Клан кланом вышибают: японская резня с ножами на швабрах
Япония до сих пор остается для большинства европейцев страной загадочной и необъяснимой: вся эта самурайская этика, моральные установки на грани извращений и прочее айкидо и бусидо. Кто-то пытается разобраться, вкушая суши под саке, но, конечно, нет лучшего способа понять чуждую культуру, чем ознакомившись с входящей в нее литературой. Так что критик Константин Мильчин выбрал специально для «Известий» подходящую книгу недели — естественно, перевод с японского.
Рю Мураками
Хиты эпохи Сёва
М. : РИПОЛ классик, Пальмира, 2018. Пер. с японского И. Светлова
Всё начинается как-то даже слишком банально. Группа молодых людей встречается по вечерам и мается дурью. Что-то выпивает, что-то ест, иногда они поют, хотя петь не умеют и стесняются, иногда пялятся в соседнее окно, потому что там иногда появляется силуэт женщины с шикарным телом, и можно пофантазировать, как на это шикарное тело будет падать вода в душе. Наконец, иногда шестерка парней отправляется на пустынный пляж, чтобы поиграть на гитарах и попеть, потому что там они не будут чувствовать себя столь неловко, как в городе. Можно еще для этого переодеться в женские платья и изображать модную группу.
Писатель Рю Мураками
Пара слов о наших героях: «Нобуэ выглядел как богатый наследник, хотя на самом деле был третьим сыном поденщика с мандариновых плантаций в Сидзуоке. Яно смахивал на выпускника престижного университета; в действительности же в свое время он вместе с дружками из старших классов активно нюхал давно вышедший из моды толуол. Дружки закончили плохо, а отчаянного, хоть и хлипкого Яно поймали за вдыханием паров толуола во время одного из нечастых посещений средней школы и с позором исключили. Тощий и мрачный Сугияма вообще напоминал несостоявшегося самоубийцу, а на самом деле был настолько смешлив, что иногда ловил неодобрительные взгляды соседей по компании. Другими словами, все они воплощали совершенно разные типы людей, и объединяло их лишь наплевательское отношение к жизни, от которой они не ждали ничего хорошего. Впрочем, вина лежала не на парнях, ибо всё их существо пронизывал определенный дух времени, переданный им заботливыми матерями. И, пожалуй, не стоит упоминать, что пресловутый «дух времени» на деле представлял собой устоявшуюся систему ценностей, основанную на убеждении, что ничего в этом мире никогда не изменится».
Тем не менее, что-то в мире всё-таки поменяется после того, как смешливый Сугияма, всё так же хихикая, зарежет женщину. Разведенку средних лет. Зарежет просто так, прогуливаясь в состоянии похмелья, он встретит ее, достанет нож, перережет горло и убежит. А потом будет хвастаться перед друзьями, а они будут гордиться своим гениальным другом.
Наверное, где-нибудь в Европе из такой завязки сделали бы социальную драму — роман о том, как общество превратило студента-неудачника в убийцу. А где-нибудь в Америке сделали бы, скорее всего, психологический триллер. Но мы в Японии. И вместо драмы или триллера появляется роман о войне. Клан против клана, женщины против мужчин. У погибшей были подруги. Такие же сорокалетние разведенки, которые развлекались столь же скучно и жалко, как и парни. Подруг объединяла одна фамилия (в Японии не так много фамилий) и социальный статус. Оплакав подругу и посетовав на лень и глупость полиции, женщины берут расследование преступления в свои руки. А заодно и наказание. Уликой послужит имя в списке рекордов в компьютерной игре. И вот уже убийцу встречает фурия на мопеде, в ее руке ручка от швабры, к которой приделан нож. Страшное оружие, когда речь идет про сорокалетнюю разведенку. Счет сравнялся: 1:1. Ход на стороне парней. Опять убийство. Ход снова на стороне женщин. Новый кон и новое повышение ставок, расследования все изощреннее, оружие все совершеннее.
Рю Мураками в России находится в тени своего знаменитого однофамильца, хотя есть эстеты, которые как раз признают только Рю. Если Харуки Мураками — писатель вестернизированный, то Рю, наоборот, очень японский. И, почти неизменно жестокий. Потому что жесток мир. Вернее, не так — мир кажется спокойным и безопасным, но в этом мире всё проникнуто предчувствием беды, неизбежным приходом непонятно откуда неумолимой опасности. Маленький толчок, непонятно, и равновесие нарушается, и вот уже люди режут друг друга самыми изощренными способами. Возможно всё потому, что в этом мире в воздухе всё пропитано жаждой секса и насилия. До поры до времени эти желания удается подавлять, Сугияма, первый убийца и первый убитый, направляет свою темную энергию на секс-куклу и режет подушки своими коллекционными ножами. Но плотину скоро прорвет.
В какой-то степени это, конечно, очень японская история, и мужская и женская команды убийц — это всё именно японские типажи. Но вот это ощущение расслабленности и мирности, которое неизменно оказывается обманчивым, очень важно. И, возможно, это самое главное в книге Мураками. Хотя и сюжет здесь тоже очень хорош.
