Сегодня исполняется 85 лет художественному руководителю Театра «Ленком» Марку Захарову, и это хороший повод обратиться к юбиляру.
Дорогой Марк! Будучи тезками, мы в некотором роде параллельны. Оба начинали в клубе МГУ, Гриша Горин, автор «Нашего дома», впервые напечатался в журнале «Юность», где я работал в те дальние времена редактором отдела сатиры и юмора. Гриша нас связывает, да и ты сам баловался этим странным в советское время жанром, поскольку ирония переполняла нас всех.
Ты и остался — «иронический человек», тот самый, про которого мой любимый поэт сказал, что «иронический человек — в сущности, героический человек». А почему героический? Да потому, что мы были шестидесятники! Вместе и поодиночке мы прорывались сквозь тусклое время, сверлили дырочки в железном занавесе. И название пьесы Владимира Войновича «Хочу быть честным», которую ты поставил в Студенческом театре МГУ, искренне и наивно хотели сделать программным стержнем собственной тогдашней жизни. Ах, молодость! Мы были рядом. Репетировали в одних и тех же клубных комнатах, играли на одной сцене и нас даже стали… путать!
Путают и по сей день. Раз в неделю кто-то ко мне обращается: «Марк Анатольевич». А я давно придумал ответ. «Зовите меня лучше Марк Захарыч!» — и говоря это, смотрю смеющимися глазами на реакцию собеседника. А чаще собеседницы. Я, конечно же, прощаю. Потому что мне льстит, что меня путают с тобой. И я понимаю, что для этих оговорок есть кое-какие основания, хотя в театральной иерархии ты, безусловно, на большей высоте.
Между прочим, в те давние времена ты мне однажды усмешливо сказал: «Вступай в партию — получишь театр! А не вступишь — шиш получишь». Я не вступил, а ты потом сжег публично свой партийный билет. Я ахнул, когда увидел этот поступок по телевидению. А потом, когда в нашей замечательной стране наступило совсем новое время, на одном из твоих юбилеев я подарил тебе «несгораемый партийный билет» в сверкающей стальной корочке. Помнишь? Хранишь? Я помню, ты оценил шутку — ведь у тебя чувство юмора превосходное!
Но всё это не главное. Главное в том, что ты создал великий театр и помог тебе в этом не партбилет вовсе, а твой талант, твой дар Божий… Мне нравится твой прагматичный романтизм и скепсис, замешанный на фантазии. Всё, что ты любишь в театре, — трюки и парадоксы, прямое, чисто эстрадное обращение в зал и игра философичного ума, условные обострения на грани фола и с модернистским уклоном завораживающая сценографическая «красота картинки», звездный состав великолепных актеров — всё это и многое другое вызывает зрительский (и мой в том числе) восторг и делает твой фирменный язык Искусством.
Я хожу на твои спектакли и удивляюсь твоему мастерству. Иногда мне кажется, что их поставил я. Это не нескромность. Мы — коллеги, и если возникает такое чувство, это прекрасно. Это не зависть. Это чисто профессиональное признание тебя как творца. Это свидетельство нашей близости — не только в биографическом смысле, а прежде всего в художественном отношении. Это самое дорогое, что только может быть между нами, режиссерами. Мы стояли и стоим на одной баррикаде. И ты — лидер. Честь тебе и хвала! Командуй!
Я люблю тебя, потому что учусь у тебя. Чему?
Как делать зрелище. Как создавать на сцене преувеличенную энергетику (твое любимое слово!). Как придумывать и работать с визуально действующей декорацией и со светом. Как вообще строить спектакли, сочинять их ударную, выразительную форму и композиционную полифонию. И, наконец, как и с кем добиваться рьяного служения смыслам, без которых современный театр частенько обходится, а ты — нет, ибо тебе в отличие от многих всегда есть что сказать. Всегда!
Мой тезка знает о театре всё. И не только о театре… Помню, как на одном культурном собрании в Манеже в присутствии разнородной публики и лиц официоза ты, с присущим тебе этаким неулыбчивым, напускным серьезным видом и желчным восторгом смаковал цитату из Хлебникова:
«Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Премного разных трав и вер…»
Все замерли от красоты сказанного. При этом ты сидел в президиуме и посматривал на всех со скрытым вызовом. Именно этот самый «скрытый вызов» характеризует всё твое режиссерское творчество и гражданское поведение. О, это большое искусство на самом деле — выживать всегда, в любую погоду и непогоду, заслуженно оставаясь на гребне общественного признания и публичного успеха.
И всё же всё решает талант. Марк Захаров «золотописьмом» театра «крылышкует» добрые 60 лет, в разные времена утверждая на радость нам «премного трав и вер». Он оказался нужен эпохе и эпоха воздала ему по заслугам. Поздравляю тебя. Не старей, тезка! С наступающим Годом театра вас, господа.
Автор — народный артист России, художественный руководитель театра «У Никитских ворот»
