8 сентября 1941 года передовые части германской группы армий «Север» взяли Шлиссельбург и замкнули кольцо окружения Ленинграда, установив его блокаду. Северную часть этого кольца удерживали финские войска маршала Карла Густава Маннергейма. В осажденном Ленинграде и пригородных районах оказались 2 млн 887 тыс. человек, включая более 100 тыс. беженцев из Советской Прибалтики, Ленинградской области и оккупированной финнами Карелии. За 872 блокадных дня погибло около миллиона человек…
Много ли знают о трагедии Ленинграда в развязавшей войну Германии? Нет. Историк Йорг Ганценмюллер из Йенского университета признал: «Распространенные в Германии поверхностные представления о блокаде находятся в глубоком противоречии со значимостью этого события: около миллиона людей умерло в ходе немецкой блокады от голода и его последствий — что почти в два раза превышает число немецких гражданских лиц, погибших за всю войну во время бомбардировок союзнической авиации. Тем не менее основными городами, которые постигла катастрофа во Второй мировой войне, в Германии до сих пор считаются Сталинград, Дрезден и Хиросима. Осведомленность немцев об осаде Ленинграда настолько скудна, что описания событий блокады в немецких школьных учебниках постоянно пестрят ошибками».
В британской учебной литературе, как утверждает преподаватель современной европейской истории Шеффилдского университета Неринг Хольгер, «важная роль Советского Союза в борьбе с Гитлером и национал-социализмом почти полностью замалчивается».
Неудивительно, что подавляющее большинство европейцев и американцев имеют далекое от действительности представление о роли СССР в разгроме Германии и ее сателлитов и почти ничего не знают о блокаде Ленинграда. Это результат целенаправленной информационной политики Запада. Ее цель — переписать историю Второй мировой так, чтобы Советский Союз из спасителя человечества от «коричневой чумы» превратился в одного из двух главных виновников войны. Поэтому на Западе редко вспоминают об одержанных советским народом победах и о понесенных им потерях.
Уже в первый день блокады вражеская авиация сбросила на Ленинград 6327 зажигательных и 48 фугасных бомб, от разрывов которых произошло 183 пожара. Самый крупный уничтожил Бадаевские склады. И хотя хранившихся там продуктов городу хватило бы от силы на два дня, именно это событие стало мрачным предвестием грядущего голода.
Он наступил очень скоро. Нормы снабжения быстро сокращались: с 12 сентября рабочие и инженерно-технические работники получали 500 г хлеба в день, со 2 октября — 400, с 13 ноября — 300, с 20 ноября — 250 г. Служащим в начале сентября полагалось 400 г, потом паек сократился до 125 г, как и у иждивенцев и детей. Хлебом эта темная масса, на 40% состоявшая из солода, овса и шелухи, а позже целлюлозы, называлась скорее символически.
В блокаде оказалось около 400 тыс. детей. Одним из них был пятилетний Игорь Ильинский (ныне — ректор Московского гуманитарного университета). Пережив в блокаде 323 дня, он пришел к выводу, что «не было, нет и не будет человека, ум и воображение которого позволили бы ему охватить запредельный масштаб и безмерный трагизм блокады, будь он дважды Данте или трижды Шекспир. Можно гениально описывать ужасы загробного ада. Кто удостоверит подлинность воображаемого?.. Земной ад Ленинградской блокады был чудовищной реальностью, но весь целиком он — невообразим: действительность всегда богаче любой фантазии».
Свидетельства Ильинского потрясают: «В одной из квартир нашего дома на первом этаже санитары обнаружили мертвыми ее жильцов — мужа, жену и их сына Костю, мальчика моего возраста, с которым мы прежде играли во дворе. Их закоченелые трупы после этого лежали в квартире еще очень долго… Однажды, превозмогая страх, я всё же решился заглянуть в нее... Открыл дверь в спальню и пристыл к полу от ужаса… На кровати лежали Костя и его мама, на полу — Костин отец, а на его трупе сидела большая крыса. Я хотел бежать и не мог. Наконец вышел из квартиры и направился почему-то не домой, а во двор, к чугунной ограде, к выходу на улицу профессора Попова. И снова онемел от страха: там, на свеже-белом снегу, вся в розовом, лежала мертвая девочка. Я узнал ее — это была Настя из соседнего дома».
Вопреки утверждениям фальсификаторов истории, капитуляция не сулила спасения. Кормить горожан нацисты не собирались — их оккупационная политика в Ленинградской области не оставляла места для иллюзий. Положение было критическим, но ленинградцы и защитники города не сдались. Проявив невиданную стойкость и силу духа, они выстояли и победили, совершив беспрецедентный в мировой истории подвиг.
Автор — доктор исторических наук, обозреватель журнала «Историк»
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
