27 января исполнилось 140 лет со дня рождения Павла Бажова. Бажов — фигура уникальная. Конечно, так можно сказать о многих людях, оставшихся в истории, но к Павлу Петровичу этот эпитет подходит как нельзя лучше. А как еще назвать человека, в одиночку создавшего фольклор целого региона России?
У фольклора вроде бы по определению не может быть конкретного автора. Фольклор, в переводе с английского, — «народная мудрость». А так как народ на протяжении многих веков ограждали от умения читать и писать, то мудрость эта передавалась изустно. В России интерес к ней возник в середине позапрошлого века: из Москвы, Петербурга потянулись в провинцию собиратели песен, сказок, пословиц.
До Урала они не добрались, но там был свой собиратель — Федор Решетников. За свою короткую жизнь он успел написать немало о горнорабочих, уральских бурлаках, крестьянах, мещанах и купцах, но ни Решетников, ни его последователи, включая Мамина-Сибиряка, нигде не упоминали о том, с чем Урал у нас ассоциируется почти уже век — нет у них ничего о Каменном цветке, Медной горы Хозяйке, Даниле-мастере, Огневушке-поскакушке, Серебряном копытце…
Создал весь этот яркий, таинственный, страшноватый и прекрасный мир Павел Бажов. До сих пор приходится наблюдать изумление людей, которые узнают, что Бажов — советский писатель, свои сказы сочинял в 1930–1940-е годы. Народное сознание упорно относит его век XIX, причисляет к современникам Пушкина, Гоголя, Ершова.
Правда, невозможно представить Бажова, жившего в мире, где уже были телефоны, самолеты, фотоаппараты. И в этом тоже его уникальность — благодаря «Малахитовой шкатулке» он переместился в сочиненное им, но такое живое пространство Старого Урала, которое ищешь, оказавшись в описанных Бажовым местах, — не отлипаешь от окна поезда Екатеринбург–Пермь: кажется, сейчас мелькнет Серебряное копытце, выйдет из-за скалы Медной горы Хозяйка…
Но самое интересное, что создал фольклор Старого Урала Бажов практически случайно, по необходимости. Его биография далека от ставшего нам привычным образа доброго дедушки с бородой, окруженного персонажами сказов. Это был дисциплинированный солдат партии. Вернее, партий.
Родился в 1879 году в семье горного мастера в поселке при Сысертском заводе. Окончил Пермскую духовную семинарию, преподавал русский язык в училищах. С юности в революционном движении: сначала анархист-народник, после эсер, а в 1918 году стал большевиком.
Принимал участие в Гражданской войне и чуть не погиб, устанавливал советскую власть в Усть-Каменогорске. Потом командовал продотрядом, возглавлял в Семипалатинске губернское бюро профсоюзов. В конце 1921 года вернулся на Урал, стал работать в газетах.
Свою первую книгу «Уральские были» Бажов, как вспоминал сам, написал вынужденно: «Я сидел в это время в «Крестьянской газете», в отделе писем. Пришли ко мне: «Ты напиши что-нибудь об Урале». — «Не шуточно дело». — «Да что-нибудь». — «О сысертских заводах могу». Согрешил книгой, впервые со мной случилось. Показалось удивительно легко. Над словом не думал. Запас был. Писал так, как у нас говорят. Когда пишешь на материнском и отцовском языке, да о том, что сам видел — легко».
«Уральские были» — несколько любопытных очерков, скорее бытовых, чем фольклорных. И в них ничто не предвещает будущие сказы. Затем появились следующие книги — о революции 1905-го, коллективизации, Гражданской войне… Причем, все это, как и «Уральские были», писалось по заказу. Бажову давали задания, он выполнял.
В 1933 году его в первый раз исключили из партии за присвоение партийного стажа. Восстановили, объявив строгий выговор. Поручили написать книгу о строительстве Краснокамского бумажного комбината. Пока писал, главных героев одного за другим арестовывали. Работу пришлось прекратить. Дали новое задание: описать создание и боевой путь Камышловского полка, политработником которого служил.
Книга «Формирование на ходу» написалась быстро. Была издана в 1936-м, а через несколько месяцев персонажи оказались «врагами народа». Автора второй раз исключили из партии, уволили с работы. Большая семья Бажовых жила огородом, а глава ее в свободные часы писал «Каменный цветок», «Синюшкин колодец», «Малахитовую шкатулку».
Первые сказы Бажов создал если и не по заказу, то уж точно вынужденно — решал поставленную перед ним задачу. В начале 1930-х советская власть призвала собрать и издать «рабочий и колхозно-пролетарский фольклор» разных областей страны. Занялись этим и на Урале. Обратились к самому в то время известному краеведу Владимиру Бирюкову, но тот вскоре развел руками: «Нигде не могу найти рабочего фольклора». Тогда ответственным назначили Бажова. Ему тоже не удалось найти материалы и он написал их сам — три сказа. Источником указал дедушку Слышко, заводского сторожа.
Сказы сначала приняли на ура, пошли публикации, но потом у специалистов по фольклору возникло сомнение: ничего подобного они на Урале не встречали. Начались допросы Бажова. Он сознался, что всё выдумал.
Специалистам поручили написать большую статью о фальсификации фольклора. Но тут за Бажова заступился Демьян Бедный. Сказал, что у путешественника Семенова-Тян-Шанского есть нечто подобное. И хотя это «нечто» лишь гора Азов, вокруг которой разворачивается действие сказа «Дорогое имячко», Бажова оставили в покое.
В 1938-м восстановили в партии и вернули к работе в советской печати, в следующем году вышла книга «Малахитовая шкатулка», за нее в разгар войны автору вручили Сталинскую премию. После этого почти каждый год выходили новые сборники. Умер писатель в 1950 году в Москве, но похоронен в Свердловске.
Всего Бажов написал около 60 сказов, ставших фундаментом уральского фольклора. Он до сих пор продолжает развиваться: по сути, уральская поэтическая и драматургическая школы, театр Николая Коляды, причудливая проза Ольги Славниковой, Евгения Касимова, Алексея Иванова, Анны Матвеевой, Алексея Сальникова и многих других растут из сказов Бажова, которого в 1930-е чуть было не объявили фальсификатором.
Нет, он не фальсификатор — он великий мистификатор. Титан, сумевший на пустом, по существу, месте создать целый мир.
Автор — писатель
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
