Что с этой «Мертвой головой»: как нацисты руками Голливуда стали зомби
На экраны России 8 ноября выходит «Оверлорд» — лента в нечасто встречающемся жанре «фильм ужасов с нацистами». Журналист Алексей Королев для «Известий» вспомнил, как такого рода кино эволюционировало от комедии до комедии и зачем вообще его снимают.
Патриотический кошмар
Хорроры о нацистах — всё равно что комедии про клоунов. Избыточность художественного приема кажется здесь очевидной: самый страшный режим в истории человечества не нуждается в дополнительном нагнетании страстей, тем более зачастую работающих с самыми примитивными зрительскими эмоциями и у более или менее подготовленной аудитории вызывающих один только смех. Не то, что нужно для отражения образа нациста на экране. Тем не менее всевозможные коктейли, где последователи фюрера предстают то оборотнями, то зомби, то новыми франкенштейнами, появляются с завидной регулярностью. Значит, есть о чем поговорить.
Кинематографу — и причем необязательно великому — свойственна известная прозорливость. Решая сиюминутные, иногда просто коммерческие, задачи, режиссер или сценарист вдруг могут порадовать зрителя (особенно зрителя-потомка) внезапным озарением, заставляющим напряженно вдумываться: а что, собственно, это было? В 1941 году человечество, в целом прекрасно понимая про Третий рейх и его людоедство всё, не знало практически никаких частностей. Даже о концлагерях было известно чуть больше, чем ничего. И уж тем более никто не подозревал ничего о нацистских евгениках из секретных лабораторий.
Кадр из фильма «Король зомби» (1941)
А вот создателям фильма «Король зомби» показалось вполне логичным сделать главного злодея, врача-убийцу и естествоиспытателя на людях, нацистом. Впрочем, «Король зомби» — это комедия ужасов, и у антагониста здесь роль скорее гротесковая. А вот продолжение — «Месть зомби» (1943) было уже чистым хоррором; да и доктор с арийским профилем получился куда убедительнее.
Вообще во время Второй мировой войны любое голливудское кино с участием персонажей из стран Оси автоматически учитывалось государством как военная пропаганда и приветствовалось, что позволяло продюсерам выдавать за патриотические акты искусства любую коммерческую чепуху. Неудивительно, что с разгромом Германии нацисты из фильмов ужасов мгновенно исчезли.
Клонировать фюрера
Ренессанса пришлось ждать 20 лет. «Замороженные мертвецы» (1966), малобюджетный британский фильм с некогда великим и популярным, а к тому моменту почти спившимся и вышедшим в тираж Дэной Эндрюсом («Лора», «Лучшие годы нашей жизни») в главной роли задал новый стандарт для историй, в котором герои побеждают зло не просто инфернальное (в данном случае — оживших солдат рейха), но и вполне плотское (то есть, опять-таки, «доктора-смерть»).
Кадр из фильма «Мальчики из Бразилии» (1978)
Среди нежити с эсэсовским прошлым и настоящим вновь стало не протолкнуться. Впрочем, помимо тонн киномакулатуры, снятой за следующее двадцатилетие, появлялись и вполне респектабельные ленты — например, «Мальчики из Бразилии» (1978), где Грегори Пек играл доктора Менгеле (на тот момент, кстати, ещё вполне живого и здорового), а Лоуренс Оливье — охотника за нацистами, еврея, стремящегося помешать Менгеле клонировать Гитлера. Целая компания приличных людей — Скотт Гленн, Иэн Маккеллан, Гэбриэл Бирн — засветились в фильме Майкла Манна «Крепость» (1983), довольно дурацкой, но не лишенной своеобразного очарования истории о зондеркоманде, застрявшей в румынском замке, в который (как и в любой румынский замок) лучше бы и не попадать. Не обошлось и без неизбежного трэш-маэстро Хесуса Франко — в его послужном списке есть «Оазис зомби» (1982), в котором мертвые роммелевские солдаты лихо выкапываются из песков Сахары.
Кадр из фильма «Крепость» (1983)
В это же время нацистские врачи-убийцы пробираются и в совсем настоящие блокбастеры: доктор Карл Мортнер, переключившийся с узников концлагерей на скаковых лошадей — едва ли не самых зловещий из второплановых злодеев всей бондианы («Вид на убийство», 1985). Не избежал — что уже совсем странно — соблазна сделать что-то на эту тему и советский кинематограф. И если убедительно-жестокий «Комитет 19» (1971) Саввы Кулиша основательно подзабыт, то лишенный каких бы то ни было достоинств, кроме лихости «Вариант «Зомби» (1985) заслужил спустя 30 лет своеобразную культовую славу.
Новые времена
Что может сделать режиссер с бюджетом в $800 тыс.? Если ты норвежец по имени Томми Виркола, тебе 30 лет и никаких авторитетов в кино для тебя не существует (твой дебют — пародия на Тарантино), то очень даже многое. Например, снять самый смешной фильм в истории национального кинематографа. «Операция «Мертвый снег» (2009) сделала с жанром «хорроры про нацистов» то же самое, что «Замороженные мертвецы» — задала планку и установила тональность. Как и «Король зомби» за 75 лет до этого, «Мертвый снег» не столько пугает зрителей, сколько пытается развеселить — пусть кровь хлещет в каждом почти кадре в изобилии.
Кадр из фильма «Операция «Мертвый снег» (2009)
История о беспечных студентах, чуть было не ставших жертвой уцелевших в вечной мерзлоте (и охочих более до золота, чем до мирового господства) зомбаков из оберабшнита СС «Северо-Восток» ловко балансирует между жанрами, как и полагается в нашем несерьезном веке. Успех фильма Вирколы (более киноманский, чем кассовый, но тем не менее) в принципе понятен: любая скользкая тема десакрализируется, становится общедоступной, когда начинает вызывать смех — аналогичную вещь с насилием проделал в своей время Квентин Тарантино.
Кадр из фильма «Оверлорд»
«Оверлорд» — ни разу не комедия, и, судя по всему, мы в начале нового цикла — когда зомби со свастиками на фуражках на полном серьезе будут лезть из всех щелей, а немного напуганные этим обстоятельством, но в целом бесстрашные герои — им противостоять. Вволю насмеявшись, человек вновь готов немного побояться — пусть даже совсем не того, чего в данном случае следовало бы бояться на самом деле.
