«Последнее, что можно сделать с моей фамилией, снять кино»
В российский прокат вышел хоррор «Проигранное место» режиссера Надежды Михалковой. «Известия» встретились с популярной актрисой, для которой этот проект стал полнометражным режиссерским дебютом.
— Хоррор — не самый популярный в России жанр. Почему вы выбрали именно его?
— Хоррор действительно не самый развитый киножанр в России, но он понятен молодежи. Социальное высказывание о новом поколении у нас почему-то принято выражать в артхаусных картинах или комедиях. Но, признаюсь, для меня важно, чтобы «Проигранное место» окупилось. Считаю, что кино должно быть бизнесом, приносить деньги. Конечно, есть искусство ради искусства, бывают проекты, которые делают для небольшой аудитории. Однако мы живем в эпоху, когда любой продукт можно продать, главное — правильно его донести до целевой аудитории.
— Вы определили фильм «Проигранное место» как разговор с новым поколением. Считаете, что с молодежью мало разговаривают?
— Да, особенно в российском кино. Но в нашем фильме нет нравоучений, он больше развлекательный.
— В главных ролях, кроме вашей сестры Анны, актеры не особенно известные. Вы сознательно не стали привлекать звезд?
— Мне кажется, что одно или несколько громких имен не принесут успеха фильму. К тому же, люди устали смотреть на одних и тех же актеров. В стране, которая занимает огромную территорию, есть немало талантливых людей. Пару новых лиц, достойных быть на большом экране, точно можно найти.
— Вы окончили журфак МГИМО, снимались с детства в кино, но все-таки пришли к режиссуре. Решили продолжить династию?
— Я играю в чужом кино и появляюсь на ТВ до сих пор, но это, как выяснилось, не мешает снять фильм. Я не боюсь делать то, чего мне хочется. Плохо, когда люди мыслят стереотипами и считают, что раз человек начал чем-то заниматься, то это на всю жизнь. Хотя про режиссуру я и правда не думала. Более того, я вообще была против, понимая свое положение, ответственность. Самое последнее, что можно сделать с моей фамилией, — это снять кино и услышать «прелестные» отзывы. Если смотреть с этой точки зрения, то я выбрала не самый лучший вариант.
— Но все-таки вы пошли на это. Что вас сподвигло?
— Никакой красивой предыстории не было. Братья Пресняковы (сценаристы и драматурги. — «Известия») предложили мне снять пилот. Я удивилась, но решила попробовать. Сняла пилот, и его посмотрел папа…
— Никита Сергеевич повлиял на ваше решение продолжить снимать?
— Конечно. В нашей семье всё честно в плане критики. Но ему понравилось, и тогда я стала думать про полный метр. Можно долго рассуждать, почему я занялась режиссурой, но прежде всего я человек идеи. Сняла кино не просто, чтобы попробовать себя в качестве режиссера. Я всегда загораюсь какой-то целью и готова к ней идти.
— Какая задача была в данном случае?
— У нас была цель, и она существует по сей день: не потерять связующую нить с молодыми ребятами, которым сегодня 16–18 лет. Иногда взрослым кажется, что они знают подростков, но большинство даже не предполагает, что происходит у них за стенкой. А поскольку тинейджеры очень редко подпускают кого-то из старших к себе близко, мне стало интересно расширить круг общения и снять для ребят кино.
— Вы как-то обмолвились, что вам не нравится кино, которое сегодня предлагает рынок. Чего в нем не хватает?
— Речь шла о фильмах, затрагивающих проблемы подростков. Если же говорить в целом, то уровень российского кино сильно поднялся. Безусловно, мне что-то может не нравиться, но общая тенденция положительная. Еще два года назад такого не было.
— А что вы хотите видеть на экране?
— То, что может вдохновить и зарядить. Когда прихожу в кинотеатр, то хочу выйти из зала наполненной счастьем от того, что кино получилось и дало что-то зрителю. Если этого не происходит, возникает желание снять фильм самому.
— Многие российские актеры в последнее время стремятся попробовать себя в режиссуре: Данила Козловский, Кирилл Плетнёв... Как вы к этому относитесь?
— Было бы странно, если бы я плохо к этому относилась. Только при здоровой конкуренции рождаются прекрасные произведения. Невозможно существовать в пространстве, где четыре режиссера, два актера и один сценарист. Тогда не будет развития. Наверное, режиссерам-профессионалам, которые прошли все круги ада, отучились в вузе, а теперь видят, что вместо них снимает какой-то актер, обидно.
Но время поменялось. И не только в кино. Гениальным фотографом может стать любой обладатель айфона, сделав красивый снимок. Однако в галереях-то вывешивают не всех! Правда, сегодня даже в музеях демонстрируют весьма странные вещи… Современное искусство мне непонятно, пытаюсь разобраться, завидую тем, кто находит в нем смысл.
— Вы готовы к тому, что к «Проигранному месту» отнесутся особенно придирчиво?
— Конструктивная критика дает стимул для обсуждений и размышлений. Но я поняла, что если действительно веришь в то, что делаешь, если у тебя есть определенная цель, грандиозный план по спасению человечества, то мнение критиков на это повлиять не может. Когда имеются глобальные задачи и интерес — всё намного легче. А вот если ты что-то делаешь, чтобы другим доказать, это всегда провально. Хотя признания, наверное, хочется всем художникам, артистам, ведь ты отдаешь много своей энергии.
— Фильм участвовал в хоррор-фестивале Popcorn Frights Film во Флориде. Как реагировали американские зрители?
— Это жанровый фестиваль. И зрители там совсем другие, нежели на ММКФ или «Кинотавре». Просто обычные американцы, которые пришли смотреть хорроры. А тут им показали не совсем хоррор, на русском языке с субтитрами, да еще и в 11 вечера. Но ни один человек не вышел из зала, все хохотали, где предполагалось. Для меня, дебютанта, стало большим подарком, что в глазах первых зрителей я была просто режиссером, а не Михалковой.
Надежда Михалкова в 2008 году окончила факультет международной журналистики МГИМО.
