«Юных клоунов не бывает»
В Москве стартовал XVII Международный молодежный фестиваль-конкурс циркового искусства. В течение нескольких дней столичная публика сможет увидеть выступления молодых артистов, а оценивать их мастерство будут признанные эксперты. О том, как сохранять традиции на манеже и удивлять мир, «Известиям» рассказал генеральный директор и художественный руководитель цирка Никулина на Цветном бульваре Максим Никулин.
— Уже 17-й год в цирке Никулина вы проводите молодежный фестиваль-конкурс. Какую цель этот смотр преследует в первую очередь?
— Наша задача — вытащить из глубинки таланты и дать им возможность себя показать. На фестиваль приезжают участники из разных стран, но для нас самое главное — российские артисты. К счастью, несмотря на лихие 1990-е, у нас сохранились народные цирковые коллективы, кружки, школы. Причем в населенных пунктах, которые с трудом найдешь на карте.
Существуют и народные коллективы с серьезной историей при крупных предприятиях. Например, в городе Маркс есть молодежный цирк «Арт-Алле», а в Череповце — большая цирковая школа при металлургическом комбинате. Там занимаются сумасшедшие люди, влюбленные в это дело.
— Альтруисты.
— Точно. Как правило, в цирк идут из большой любви, люди готовы работать без денег, только на энтузиазме. Самых одаренных ребят мы приглашаем в Москву. Иначе у них не будет шансов показать себя. В жюри фестиваля — серьезные цирковые люди со всего мира: продюсеры, агенты, режиссеры. В их числе и принцесса Стефания из Монако, добрый друг фестиваля.
Специалисты оценивают участников как своих потенциальных артистов. Часто ребята с фестиваля попадали прямо в Монте-Карло или Париж. Мы же молодежный конкурс, так что для участников конкурса есть возрастное ограничение, оно не касается только клоунов. Потому что юных клоунов не бывает. Надо пожить, набраться мудрости, опыта.
— Тогда можно начать шутить?
— Работать. А шутить прежде всего надо над собой. Это не каждому дано. Клоуны разные бывают. Леонид Енгибаров не был очень смешным. Его даже называли клоуном с осенью в сердце. Он заставлял размышлять, может быть, даже грустить. Смех, хохот — это клоуны-буфф.
— Вы слышали о существовании такого заболевания, как коулрофобия — боязнь клоунов?
— Слышал, но не встречал людей, которые бы боялись клоунов. Уж точно человек с этим не рождается. А если всё же боится, значит, его неправильно воспитывали. Как можно пугать клоуном? Я не психиатр, но думаю, лечить надо тех, кто этим занимается.
— Енгибаров был мимом. А сейчас жанр пантомимы практически умер.
— Жанры не умирают — они иногда теряются. Должны «отлежаться» какое-то время, чтобы получить новое наполнение. Например, несколько лет назад было очень много номеров в жанре «русская палка» — работа на шестах. Потом интерес к нему стих. И вдруг об этом опять вспомнили. Теперь, как только мы едем на гастроли, у нас всё время просят «русскую палку». Хулахупы тоже на десяток лет исчезли с арен. Но время поменялось, и теперь они вновь востребованы. Ничто не пропадает в этом мире.
— На сайте фестиваля написано, что смотр должен «поддерживать здоровый образ жизни». Это как?
— Профессиональный цирковой артист волей-неволей должен вести здоровый образ жизни. Я не говорю, что вообще нельзя ни пить, ни курить — святых у нас нет, но всё должно быть сбалансировано, в том числе и питание. Хорошая физическая форма просто необходима для работы.
Зачем люди ходят в цирк? Я вам отвечу: каждый хочет видеть себя красивым, стройным, отважным, накачанным. Но у кого-то это не получается, и поэтому они ходят хотя бы посмотреть на свою мечту. Наверняка каждый, кто мечтает быть таким, должен задаться вопросом, не поменять ли образ жизни.
— Раньше был бренд «советский цирк». Сейчас как бренд наш цирк существует?
— Мы его утратили во многом из-за того, что, когда в стране творились непонятные вещи в 1990-е, на Запад хлынул неконтролируемый поток артистов, в том числе цирковых. В основном это были артисты не самого высокого уровня, потому что настоящие звезды цирка всегда пользовались спросом и у нас, и за рубежом. Уехавшие подпортили репутацию. Назывались — «Московский цирк», «Российский цирк», «Советский цирк». Упало качество, и, естественно, бренд был потерян.
Однако сейчас Россия — единственная страна в мире, которая может подготовить полноценные цирковые программы. И они интересны за рубежом — особенно в Японии.
— Почему у японцев такая любовь к нам?
— У них любовь не к нам, а к себе. Японцы очень консервативны. Мы с этим боремся почти 20 лет. Им нужно то, что они генетически помнят. Каждый год они привозят к себе именно «советский цирк». Японцам нужно всего несколько вещей. Обязательно должны быть воздушный полет, джигиты, жонглеры и собачки. А еще они всё время нас тормошат: «Привезите девушку на шаре с хулахупами». Но у нас нет такой девушки.
Они хотят старый цирк, а мы им предлагаем — шоу, костюмы, Моцарта. Нет, не надо этого. Нужно, чтобы девушка на шаре была и собачки с медведями.
— И всё?
— Слонов еще любят, но их дорого везти. А вот с лошадьми мы нашли хорошее логистическое решение. Их ввозить сложно — серьезные санитарные требования. Поэтому специально для русских джигитов, а вернее, для себя, японцы приобрели лошадей в Австралии. Их мы и используем в своих номерах.
— Многие русские артисты жалуются, что в связи с санкциями им стало сложно работать в Европе. С цирком тоже сложности?
— Впервые за 30 лет я привез российский цирк в Европу — во Францию. Я вложил свои деньги, но мне было важно посмотреть, как реагируют французы. Публика принимала хорошо. Но без саботажа, угроз и вредительства не обошлось.
— Санкции?
— Нет. Конкуренция. Я же у людей хлеб отнимаю. Когда я предложил одному директору французского цирка стать партнером наших гастролей, он как на сумасшедшего посмотрел на меня: «Мы здесь всё поделили, живем мирно, а ты сейчас привезешь своих монстров, и люди поймут, что есть другой цирк — гораздо сильнее».
— Русский цирк выше уровнем, чем французский?
— Ни французского, ни немецкого, ни американского цирка не существует. Есть только два национальных цирка: русский и китайский. На Западе работают отдельные артисты, но такой структуры, как цирк, — нет.
— Дю Солей вы за цирк не считаете?
— Это шоу с элементами цирка. Раньше у них были сильные номера. И в труппе если не русские, то китайцы. Сейчас же качество снизили. Самое главное — дорогущий антураж: сценография, балет, машинерия, декорации, костюмы. Кстати, знаете, сколько стоит один костюм у наших артистов? Миллион рублей.
— Почему так дорого?
— Потому что дорогие ткани, потому что технологии свои. Нигде ничего не должно тянуть, не должно мешать. И потом — вопрос долговечности. Это же не тот костюм, который надели один раз и повесили назад. Цирковой наряд должен проработать минимум сезон.
— Но ведь не все подходят к вопросу с таким перфекционизмом. По стране колесят передвижные цирки-шапито, пообтрепавшиеся с годами. Не портят ли они репутацию всей индустрии?
— Действительно, появилось много «фальшака» — левых программ с ужасным качеством. О них мне сообщают суровые зрители, ругающиеся на гастроли якобы нашего цирка. С этим бороться сложно.
Когда мы начинали возить шапито почти 20 лет назад, тоже столкнулись с тем, что приезжаешь в город, начинаешь ставить на площадку тент, а тут приходят люди с одним желанием — набить морду. Спрашиваешь, что не устраивает, отвечают: «Мы таких, знаете, сколько видели? Клоун пьяный, девушка 65 лет на веревке и собаки дохлые». Всё это называется в том числе и «цирком Никулина». Потом те же зрители приходят на наше выступление и говорят: «Спасибо, мы даже не думали, что такое еще есть. Считали, что цирк сгорел, клоуны разбежались». Не разбежались.
Еще одна проблема с гастролями шапито — земля. Поставить шатер в центре города практически невозможно. Всё застроено: где парковка, где супермаркет. Поэтому порой приходится ставить на окраине. А наши люди не поедут далеко, хотят, чтобы всё было в центре. В Европе же, наоборот, цирк стоит в пригороде. Место специально оборудовано под передвижные представления. Есть парковки, туалеты, вода, электричество. И город содержит участок. Цирки стоят там бесплатно, денег за аренду земли с них не берут.
— Вы говорили о сохранении традиций советского цирка. А как обстоят дела с цирковыми коллективами в бывших союзных республиках? Следите за работой ваших коллег?
— В Луганске, в Донецке есть хорошие цирки. Мы там работали. И за это я попал в списки «Миротворца». Теперь меня на Украину не пускают. Зато мы первыми приехали с гастролями в Крым.
— Что вам инкриминирует «Миротворец»?
— «Незаконную предпринимательскую деятельность на оккупированных территориях». А еще пришили антиукраинскую пропаганду. Уж это полный идиотизм. Я себя утешаю лишь тем, что в «Миротворец» мы попали одновременно с Дядей Колей (Дроздовым) и Эмиром Кустурицей. Так что я в хорошей компании.
Максим Никулин в 1980 году окончил журфак МГУ. После вуза работал телеведущим, с 1993 года по приглашению своего отца Юрия Никулина стал директором-распорядителем в Московском цирке на Цветном бульваре. В 1997 году возглавил коллектив. Член правления Союза цирковых деятелей России, академик Национальной академии циркового искусства.
