«В Перми приходилось жить на «дошираках»
В сборной России по футболу всё чаще играют натурализованные футболисты. За национальную команду выступает уже три бразильца: Марио Фернандес, Маринато Гильерме и Ари. Но есть и обратные примеры. 26-летний защитник «Локомотива» Брайан Идову родился в Санкт-Петербурге и большую часть жизнь провел в России. Его папа нигериец, а мама наполовину нигерийка, но футболист принял решение выступать за родину своего отца. В составе африканской сборной Идову принял участие в чемпионате мира-2018. В интервью «Известиям» футболист рассказал о причинах своего выбора, поделился впечатлениями от мундиаля в России и высказался о проблеме расизма в разных странах.
— Когда в 2018 году вы сделали выбор в пользу сборной Нигерии, то, наверное, сразу понимали, что в будущем потеряете в зарплате и можете лишиться игрового времени в РПЛ из-за статуса легионера. Почему вы пошли на этот шаг?
— Потому что, с другой стороны, была возможность поехать на чемпионат мира, сыграть за родину своего отца. Я просто не мог отказаться от такого шанса. Миллионы парней мечтают сыграть на мундиале, и далеко не всем это удавалось. Я буду вспоминать об этом всю свою жизнь. Думаю, осуществленная мечта стоит того, чтобы я стал легионером в РПЛ.
— После того как карьеру в национальной команде завершил Юрий Жирков, который играет на вашей позиции, не возникала мысль, что могли бы выступать за сборную России?
— Сейчас уже об этом не думаю. У России есть Константин Рауш, Дмитрий Комбаров, Эльмир Набиуллин — все они могут сыграть на этой позиции. Я никогда и не ждал вызова от российской сборной. А после того как попал в национальную команду Нигерии, о других вариантах даже не задумывался.
— Вы играли в составе сборной Нигерии на чемпионате мира в России. У вас был особый статус в команде, так как вы знали о стране-хозяйке практически все?
— Ничего особенного не было. Спрашивали, как сказать какие-то фразы на русском языке. Иногда задавали вопросы о стадионах. А так все были максимально сосредоточены на футболе и не отвлекались.
— Почему за время чемпионата мира вы не разместили в социальных сетях ни одного сообщения?
— Был сфокусирован на турнире и решил отказаться от всех соцсетей. Иногда просматривал что-то, но ничего не публиковал.
— Вас удивило то, какой прием Россия смогла оказать командам и болельщикам во время ЧМ?
— Меня это вообще не удивило. Незадолго до чемпионата мира мы ездили в Лондон играть против сборной Англии. Там меня нигерийские болельщики и английские журналисты спрашивали о России. Я им сразу сказал, чтобы они обязательно приезжали, что чемпионат мира пройдет великолепно и ко всем будет отличное отношение.
— Сразу после мундиаля вы перешли в «Локомотив», но, по нашей информации, у вас было конкретное предложение из Франции. Почему сделали выбор в пользу московского клуба?
— «Локомотив» — один из лидеров отечественного футбола, амбициозный клуб, действующий чемпион России, участник Лиги чемпионов. Еврокубки для меня всегда были мечтой. Плюс Юрий Павлович (Семин — главный тренер «железнодорожников». — «Известия») позвонил Гаджи Муслимовичу (Гаджиев. — бывший главный тренер пермского «Амкара», предыдущей команды Идову. — «Известия»), узнавал про меня, интересовался. Мне об этом Гаджиев и рассказал. Затем мне набрал сам Семин, и мы уже пообщались лично. Это стало для меня определяющим моментом.
— И всё же как можно было отказаться от переезда в один из сильнейших европейских чемпионатов?
— Как раз с тренером той французской команды я даже не разговаривал. Там во мне было заинтересовано скорее руководство клуба. Они общались с наставником сборной Нигерии обо мне. Я не понимал всей ситуации: нужен я тренеру команды или только руководству. Поэтому вариант с «Локомотивом» показался предпочтительнее.
— Можете назвать французский клуб, который вами интересовался?
— В этом нет никакого смысла, это всё уже в прошлом. Могу сказать только, что это не ПСЖ (смеется).
— Правда, что это предложение было более выгодным с финансовой точки зрения?
— Можно так сказать.
— Очевидно, что ваше финансовое состояние после перехода в «Локомотив» улучшилось по сравнению с временами в «Амкаре». Вы почувствовали, что сейчас можете себе позволить больше?
— Скорее, я ощутил, что в «Локомотиве» зарплата приходит вовремя. А так, я себе пока ничего за сумасшедшие деньги не позволял. По сути, живу так же, как жил, когда играл за «Амкар». Я часто провожу время дома и особо деньги не трачу. Я больше сфокусирован на том, чтобы влиться в состав, привыкнуть к требованиям в новом клубе.
— В Перми бывали случаи, когда приходилось перебиваться от зарплаты до зарплаты или даже занимать деньги?
— Такие моменты, наверное, были в дубле, когда нам задерживали выплаты. Приходилось жить на «дошираках». Как только зарплата приходила, сразу летели суши есть. Когда попал в основу и подписал нормальный контракт, у меня голову не снесло и я не стал тратить деньги налево и направо. Так что бывало скорее так, что я одалживал ребятам. Для нас задержки в 2–4 месяца уже стали привычными. Но мы лояльно к этому относились, потому что в итоге всё отдавали. Только под конец, когда клуб уже развалился, какие-то суммы нам так и не выплатили.
— Серьезные суммы?
— Три заплаты, премиальные за несколько побед и одну ничью.
— Вы известны как один из немногих игроков в РПЛ, у которого нет машины. Не планируете покупку?
— У меня даже прав нет. Меня еще и Пермь испортила с такси по 70 рублей. По Москве так же катаюсь. Правда, здесь подороже. Так что надо вопрос с правами решать побыстрее.
— Странно, когда в вашем возрасте их до сих пор нет...
— Ну, когда я получил свой первый профессиональный контракт с зарплатой в 17 тыс. рублей, понимал, что копить на машину придется очень долго. Поэтому и мотивации получать права не было. Хотя многие мои сверстники сдавали на них, не имея автомобилей. Ну, а я стал откладывать: потом, потом, потом...
— Своего жилья в Москве у вас тоже нет?
— Сейчас я снимаю квартиру. Долго копил на собственную, и сейчас уже стоит вопрос, где покупать и какую. Выбираю между Москвой и Питером.
— Недавно вы снялись в ироничном шоу на клубном ТВ «Премьер-лига плохих шуток», где достаточно жестко шутили над партнерами. Не было опасений перед съемками, что не все это поймут?
— Нет, даже не думал на эту тему. В предыдущем выпуске по мне тоже прошлись — я это воспринял нормально. Думаю, на юмор все спокойно реагируют.
— Были за последнее время шутки, которые вас задевали?
— У меня с самоиронией никогда проблем не было. Да и не могу вспомнить, чтобы меня что-то действительно злило. Может быть, только в детстве или юности. Вообще шуток вокруг моей персоны ходит очень много. Самая популярная из последнего — это строчка из песни: «черная пантера на черной «Панамере». Иногда еще вспоминают в клубе эпизоды с эфиопом в фильме «Жмурки», но называют меня так крайне редко.
— Некоторые восприняли бы это как расизм. Как вы относитесь к этой проблеме?
— Такая проблема существует, просто все относятся к ней по-разному. Некоторые считают, что это высосано из пальца, другие пытаются чаще об этом говорить, чтобы привлечь к проблеме больше внимания. Людей очень много, и у всех свое мнение. Например, возьмите меня и Секу Конде (бывший одноклубник Идову по «Амкару», защитник сборной Гвинеи. — «Известия»). Если пошутите про меня, я просто посмеюсь и скажу что-то в ответ, а он может понять все не так, обидеться и даже в морду дать.
— Вы большую часть жизни прожили в России, но немало времени провели и в Нигерии, а также бывали в США. Как обстоят дела с расизмом в других государствах?
— В Нигерии с этим точно нет проблем. В детстве мы жили там с моей русской бабушкой, и с расизмом никогда не сталкивались. В России также не могу сказать, что у меня были какие-то серьезные проблемы. Да, встречались разные прохожие, которые могли на меня пальцем показать и посмеяться, но для меня это детский лепет. Реальные сложности имелись в конце 1990-х — начале 2000-х, когда существовало такое направление, как скинхеды. Тогда было опасно попадаться им на глаза — боязно за свою жизнь. Но это всё уже давно ушло в прошлое.
В США же проблема с расизмом одна из самых обсуждаемых. Это еще и глубоко связано с их историей. Но там активно борются с любыми проявлениями социального неравенства. США — многокультурная и многонациональная страна, и все эти вопросы очень часто поднимаются. В России проблем с этим даже меньше, чем в Америке.
— Вам приходилось встречаться со скинхедами?
— Это была реальная проблема. Однажды, когда я просто шел к метро, мой друг их увидел, толкнул меня и сказал: «Беги». Я так и сделал. Они это увидели и ринулись за мной, но я успел сесть в вагон и уехал. В другой раз они меня просто не заметили. Еще был один случай, когда я ехал в автобусе и парень встал прямо рядом со мной, смотрел на меня, но ничего не сделал в итоге. Они по одному обычно никогда ничего не делали, только в толпе. В то время я знал ребят, которые слушали рэп и одевались соответственно. Их прилично избивали, и им приходилось лежать в больницах. Всегда было понятно, что это не шутки, а реальная опасность. Родители, конечно, пытались оберегать от этого. Я вообще особо никуда и не ходил. Только школа, продленка, футбол и домой.
— В какой момент вы поняли, что можете спокойно ходить по городу и не озираться?
— Наверное, когда я перешел в школу по договору со «Сменой» (спортивная школа в Санкт-Петербурге, которая сейчас называется академия ФК «Зенит». — «Известия»). В тот момент я уже подрос, начал сам добираться до дома и больше времени проводить с ребятами из команды. Ближе к выпуску стал чаще гулять по Невскому и начал замечать, что проблем с этим фактически нет. Хотя бывали разные моменты. У нас в команде играли грузин и армянин, и они могли запросто попасть в ситуации, которые случались со мной. Помню, один раз я еще и на гопников нарвался — они были с ножом и отобрали у меня телефон. Скажи я в тот момент что-то не то или не отдай вовремя мобильный, мог бы поплатиться жизнью.
— После того, как у вас украли телефон, размышляли о том, что ситуация могла закончиться иначе?
— В той ситуации буквально секунд через пять подошел парень из «Смены» постарше меня, и они сразу убежали. Думал, еще бы несколько мгновений продержался, остался бы с телефоном.
— Вы идеально говорите по-русски. Бывали ли в жизни ситуации, когда люди вели себя некрасиво, думая, что вы их не понимаете?
— Со мной очень часто пытаются заговорить на английском. Но меня это не удивляет. Кто меня увидит впервые, наверное, и подумать не может, что я родился в России и хорошо знаю язык. Если бы я на себя со стороны посмотрел, наверное, тоже бы так подумал. Каких-то нелепых ситуаций, связанных с этим, не было. Я обычно гуляю с друзьями или девушкой, и все слышат мою речь, а когда я один, то почти всегда в наушниках. Могу вспомнить только времена юности, когда стоял на остановках и про меня что-то говорили, шутили, но я никогда на это не обращал внимание.
— Зимой вы провели отпуск в США и после поездки сказали, что это самая свободная страна в мире. Что вы имели в виду?
— Наверное, там я чувствовал себя в своей тарелке. Хотя не уверен в этом. В России я привык к тому, что, когда ты едешь, например, на эскалаторе, порой ловишь на себе недовольные взгляды людей. Кто-то смотрит со злобой, будто я им денег должен, кто-то просто с интересом, а кто-то смеется. В Штатах же всем вообще без разницы, кто ты и как выглядишь. Мне нравится, что там у многих людей изначально позитивный настрой. Однажды я просто шел по улице и познакомился с каким-то скейтером. Мы тут же начали рассказывать друг другу о жизни, отлично пообщались. В России у меня такого опыта не было. Или, когда мы там с девушкой гуляли, случайные прохожие могли просто сделать нам комплимент и сказать: «У тебя классные кроссовки, а у тебя классный свитер». Эти мелочи заставляют тебя улыбаться и влияют на общее впечатление. Но при этом я прекрасно понимаю, что если там пожить, то я столкнусь со многими другими проблемами, которых достаточно в любой стране мира. Не зря же говорят, что хорошо там, где нас нет. В целом в России я чувствую себя отлично и комфортно, люблю эту страну. Здесь живут мои друзья, девушка и родители — это мой родной дом. Приятно путешествовать по Америке, но душой и сердцем я больше склоняюсь к России.
— Какие самые яркие впечатление от поездки?
— Я обожаю спорт, и для меня очень интересны NBA, NHL, NFL. Я постоянно слежу за хайлайтами этих лиг. Я очень рад, что смог вживую посетить несколько игр и посмотреть на команды и игроков, которые мне нравятся. Попасть бы еще хоть раз на игру «Голден Стэйт» (чемпионы двух последних лет NBA. — «Известия»), увидеть, как играют Расселл Уэстбрук и Пол Джордж из «Оклахомы». Сходил бы еще посмотреть на Илая Мэннинга из NFL. Здорово, что уже удалось сходить на игры наших ребят: Овечкина, Кузнецова, Панарина в NHL. Завидую, что американцы могут смотреть такое каждый день хотя бы по телевизору. Помню в один день моя девушка меня возненавидела, когда я случайно включил ТВ. Мне попался баскетбол, потом сразу начался американский футбол, и я смотрел игру за игрой. Она хотела пойти погулять, а я сижу, смотрю — меня чуть не задушили (смеется). Но я подумал, что жизнь мне дороже, и решил потом посмотреть.
— Вы любитель поиграть в приставку. Сейчас создатели игр практически полностью копируют карты реальных городов. Это помогало ориентироваться в Штатах?
— Я недавно играл в «Человека-паука». Там Нью-Йорк реально воссоздан практически один в один. И у меня была немного обратная история. Моя девушка уже очень хорошо ориентируется в этом городе. Я немного ее проверил и попросил довести меня в игре с окраины Нью-Йорка до знаменитой статуи быка, которого все трут на богатство. Она с легкостью это сделала, просто ориентируясь по местности.
