Сегодня исполняется 200 лет со дня рождения Ивана Тургенева. Знакомый всем со школы, Тургенев тем не менее остается одним из самых загадочных образов в пантеоне русской литературы. Не сам по себе, а, так сказать, в общественном восприятии.
Дело в том, что общество ожидает от русского писателя страдания и озарений вследствие оного, а к людям малострадающим относится подозрительно. Общество особенно ценило в биографии писателя войну, тюрьму и суму, а Тургенев, хотя и просидел месяц за решеткой и был сослан в своё имение (где он читал, охотился, сочинял — в том числе написал «Муму»), никакого сравнения с настоящими воинами и сидельцами не выдерживал. То есть это личность относительно благополучная, и вопрос в том, насколько такой человек может быть великим русским писателем.
Иван Сергеевич происходил из рода именитых тульских дворян. Получил образование на факультете словесности Московского университета, а затем на философском — Петербургского и Берлинского. Мечтал стать ученым и написал диссертацию, но охладел к науке и поступил на службу в Министерство внутренних дел. При этом имел круг общения довольно вольный и испытывал чувство к сестре знаменитого анархиста Бакунина. Нравы тогда были своеобразные, и молодые люди ежедневно переписывались по-немецки, проживая в одном доме. Но в 1843 году Тургенев знакомится с актрисой Полиной Виардо и вслед за ней едет во Францию. Следовать за Полиной он будет всю жизнь, несмотря на наличие господина Луи Виардо, который был на 20 лет старше их обоих.
Конец 1840-х годов — взлет Тургенева как писателя: публикации в журнале «Современник», первые главы «Записок охотника», драматургические опыты. При этом он всё время курсирует между Россией и заграницей, и непонятно, где больше проводит времени. В 1852 году с ним случается неприятность: арест и ссылка. Формальным поводом объявлен некролог Гоголю, но говорили, что основными причинами стали похвала эмигранта Герцена и неосторожность самого писателя в переписке. Заметим, в это время Достоевский уже два года, как был на каторге.
Вернувшись в Петербург, Тургенев по-прежнему сотрудничает с «Современником», знакомится с Толстым (Тургеневу посвящен рассказ Льва Николаевича «Рубка леса») и за десять лет пишет основной корпус романов, составивших ему славу: «Рудин» (1856), «Дворянское гнездо» (1859), «Накануне» (1860), «Отцы и дети» (1862) и «Дым» (1867). При всём, как бы сейчас сказали, резонансе этих текстов, от либеральной идеи Тургенев открещивается официально (в письме к Александру II), однако оказывается послом русской литературы в либеральной Европе.
Он ритуально обедает с Доде, Гонкуром, Золя и Флобером, что больше похоже на литературные семинары, чем на приемы пищи. Проживает долгую жизнь и умирает за границей. При возвращении тела на родину почему-то боятся митингов, отчего, как писал Михаил Стасюлевич, путешествие гроба напоминает перевозку Соловья-разбойника.
В образе Тургенева нам явлен настоящий европейский литератор — без ужасных страстей, без яростной философии вечных вопросов, без крови — кроме разве что крови несчастных рябчиков и вальдшнепов. Смерть отнесена на периферию сюжета, а читателю достаются многостраничные описания природы, о которых говорят, как о главном свершении Тургенева в литературе. Большая часть наших сограждан затруднится с ответом на вопрос, когда происходило дело в рассказе «Бежин луг» — весной, летом или осенью и что именно там происходило, но скажет, что картины природы в этом сочинении очень хороши.
То, в каких отношениях находился студент Раскольников со старухою-процентщицей и отчего ему понадобился топор, знать необходимо, иначе можно опозориться. А в сюжетах тургеневской прозы (исключая «Муму») можно быть невежественным безнаказанно. Правда, советская школа предлагала нам иного Тургенева — выдуманного. Писатель представал обличителем старого и глашатаем нового. В этой воображаемой реальности он писал не роман, а прокламацию — вот отжившие отцы, вот напирающие дети, вот озоновый дух приближающейся революции, но вместо настоящего бойца на арену почему-то всегда выходил лишний человек...
Но и это было не последнее переосмысление образа и творчества. В момент, когда людям, прилежно читавших архивы и воспоминания, оказались доступны старинные сплетни, возник какой-то иной Тургенев — скандалист, человек неприятный и тяжелый. Видимо, благодаря этим взаимоисключающим метаниям, до сих пор кажется, что Тургенев не дочитан и не изучен, сведён, так сказать, к списку школьной программы и тенденциозным трактовкам. И нам еще только предстоит освоить и впитать огромный корпус суждений Тургенева о русской литературе, России и людях.
Автор — писатель, литературовед, член жюри премии «Большая книга»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
