«Намерен добиться признания Крыма на уровне Боснии и Герцеговины»
В Боснии и Герцеговине (БиГ) после прошедших недавно выборов будет поднят вопрос о необходимости признания Крыма частью России. Об этом в интервью «Известиям» заявил новоизбранный член президиума от сербов (коллективный орган исполнительный власти, который состоит из трех человек, по одному от каждой этнической группы — сербов, хорватов и босняков) Милорад Додик. Во время беседы лидер Республики Сербской (составная часть БиГ с преимущественно сербским населением) также рассказал о готовности до конца нынешнего года встретиться с президентом России, аннулировании черных списков, в которые попал писатель Захар Прилепин, недопустимости иностранного военного присутствия в стране и невозможности присоединения БиГ к НАТО.
— 30 сентября в качестве президента Республики Сербской вы встречались с Владимиром Путиным в Сочи. Когда можно ожидать следующей встречи?
— Я хотел бы, чтобы мои первые встречи в новой должности состоялись с президентами России и Сербии — Владимиром Путиным и Александром Вучичем. Я готов провести встречу с российским лидером до конца года. Но надо понимать, что тут не всё зависит от меня.
Хочу отметить, что с Россией у нас сейчас идет плотное сотрудничество по всем направлениям. Мы заинтересованы, например, в поставках российского медицинского оборудования, а также в строительстве завода по сжижению газа на территории Республики Сербской. В настоящий момент идет его проектирование: в России производится необходимое оборудование, а мы готовим площадку в городе Зворник. Осенью следующего года завод должен начать свою работу.
Кроме того, я был бы очень рад созданию Российско-сербского гуманитарного центра — по аналогии с тем, который работает в Нише в Сербии. Этот вопрос я тоже буду поднимать.
— В Баня-Луке, столице Республики Сербской, Владимир Путин пользуется большой популярностью. С чем это связано?
— Да, это действительно так. Мы уважаем и любим сильную Россию, которую он создал. Россия придерживается справедливой политики. Она защищает и поддерживает международное право. В частности, речь идет об отстаивании соответствующих решений Совбеза ООН, а также Дейтонского мирового соглашения (соглашение, положившее конец войне в Боснии и Герцеговине 1992–1995 годов). И мы любим Россию не потому, что она нас поддерживает, а потому, что она четко придерживается международного права в своей внешней политике.
— Вы неоднократно высказывались в поддержку крымского референдума. Тем не менее на уровне Боснии и Герцеговины Крым частью России пока не признан. Намерены ли вы поднять этот вопрос сейчас, после выборов?
— Конечно, я выдвину такую инициативу и намерен добиться признания статуса Крыма на уровне Боснии и Герцеговины. Ведь воссоединение полуострова с Россией произошло в результате легитимного референдума, который соответствовал Уставу ООН. Это был демократический процесс, во время которого жители полуострова высказали свою позицию. Кроме того, Крым исторически принадлежал России и являлся ее составной частью. Парадоксально, что Запад, который всегда активно боролся с коммунизмом, сейчас признает административное решение бывшего лидера СССР Никиты Хрущева. Я лично чрезвычайно заинтересован в посещении полуострова, особенно теперь, когда он стал частью России, и намерен посетить Крым, как только появится возможность.
— Вы не опасаетесь давления со стороны Украины?
— На кого Украина может давить? Несколько раз звучала реакция украинского посла, но я даже не помню, в какой форме. Украине сейчас надо решить внутриполитические проблемы и определиться со своей внешней политикой — понять, что генерируемая Западом позиция Киева оказала на страну негативный и пагубный эффект. Стране необходимо приступить к нормализации отношений с Россией. В данной ситуации речь идет скорее о давлении со стороны западных стран. И такое часто происходило. Поймите, это всё — большая геостратегическая игра. События в Крыму происходили в более демократичной атмосфере, нежели отторжение Косово от Сербии. Несмотря на это, США и большинство их союзников признают независимость Косово.
— На территории Боснии и Герцеговины в рамках миссии ЕВФОР Алтеа до сих пор находятся иностранные подразделения (многонациональные силы под эгидой ЕС действуют в БиГ с 2004 года). Насколько актуально на сегодняшний день их присутствие?
— Сейчас нет никакой необходимости в их присутствии. Их состав включает в себя несколько тысяч человек, который перед выборами они подкрепили еще и разными специалистами. При этом речь идет фактически о вмешательстве в выборы. Кроме того, необходимо прекратить действие мандата Высокого представителя, а также вывести иностранных судей из Конституционного суда Боснии и Герцеговины. Когда мы слышим, как западные политики говорят о целостности и суверенитете нашей страны, для всех нас, кто ознакомлены с ситуацией, это просто какой-то цинизм. Как можно называть государство суверенным, если в его Конституционном суде сидят иностранцы? Это — протекторат.
— В Боснии и Герцеговине периодически звучат заявления о необходимости вступления в НАТО. Как вы к этому относитесь?
— Я никогда не проголосую за инициативу, которая поддерживает курс на вступление страны в альянс. Это мое обязательство, и оно значит, что Босния и Герцеговина не сможет присоединиться к этой организации. Я не против, когда наши военнослужащие участвуют в международных миссиях, имеющих мандат ООН. Но мы не допустим присоединения к НАТО, так как Республика Сербская выступает за сохранение нейтралитета.
— В августе на территорию Боснии и Герцеговины не пустили российского писателя Захара Прилепина — причиной была названа «угроза национальной безопасности». Вы намерены решить эту проблему?
— Я поменяю весь сербский персонал, который отвечал за принятие этого решения. Потому что без согласия сербской стороны подобные «списки нежелательных лиц» не могут существовать. Я уверен, что этот вопрос в скором времени будет решен. Это будет одним из первых вопросов, который я включу в повестку дня. Я намерен аннулировать эти списки, и тогда господин Прилепин сможет приехать в Боснию и Герцеговину. У меня очень положительное отношение к этому человеку. Я его наградил высшим орденом Республики Сербской и хочу ему вручить эту награду как можно скорее.
— Одной из самых сложных и болезненных событий в истории Боснии и Герцеговины по-прежнему остается резня в Сребренице в 1995 году. Несмотря на то что прошли годы, некоторые политики продолжают обвинять во всех грехах именно сербскую сторону. Не планируете ли вы в новой должности инициировать создание независимой комиссии, которая займется этим вопросом?
— Да, мы хотим сформировать международную независимую комиссию, которая установит истинные, достоверные факты того, что происходило в Сребренице. Мы попытаемся привлечь к ее работе самых авторитетных людей, которые занимаются постконфликтными вопросами. Мы хотим, чтобы в работу были вовлечены не только сербы, босняки и хорваты, но и эксперты из России, США, Китая, Израиля и других стран. Результатом работы комиссии должен стать объективный анализ событий, которые мы признаем.
В 2004 году тогдашнюю власть в Республике Сербской заставили принять доклад по Сребренице. Документ был заранее подготовлен международным сообществом, в первую очередь — Верховным представителем (должность, созданная для исполнения Дейтонского мирного соглашения. — «Известия») Пэдди Эшдауном. В этом отчете — сплошные неточности и даже ложь. Он показал лишь позицию мусульман. В отчете не говорится ни об одном пострадавшем сербе. При этом, согласно нашим данным, пострадало около 3 тыс. сербов. Кроме того, многие погибшие солдаты указывались в документе в качестве гражданских жертв. Поэтому решением парламента Республики Сербской этот доклад был отклонен и признан недействительным.
