Скандал, разразившийся вокруг высказываний бывшего министра труда Саратовской области Натальи Соколовой, вызвал поток негодующих комментариев, на мой взгляд, довольно справедливых.
Напомню, как было дело. На заседании Саратовской областной думы министр труда выступала с предложением увеличить прожиточный минимум на 288 рублей. В настоящее время прожиточный минимум в Саратовской области составляет 8707 рублей, что существенно ниже, чем в среднем по России. Местные коммунисты настаивали на увеличении этого минимума на более значительную сумму, а именно на 500 рублей. Один из депутатов от КПРФ усомнился в том, можно ли каким-то образом питаться на 3,5 тыс. рублей в месяц — именно такая сумма, как предполагается, должна оставаться у человека, живущего на прожиточный минимум, после оплаты жилищно-коммунальных услуг, покупки лекарств, гигиенических средств, одежды и иных предметов домашнего обихода, расходов на отпуск и так далее.
На любого человека, знакомого с реалиями российской жизни, эти подсчеты и споры вокруг них производят удручающее впечатление и напоминают дискуссии средневековых схоластов о том, сколько чертей могут уместиться на кончике иглы. Понятно, что на этот прожиточный минимум затруднительно не то что нормально жить, но даже и элементарно выжить. Между тем позиция исполнительной власти Саратовской области заключается в том, что эти деньги достаточны для нормальной жизни. И именно эту позицию и отстаивала министр Соколова.
Можно предположить, что если бы она отказалась это делать, она была немедленно — и совершенно справедливо — уволена за нарушение субординации. Вопрос, однако, в том, как именно ей стоило это делать. Полагаю, что министру следовало бы сказать, что на данный момент бюджет области не располагает возможностью увеличить прожиточный минимум на более значительную сумму, однако лично она и другие члены правительства приложат все усилия, чтобы найти источники его пополнения. Но вместо этого мы услышали «жалкий лепет оправданья» и довольно циничные, не побоюсь этого слова, рассуждения о пользе «диетического питания», состоящего из «макарошек» и уцененных продуктов, необходимости энергично поститься и тому подобную ахинею.
Лично мне, и, думаю, не мне одному, совершенно непонятна сама методика расчета прожиточного минимума. Ведь очевидно: при его определении необходимо исходить из того, что человек не может жить ради самого физического выживания. Он обязан развиваться физически и культурно, нормально отдыхать, общаться с друзьями, путешествовать, иметь возможность в случае необходимости получить полноценное лечение и так далее.
Всё это не ставилось под сомнение даже в далеком прошлом. Вспомним, что и в канун Английской революции наиболее «продвинутые», как сказали бы сейчас, представители нарождающейся буржуазии считали само собой разумеющимся, что зарплаты рабочего должно хватать на съем жилья, нормальное питание и создание семьи — в противном случае работать со временем будет просто некому. А, скажем, Генри Форд — основатель автомобильной промышленности в США — был убежден, что каждый рабочий его предприятия должен иметь возможность приобрести автомобиль — марки Ford, разумеется.
Особое возмущение в обществе вызывает то, что все эти рассуждения о пользе «макарошек» звучат из уст людей, не способных исполнять свои прямые обязанности, связанные с обеспечением достойного качества жизни граждан.
Так, совсем недавно в том же Саратове 28-летняя женщина, страдавшая сахарным диабетом, умерла из-за того, что ей почти восемь месяцев не выписывали льготные лекарства. Как выяснилось, местный минздрав просто не закупил препарат — аукцион на его поставку провели с опозданием почти на пять месяцев. Возможно, и здесь у чиновников найдутся какие-то аргументы, вроде желательности лечиться от всех болезней корой дуба и прочими народными средствами. Общественность просто не имеет права оставлять такие случаи без внимания: необходимо всеми законными средствами добиваться увольнения виновных в этой преступной халатности и привлечения их к ответственности.
Причина всего этого безобразия заключается в том, что российские чиновники на протяжении большей части отечественной истории образовывали закрытую корпорацию со своими собственными обычаями, зависимую исключительно от верховной власти, но никак не подверженную контролю со стороны граждан. Отсюда и вызывающий образ жизни некоторых чиновников, которые таким образом самоутверждаются в своем узком кругу и в собственных глазах. Им невдомек, что высшим проявлением аристократизма всегда считались подчеркнутая скромность, открытость, доброжелательность и внутреннее достоинство.
На Западе структуры гражданского общества на протяжении веков раз за разом смиряли вседозволенность чиновников, ставили их под жесткий общественный контроль. Ни в дореволюционной России, ни в СССР ничего подобного, естественно, не наблюдалось.
Обществу давно пора осознать: труд чиновника — безусловно, сложный и ответственный, заслуживает общественного уважения и достойного вознаграждения. Однако этот труд ничуть не более сложный и ответственный, чем труд врача, учителя, конструктора, инженера и множества других специалистов. Когда-то в своей утопической книге «Государство и революция» В.И. Ленин утверждал, что доходы чиновников не должны превышать средней зарплаты квалифицированного рабочего. Впрочем, большевики быстро от этого принципа отказались, однако сама идея как-то связать положение госслужащих с положением обычных людей остается актуальной.
Разумеется, общество не должно оставлять без внимания безответственные и циничные рассуждения чиновников, оскорбляющих миллионы людей. И тот факт, что министр Соколова была оперативно уволена — не в последнюю очередь благодаря возмущению общественности — внушает некие робкие надежды на изменение сложившегося положения.
Автор — заслуженный юрист Российской Федерации, адвокат, доктор юридических наук, профессор
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
