»: в конце декабря он успешно прошел госиспытания. На полигонах Минобороны он сравнивался с принятыми на вооружение и перспективными пистолетами. «Удав» зарекомендовал себя очень хорошо. Это совершенно новый пистолет. Мы еще будем над ним работать.
— Это правда, что «Удав» должен заменить пистолет Макарова?
— «Удав» и ПМ — разные пистолеты, предназначенные для решения разных задач. ПМ — это оружие «мирного» времени — например, для несения службы в наряде или патрулирования улиц. «Удав» — это боевой пистолет с мощными убойными характеристиками. Здесь решение остается за Минобороны, чьи требования по созданию нового пистолетного комплекса мы полностью выполнили.
— В случае получения контракта на производство пистолетов, где вы будете их изготавливать?
— Мы готовимся к серийному производству, у нас есть необходимое производство и вся конструкторская документация.
— Каковы планы развития охотничьего оружия?
— Это создание охотничьих самозарядных винтовок высокого уровня и класса на базе двух снайперских комплексов, которые мы разрабатываем. Оба калибра — .308 и .338 — сейчас востребованы. На нашем охотничьем рынке сейчас идет соревнование продукции среднего и ниже среднего классов. Продается в основном недорогое турецкое оружие, которое стоит дешевле российского.
Охотники ориентируются в первую очередь на доступность боеприпасов и на надежность оружия. Что бы мы ни делали, переплюнуть карабин СКС по качеству и доступности еще никому не удалось. Патрон калибра 54 является самым доступным. А качество патронов иностранных калибров, которые делает наша промышленность, оставляет желать лучшего.
В ЦНИИточмаше не будет производиться дешевое оружие. Есть закон машиностроения: если ты обладаешь технологией седьмого класса, никогда нельзя запускать производство уровня пятого класса или третьего. Потому что тогда упадет качество всей продукции. А производство по нашим технологиям не может быть дешевым. Мы можем производить только Hi-end.
— Планируете ли заняться гражданской продукцией?
Перед «Ростехом» в целом стоит задача довести долю гражданской продукции к выручке до половины к 2025 году — на пять лет быстрее, чем по ОПК в целом. Мы как предприятие «Ростеха» работаем в этом направлении. Например, внедряем автоматизированные производственные линии. Они могут использоваться где угодно: от кондитерской фабрики до автомобильного гиганта. Весной планируем запустить в производство септики для очистки воды и системы управления к ним. У нас ведется работа по пластикатам, оборудован цех, который делает аэрозольные боеприпасы, но может производить и гражданскую продукцию. По-прежнему выпускаем охотничьи и спортивные патроны «Олимп».
— Какие перспективы у ваших сотрудников?
— У нас созданы все условия для талантливой молодежи, которая может реализовать самые смелые инженерные идеи и решения. Знаете, сколько лет нашему разработчику «Удава»? Еще и 30 нет! А инженеру, который отвечает за создание десантной самоходки «Лотос», всего 35. А они уже создали современное вооружение.
