Идут по трубам: почему Киев не может спасти газотранспортную систему
В сентябре Киев резко активизировал свои усилия по «спасению» ГТС Украины. Сначала «Нафтогаз Украины» обратился к правительству с внезапной просьбой продать 49% оператора газотранспортной системы Украины (компания «Укртрансгаз») за $7 млрд. В компании сослались на то, что по оценке авторитетной международной компании именно столько она и стоит, а привлечение западного партнера даст гарантии сохранения транзита по украинскому маршруту после 2019 года. 19 сентября энергетические чиновники с большой помпой презентовали официальную «дорожную карту» процесса отделения оператора украинской ГТС. Во сколько оценивали украинскую «трубу» в разное время, что изменилось с тех пор и как ГТС будут продавать сейчас — разбирались «Известия».
Продам «трубу». Дорого
Продавать газотранспортную систему Украины начинали еще во времена, когда страной руководил Виктор Ющенко, и тогда это связывалось с общим глобальным пересмотром газовых отношений между Украиной и Россией. Напомним, еще в 2005 году Украина покупала у «Газпрома» газ по цене $50 за тысячу кубометров. Столь выгодный контракт удалось заключить предшественнику Ющенко — Леониду Кучме — во многом благодаря хорошим отношениям с Борисом Ельциным и Виктором Черномырдиным. Контракт был действителен до 2009 года, но Украина после победы «оранжевой революции» решила его разорвать, и это запустило процессы, последствия которых ощущаются по сей день.
В том контракте была заложена следующая условная схема: низкий тариф на транзит, компенсируемый большими объемами (120–130 млрд кубометров) и невысокой стоимостью газа для самой Украины. Фактически газ продавался по внутрироссийским тарифам. Ющенко запросил другого: тариф на транзит отдельно (европейский тариф) и рыночную цену на газ. Очень быстро оказалось, что рыночная цена газа для Украины слишком велика. Для того чтобы нивелировать дороговизну, была придумана схема с введением на рынок посредников (компании «РосУкрЭнерго») и «коктейлем» из российского и среднеазиатского газа.
Экс-президент Украины Виктор Ющенко
Параллельно Россия начала решать вопросы зависимости от украинской ГТС. В частности, введенный в строй в 1999 году газопровод Ямал–Европа в 2006 году вышел на проектную мощность, а, кроме того, позиция Украины спровоцировала активизацию строительства «Северного потока», закладывали который еще в 1997 году. Уже в конце первого десятилетия 2000-х годов транзит по украинскому маршруту впервые упал ниже 100 млрд кубометров в год.
Тогда-то Украина и сделала первую попытку попроситься под крыло Европы. Идея газотранспортного консорциума была выдвинута в 2002 году, во время переговоров президента Украины Леонида Кучмы, президента России Владимира Путина и канцлера ФРГ Герхарда Шрёдера. В 2003 году консорциум даже успели создать, правда, только на бумаге. Но реализацию отложили. Сначала из-за концептуальных разногласий: Украина и Россия по-разному видели себе проект. Потом — из-за выборов на Украине. Затем победил Ющенко и стало вовсе не до того.
К идее вернулись по итогам демарша Ющенко и «газовых войн» Украины с Россией. В Европе пришли в ужас от того, что 80% их импорта оказались под угрозой из-за этих разногласий. Идею консорциума доработали до трехстороннего варианта (по 33% у России и ЕС, 34% — у Украины). Соответственно, стороны несли бы равные расходы по обслуживанию и модернизации газопровода, поскольку равно были заинтересованы в его работе. Помимо прочего, это гарантировало бы Украине объемы транзита на годы вперед, а также участие в добыче российского газа. Но тогда в ответ на это предложение Украина запретила приватизацию ГТС.
К предложению вернулись в 2010-м по рекомендации Владимира Путина. Европе предлагалось принять участие в модернизации трубы. В ЕС подумали и предложили Украине в ответ сначала получить от РФ долгосрочные гарантии транзита. По инерции проект продолжали обсуждать даже в 2013 году. Хотя к тому времени уже было ясно — идея уже не будет реализована.
Сколько же стоит ГТС
Движению в направлении консорциума мешало видение Киева — Украина оценила свою газотранспортную систему слишком высоко. Скажем, в «Газпроме» еще в 2009 году подсчитали, что стоимость модернизации ГТС обойдется в $16 млрд. Три года спустя Алексей Миллер заявил, что украинская труба стоит $20 млрд (23,5 млрд с поправкой на инфляцию с тех пор). А значит, при создании консорциума Украина в итоге осталась бы должна: средства за продажу долей не компенсировали бы затрат на ремонт. На Украине возразили. «$58 млрд — это максимальная теоретическая стоимость, которую можно получить при продаже украинской ГТС», — говорил тогда аналитик инвестиционной компании «Тройка Диалог Украина» Сергей Невмержицкий. Причем, так в Киеве оценивали только трубу, без учета подземных хранилищ.
Газодобывающее предприятие компании «Укргаздобыча» в Стрыйском районе Львовской области
Политики шли еще дальше. Например, в оценках Юлии Тимошенко ГТС Украины стоила и $150 млрд, и $200 млрд. В последнее время стоимость трубы оценивалась ею уже в $300 млрд. Реальные цифры куда скромнее.
«Строительство всеукраинского комплекса с 38 тыс. км магистральных газопроводов, 72 компрессорными станциями, 13 подземными хранилищами, сетью газопроводов низкого давления — в условиях современных цен, процентных ставок кредитов действительно может стоить не менее $350–400 млрд. (...) В то же время амортизация и износ ГТС не позволяют говорить, что в условиях приватизации по состоянию на 2018 год по продаже 50% ГТС Украины можно было бы получить значительные средства. В условиях продолжения поставок газа через Украину в ЕС можно говорить о стоимости ГТС на уровне $30–40 млрд», — рассуждает один из немногих не ангажированных украинских экспертов по энергетике Юрий Корольчук. Вместе с тем специалист призывает учесть, что фактическая капитуляция «Нафтогаза» и отсутствие борьбы против «Северного потока – 2» и «Турецкого потока» как конкурентов ГТС Украины сводят на нет возможность сохранения транзитного потенциала Украины.
Протестное голосование
Все переговоры о консорциумах в конце концов предполагают частичную продажу украинской ГТС. Но, как уже сказано, полная или частичная приватизация газотранспортной системы прямо запрещена законом. Что любопытно, Верховная рада в свое время голосовала за запрет практически в полном составе (беспрецедентные 430 голосов «за» из 450 возможных). Однако затем запрет был снят: правительство Яценюка в 2014 году добилось принятия закона, разрешавшего создать оператора ГТС, 49% которого смогут владеть инвесторы из США и ЕС.
Но есть и второй запрет. В июле 2017 года правительство Гройсмана внесло компанию «Магистральные газопроводы Украины» в перечень объектов, не подлежащих приватизации. МГУ — это компания, которая в скором будущем будет управлять транзитным газопроводом и только им. То есть речь идет как раз о «трубе» без всех прочих элементов системы. Что любопытно — запрет на продажу ГТС никого в ЕС не волновал. А вот запрет на приватизацию Магистральных газопроводов вызвал недовольный окрик из Энергосообщества ЕС. «Планы правительства внести ПАО «Магистральные газопроводы Украины» в список госкомпаний, не подлежащих приватизации, делают невозможным привлечение внешних инвестиций в поддержку и развитие газотранспортной системы Украины», — писал в сентябре прошлого года глава секретариата Энергособщества Янез Копач в письме правительству Украины.
Президент Украины Петр Порошенко и первый заместитель председателя правления НАК «Нафтогаз Украины» Сергей Перелома во время совещания на предприятии «Укртрансгаз»
Дело в том, что понятие ГТС существует лишь до тех пор, пока есть единая компания «Нафтогаз Украины». Но нормы Третьего энергопакета ЕС требуют ее раздела, и этот процесс уже стартовал. Причина окрика выяснилась довольно быстро. В октябре 2017 года компания Rothschild S.p.A выиграла тендер на предоставление услуг с очень сложной формулировкой. Фактически она стала советником Магистральных газопроводов, готовящим ее продажу.
Вот что писал об этом год назад экономист Александр Кущ: «Одним из наиболее вероятных кандидатов на управление нашей «трубой» является итальянская компания Snam S.p.A, которая уже скупила часть австрийской ГТС и планирует сделать то же самое с газопроводами Словакии и Украины. В таком случае она получит в свое распоряжение транспортный коридор от российско-украинской границы до Италии», получив тем самым возможность поставок «российского газа на Апеннины и в другие страны ЕС через сеть итальянских трейдеров».
Купить часть газопровода без сопутствующей инфраструктуры — это значительно дешевле, чем треть или половину всей ГТС со всеми ее перекачивающими станциями, хранилищами и затратами на их ремонт. Но на самом деле главная проблема не в запретах правительства, а в транзитном контракте. До его завершения с ГТС Украины нельзя сделать ничего, в том числе разделить «Нафтогаз» на части, потому что именно эта компания указана в нем как исполнитель услуг по транзиту. И этим летом ЕС скрепя сердце этот факт признал.
Впрочем, запрет правительства Гройсмана в ЕС, видимо, поняли неправильно. Это не отказ продавать «трубу», а лишь внутренний спор в Киеве за право это сделать. Глава «Нафтогаза» Коболев — креатура Арсения Яценюка и самостоятельного веса в украинской политике не имеет. Заниматься сделкой такого масштаба ему просто не по чину. И запретом в правительстве просто дали понять, что договариваться нужно совсем не с Коболевым.
Обесценивание ГТС
Впрочем, даже глава «Нафтогаза», записной оппонент «Газпрома», признает, что любая оценка ГТС Украины — это вопрос транзита российского газа и его гарантий. Меняются (в худшую для Киева сторону) объемы прокачки, но проблема не только в этом. В 2016 году Россия наконец получила возможность использовать объемы газопровода OPAL, которые ранее резервировались ЕС для мифических альтернативных поставщиков. Это сразу нарастило прокачку по «Северному потоку». Строится «Турецкий поток», начато строительство «Северного потока – 2» (а в планах и третья очередь). Болгария и Венгрия усиленно намекают, что не против принять на своей территории обходной газопровод. На фоне всего этого доля украинского маршрута в газовом импорте ЕС с 2006 по 2017 год упала с 80 до 44%.
Бетонирование труб для газопровода «Северный поток – 2» на заводе Wasco в Германии
Кроме того, в конце 2019 года истекает действие транзитного контракта. «Газпром» в настоящее время добивается его досрочного разрыва в суде, однако не факт, что принять такое решение суд успеет. Сегодня никто точно не знает, как договорятся Москва и Киев, договорятся ли вообще, какой объем транзита будет записан в новом договоре и на какой срок он будет подписан. Очевидно лишь то, что ни о каких 120 млрд кубометров (такая цифра фигурирует в действующем контракте) и речи быть не может. В «Газпроме» заявляли о 15–20 млрд кубометров, Украина давала понять, что согласится на 40, лишь бы не меньше (но и в этом случае половину мощностей ей придется законсервировать). В реальности, видимо, будет 15–20 млрд плюс какие-то ситуативные объемы в зависимости от спроса на европейском рынке, ремонтных работ на обходных газопроводах и т.д.
Неудивительно, что «Нафтогаз» теперь просит за половину ГТС всего 7 млрд — вдвое меньше, чем четыре года назад. Но с такими вводными любому инвестору покупать половину ГТС даже за 7 млрд чрезвычайно рискованно. Ведь есть и важный технический момент: украинская «труба», мягко говоря, не молодеет. Оценку российских специалистов мы уже приводили, но были и др. ЕС примерно в то же время оценивал сумму инвестиций в модернизацию в $3 млрд. Правда, как мы уже знаем, в ЕС (видимо) изначально говорили не о ГТС в целом, а только о транзитных мощностях — оттого и такая разница.
Эксперты компании Mott MacDonald в 2011 году говорили о $4,8 млрд вложений, которые можно растянуть на 7–8 лет. Правда, они же признавали, что уровень износа оборудования ГТС Украины местами таков, что необходимо допустить аварийные отказы в течение этого периода, а значит, и срочные ремонты, что может увеличить затраты. Чуть позже «Укртрансгаз» называл цифру в $5,3 млрд, что близко к оценке Mott MacDonald.
«Нафтогаз» же намеренно не вкладывает денег в ремонт. Как пояснил «Известиям» на условиях анонимности знакомый с ситуацией в энергетическом секторе депутат рады, логика следующая: контракта с Россией на период после 2019 года нет, а раз так, зачем инвестировать? Кроме того, считают в компании, чинить ГТС должны те, кому это нужно, — то есть Европа. И ЕС действительно выделял небольшие льготные кредиты на эти цели. Также немаловажно, что личные годовые финансовые бонусы главы НАК Андрея Коболева и всего топ-менеджмента привязаны к прибыльности компании. Любые инвестиции ее снижают.
Правда, от Германии буквально в августе прозвучало предостережение. Поскольку Европейский союз считает, что отстаивает интересы Украины по сохранению транзита, Киеву было предложено вложить деньги в модернизацию, чтобы был лишний козырь в переговорах с Москвой, заявил глава отдела прессы и информации Федерального правительства Штеффен Зайберт.
Итог интриг с газотранспортной системой Украины неутешителен. У Киева был шанс, расставшись с частью своей ГТС, получить внушительные бонусы от «Газпрома»: постоянную скидку к цене, как до 2006 года, или возможность участвовать в добыче на российских месторождениях. Да, за это пришлось бы заплатить частью транзитной прибыли, но бонусы были бы больше, ведь «Газпром», в свою очередь, сэкономил бы на строительстве обходных маршрутов. Однако украинские политики решили иначе.
