США угрожают санкциями «Северному потоку – 2». Таким образом они переводят противостояние на совершенно иной уровень. Притом противостояние не с Россией, а в первую очередь с Евросоюзом. Излишнее давление на энергетический сектор может привести к ослаблению позиций Штатов в Европе и усилению влияния Китая.
За всё время противостояния России и западных стран, которое началось в 2014 году, США избегали прямого давления на одну сферу. На сферу российских газовых поставок в Европу. Санкции касались иных секторов ТЭК — они ограничивали доступ к капиталу, запрещали совместные проекты в области добычи нефти на территории России, пытались лишить доступа к технологиям и т.д. Но голубое топливо обычно уходило из-под удара. Ведь неосторожный шаг на минном поле санкций мог привести к затруднениям с поставками газа в Евросоюз. А энергобезопасность — это один из самых болезненных вопросов для ЕС.
Иными словами, США опасались, что, размахивая санкционной дубиной, они ударят по своим партнерам. После такого болезненного удара даже самый преданный союзник задастся вопросом: на той ли стороне конфликта он выступает? Но нельзя сказать, что США не пытались «надавить на газ».
Когда было принято окончательное решение об отмене «Южного потока», «Газпром» консультировался с Польшей, предлагая ей расширить действующий газопровод «Ямал–Европа». Это был весьма выгодный вариант. Для России он был хорош с точки зрения затрат на реализацию, а для Польши — с точки зрения доходов от транзита газа. Но Польша от проекта отказалась. Не беремся судить, было ли оказано на нее давление или местное руководство на полном серьезе воспринимает лозунги Еврокомиссии о противостоянии российскому газу. Но факт в том, что уже в сентябре 2015 года «Газпром» подписал соглашение с BASF, E.ON, ENGIE, OMV и Shell о реализации «Северного потока – 2».
Позже из-за санкционного давления европейские участники проекта оставили свои доли в компании-операторе «Северного потока – 2». Но это не помешало финансированию. Теперь оно велось через кредитование. Те же европейские компании выделяли кредиты на строительство газопровода. По всей видимости, возвращать кредиты планируется через продажу доли в проекте после его реализации.
Тем временем Россия и Германия активно строили инфраструктуру для «Северного потока – 2» на своей территории. В ближайшее время должно начаться возведение в морской части. И теперь США заявляют о том, что могут ввести санкции, которые непосредственно затронут газопровод, а с ним и энергобезопасность Евросоюза.
Вступая на хрупкий лед политологии, мы рискнем предположить, что в данном случае мы видим одновременно последствия политической борьбы внутри самих США, а также эхо торговой войны, которую Штаты намеревались развернуть против ЕС. Ведь принципиально важный момент заключается в том, что «Северный поток – 2» — это совместный проект России и Евросоюза. Притом он является результатом решений, которые принимались на протяжении последних 15 лет. В частности, крупные потребители голубого топлива в ЕС обеспокоены состоянием украинской газотранспортной системы. В условиях многолетнего недофинансирования она в любой момент может отказать. А мы видим, что объем поставок российского газа с начала десятилетия вырос примерно на 30–50 млрд куб. м. И здесь мы даже не касаемся политической нестабильности, которая является неотъемлемой частью украинской государственности.
В этих условиях нужно иметь надежные обходные газотранспортные пути, которые свяжут Россию и Евросоюз. А на долю украинского коридора можно оставить минимальный объем поставок, то есть использовать его мощности как резервные. Среди прочего это выгодно России, так как сокращаются затраты на поставки газа в ЕС, а европейские компании получают дополнительный доход от транзита голубого топлива.
Итак, мы имеем проект, который важен Европе с точки зрения надежности поставок газа и с точки зрения экономики. Но для США реализация этого проекта означает, что они больше не смогут воздействовать на газовые отношения Россия–ЕС через украинское руководство. Это куда важнее возможности американских производителей продать свой слишком дорогой газ европейцам.
Для нашей страны в случае введения санкций против «Северного потока – 2» и компаний, участвующих в его реализации, важно, что интересы России и Евросоюза в этой сфере полностью совпадают. То есть и наша страна, и ЕС будут стремиться к тому, чтобы разработать схемы, которые позволят реализовать проект.
Если санкции коснутся вопросов участия в строительстве газопровода и поставки материалов, по всей видимости, европейцы будут использовать третьи страны, через которые можно будет на законных основаниях поставлять технику и специалистов. Что касается материалов, то трубная отрасль России в достаточной мере модернизирована и еще во время реализации первого «Северного потока» продемонстрировала свои производственные возможности. Не исключено, что необходимая техника вдруг окажется в собственности каких-нибудь китайских компаний, которые совершенно безболезненно смогут предоставить ее для строительства «Северного потока – 2».
Если же будет затронут вопрос финансирования, то на сегодняшний день значительная часть средств уже направлена на реализацию проекта. В том случае если потребуются дополнительные деньги, Россия обладает достаточными резервами, чтобы прокредитовать «Газпром».
В складывающейся ситуации мы видим, что нет никакой честной конкуренции. Что если большая страна может воспользоваться правом сильного, то она воспользуется им. И если уж сами представители руководства США неоднократно говорили о грядущей конкуренции между российским газом и американским СПГ, то перед нами яркий пример нечестной конкуренции. А это повод пойти не только по пути поставок техники и услуг через третьи страны, а также использования своих резервов для финансирования важнейшего инфраструктурного проекта. Ведь можно бороться и в юридической плоскости. Раз уж США уверяют всех, что они — правовое государство, надеемся, они не откажутся ответить за свои действия в суде. К примеру, недавние разбирательства во Всемирной торговой организации показали, что позицию России готовы не только выслушивать, но и принимать.
Автор — заместитель гендиректора Института национальной энергетики, аналитик
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
